Прими как есть. Я рядом

И… странно. Но почему-то она поверила ему. Ни на секунду не усомнилась в искренности его слов. Наверное, впервые со дня их знакомства.

— Посмотрим, — холодно проговорила, задирая голову и находя окна их с Таней квартиры.

— Мне жаль, что так вышло. Я поговорил с ней.

— Стас?

— Да?

— Давай не будем об этом? — Её рука машинально потянулась к затылку, потирая ноющее место. — Я тебя услышала. Надеюсь, ты меня — тоже. И просто закроем эту тему. Твоя подруга не тот человек, на которого мне бы хотелось тратить своё время, — нарочито деловым тоном.

— Я тебя услышал. — Уже бодрее ответил. — Закрыли. Как скажешь.

— Я сейчас в подъезд буду заходить, Стас. Так что, связь пропадёт. — Соврала. Раньше это было бы правдой. Но с некоторых пор её телефон перестал глючить как только дверь подъезда закрывалась.

— Я понял. — Скорее всего, он понял, что она лжёт. — Один вопрос.

— Спрашивай. — Засеменив к дому, Кристина снова взглянула на окна и на этот раз увидела там Таню. Махнула подруге рукой и едва не угодила в лужу.

— Что делаешь завтра? Давай увидимся?

— Я не могу, — ответила не раздумывая. Но не могла не признать: сердце ее забилось сильнее.

— А послезавтра?

— И послезавтра. Я уезжаю домой. К родителям.

— Надолго?

— Понятия не имею.

— Можно с тобой?

— Что? — подумала, что послышалось.

— Я шучу. — Но нет. Он не шутил. Он с огромным удовольствием бы снова оказался у неё дома. В той хоть и небольшой, но уютной квартирке. В здоровой обстановке и тёплой атмосфере семьи. Хотелось бы. Но… — Шучу. Не переживай ты так.

Глава 48

Захлопнув ноутбук, Стас нехотя поднял взгляд и их взгляды с отцом, наконец, пересеклись. Такие похожие. Оба холодные и почти бесчувственные. Подавленные эмоции и невысказанные слова тугой удавкой висели на шее старшего и младшего. И ни один не желал избавляться от неё. Они так привыкли.

— Пойду я. С Графом до сквера прогуляюсь, — в комнату Стаса заглянула Тоня и, сжав от неловкости губы, быстро ретировалась.

Она знала наперед, что эта встреча отца и сына закончится очередной ссорой. Эти двое не могли найти общий язык уже много лет. С самого детства Стас не оставлял попыток впечатлить отца или получить от него одобрение. Но ни того, ни другого не получал. Злился, срывался, обижался… а потом просто оставил эти попытки. И научился вести себя в точности как отец.

Жаль.

Он был прекрасным ребёнком. Чутким, сопереживающим, дружелюбным и открытым. Но отношение отца оставило на его характере не просто отпечаток, а самое настоящее клеймо. Которое время от времени зудело и напоминало ему о том, что быть ненужным — это очень больно.

— Зачем пришёл? — протяжно вздохнув, Стас поправил подушку у себя под спиной. — Я работаю…

— Работаешь… — протянул отец, вытянув лицо. Нарочито демонстрируя своё удивление. — И давно ты… работаешь?

— У тебя какое-то дело ко мне? — с нескрываемым раздражением, он заиграл желваками.

Ему не составляло труда догадаться с каким вопросом пожаловал к нему папаша. Точнее, с претензией. И слушать нотации от него — было последним, чего хотел Стас. Да и, авторитет отца навсегда упал в его глазах. Уважение? Спорный вопрос…

— Ничего не хочешь мне сказать? — ослабив узел на галстуке, мужчина прошёл вглубь комнаты и остановился напротив окна. Сложил руки на груди и добавил: — М?

— А должен?

— Объяснись, пожалуйста.

— Не понимаю, что должен тебе объяснять. — Конечно же, он понимал, что речь пойдёт о Барановой. О ком же ещё? Зная Леру не первый год, не трудно было догадаться, что эта манипуляторша уже обо всём доложила своему папочке. А тот, в свою очередь, потребовал объяснений у своего давнего товарища.

— Ну да… — вздыхая, передёрнул плечами родитель. — Почему-то я не удивлён…

— Если это всё, то больше тебя не задерживаю. — Рассматривая широкие отцовские плечи, Стас вдруг вспомнил тот единственный раз на его памяти, когда он сумел-таки оседлать эти плечи. Но длилось это не долго. Словно отцу было в тягость, он спустил его на землю уже через минуту. Игра длилась недолго.

— Почему Баранов звонит мне и спрашивает, с каких таких пор мой сын доводит до слёз его дочь?

— Она впечатлительна. И это её проблемы. — Равнодушно пожав плечами, Стас ухмыльнулся. — Я не обязан её развлекать.

— Нет, ты обязан! — развернувшись, он одарил сына взбешённым взглядом. — Я не для того налаживал с ним деловые связи, чтобы потом из-за твоих бездумных действий всё просрать! Ты хоть понимаешь, как я завишу от него?!

— Это тоже не моя проблема. — Сдерживая злость, он старательно изображал спокойствие и невозмутимость. — Баранова дура, каких поискать надо. И с некоторых пор твои проблемы — это только твои проблемы. Папа. Я умываю руки.

— Умывает он, — нервно почесав щетинистый подбородок, Холодный-старший усмехнулся. — Вот так, значит?

— А ты ожидал чего-то другого?

— Ты… щенок. Ты хоть понимаешь, что это только благодаря мне твои ноги сейчас ходят? М? Это на мои деньги ты проходишь реабилитацию! Это Я поставил тебя на ноги!

— Спасибо, — резко произнёс. — Этого достаточно? А даже если нет, то другой благодарности у меня для тебя нет.

— Говнюк, — процедил, стирая с виска проступивший пот.

— А какой благодарности ты хотел? Больше, чем за полгода ты появился здесь не больше трёх раз. Даже твоя шавка захаживает сюда чаще. Ты же в курсе? — И, видя как меняется лицо отца, продолжил: — Её, кажется, гораздо больше заботит моё состояние, чем тебя. Возможно, ты мало внимания ей уделяешь? И тебе нужно задуматься, почему твоя молодая жёнушка не может проехать мимо моего дома?

— Что ты несёшь?

— Оксана, между прочим, гораздо сговорчивее, чем ты. Или просто боится больше. Она на многое готова, чтобы я молчал…

Ложь. Ложь. Всё ложь. Каждое слово. Но Стас не мог отказать себе в удовольствии поиграть на нервах своего уже единственного родителя. Видеть, как багровеет его лицо и как надуваются ноздри… бесценно.

— Я тебя… — зашагав в сторону кровати, он едва не лопался от ярости.

— Убьёшь? — на лице Стаса не дрогнул ни один мускул. — Как убил мать?

— Замолчи… слышишь? Пока ещё не поздно, закрой свой рот…

— Посмотри на себя, — кивком головы он указал на зеркало, — и скажи то же самое, глядя себе в глаза. Это не я, а ты должен замолчать. Это не я, а ты замарался, пап. Думаешь, если за тобой до сих пор не пришли менты, значит можно расслабиться? Ты же наверняка в курсе, что уже не я один об этом знаю? В курсе ведь? — намекая на Артура.

— Я оставлю тебя с голым задом. — Процедил, глядя на сына исподлобья.

— Меня это мало пугает.