Принадлежащая грешнику

— Да. Все кончено.

Сбитая с толку, я смотрю, как Деклан уходит, затем перевожу взгляд на Лиама.

— Что кончено?

Он поднимает свою здоровую руку к моей шее и прижимается своим лбом к моему.

— Финн мертв.

Слова пробегают по мне дрожью, новость поражает так сильно, что я, пошатываясь, делаю шаг назад. Лиам крепче сжимает меня в объятиях и, наклонив голову, говорит:

— Я убил его.

Финн мертв.

Снова накатывает волна, мои губы приоткрываются, но слова не выходят.

Финн мертв.

Губы Лиама изгибаются в нежной улыбке.

— Он больше никогда не причинит тебе боли.

Медленно мои руки поднимаются, чтобы прикрыть рот. Сильное облегчение наполняет меня, заставляя слезы подступать к горлу.

Лиам притягивает меня к своей груди, и я замечаю капли крови на его рубашке. Мои руки обвиваются вокруг его шеи, и я прижимаюсь к нему.

Мне требуется пара минут, чтобы переварить новость, прежде чем я шепчу:

— Скажи мне, что он страдал.

— Он умер в крови, — отвечает Лиам, его тон неумолим и жесток.

Отстраняясь, я нежно беру Лиама за правую руку.

— Ты избил его?

Он кивает, наклоняя голову, чтобы посмотреть на меня, когда я мягко провожу пальцем по тыльной стороне его ладони.

Все кончено.

— Чикаго в безопасности, — шепчу я.

Лиам защищал свой город.

— И ты, — добавляет он.

Поднимая голову, я снова встречаюсь с ним взглядом.

— И я.

Ведя его к лестнице, я тащу его в нашу спальню.

— Сядь на кровать. — Лиам слушает, его глаза следят за мной, когда я иду в ванную. Я смачиваю полотенце и отжимаю лишнюю воду.

Возвращаясь в комнату, я опускаюсь на колени у ног Лиама и осторожно начинаю промывать порезы на костяшках его пальцев.

— Ты уверен, что это просто растяжение? — Спрашиваю я, мне не нравится опухоль вокруг его запястья.

— Да. Оно заживет через пару дней, — бормочет он, пристально наблюдая за мной.

Он ждет, когда я сломаюсь.

Протягивая руку, я стираю кровь с его виска и пыль, покрывающую его кожу.

— А твои мужчины? С ними все в порядке? — Я спрашиваю.

Лиам кивает.

— Мы никого не потеряли.

Хорошо.

Присев на корточки, я пристально смотрю на него.

— Я не собираюсь ломаться.

Его глаза изучают мое лицо.

— Все кончено, детка.

Я кладу руки ему на колени и, приподнявшись, запечатлеваю поцелуй на его губах.

— Спасибо.

Лиам обхватывает рукой мой затылок и, удерживая меня на месте, прижимается своим ртом к моему. Поцелуй другой. Я ощущаю на его языке вкус мести, которую он совершил за нас. Я чувствую остатки гнева в дикости его губ на моих.

Когда Лиам прерывает поцелуй, у меня перехватывает дыхание. Наши глаза встречаются, и мы смотрим друг на друга.

Этот мужчина.

Он – весь мой мир.

Мой ангел-хранитель.

Я упиваюсь его красивыми чертами лица, грубостью его истинной сущности, придающей ему остроту.

Мой ангел мщения.

— Как насчет еды? — Я спрашиваю.

На его лице расплывается улыбка.

— Да, давай приготовим что-нибудь вкусненькое.

_______________________________

После того, как я приготовила нам сэндвичи с сыром на гриле и томатный суп, я прижимаюсь к боку Лиама, прижимая пакет со льдом к его запястью.

Он облегченно вздыхает, затем его рот изгибается в жестокой улыбке.

— Что? — Спрашиваю я, поправляя пакет со льдом.

— Просто наслаждаюсь последними мгновениями Финна. — Он откидывает голову на спинку дивана. — И я наконец-то избавился от сицилийцев.

Я целую его в челюсть.

— Мой крутой мужчина.

Его улыбка становится нежной, глаза наполняются любовью.

— Моя будущая жена. — Он сгибает пальцы. — Тебе нужно спланировать свадьбу. Я не собираюсь долго ждать, чтобы жениться на тебе.

Отложив пакет со льдом на стол, я осторожно кладу его руку ему на колени, стараясь не задеть ее.

— Сколько у меня времени?

Игривая усмешка тронула его губы.

— Месяц слишком рано?

Мои брови взлетают вверх.

— Ты серьезно?

— Женщина, будь моя воля, я бы потащил тебя в загс в понедельник.

— Тогда ладно. — Дотягиваясь до своего телефона на столе, я открываю календарь. — Двенадцатое... ноября?

Лиам проверяет календарь, затем кивает.

— Мне подходит.

— Какая именно должна быть свадьба? — Спрашиваю я, откладывая устройство и устраиваясь поудобнее.

Он поднимает левую руку и заправляет пару прядей мне за ухо.

— Я хочу, чтобы твои волосы были распущены.

— Хорошо. — Когда он больше ничего не говорит, я спрашиваю. — Это все? Тебе нечего добавить?

— Я заплачу, ты планируй.

Посмеиваясь, я киваю.

— Хорошо, но если у нас будет свадьба в черном, не сердись.

— Определенно не черный. Я хочу, чтобы ты была в белом.

— Мы можем устроить ее в той же церкви, где мы отпевали папу?

Он кивает.

— Мне бы этого хотелось.

Я прижимаюсь ближе и, положив голову ему на плечо, еще раз облегченно выдыхаю и закрываю глаза.

Финна больше нет.

Больше никаких сицилийцев.

— Что теперь будет?

— Что ты имеешь в виду?

Я двигаюсь, кладя подбородок ему на плечо.

— Ты разобрался со своими врагами. Что теперь?

— Работа. Мне нужно нагнать чертову уйму дел. — Он целует меня в кончик носа. — И я должен заняться приготовлениями к нашему медовому месяцу.