Принадлежу тебе
Шрифт:
Он обнял меня, делясь своей болью. Я слышала, как его сердцебиение выровнялось, и затем он крепко прижал меня к себе.
Мы простояли так долгое время. Мои эмоции выходили из-под контроля, но я чувствовала себя сейчас более живой, чем за всю прошлую неделю. Я отклонилась, чтобы посмотреть на него, он неохотно ослабил свою хватку. Его лицо было полно беспокойства.
— Хочешь остаться и поговорить утром?
Джек не ответил. В место этого он притянул меня обратно и обнял еще сильнее. Я привела его в свою спальню и посадила на край кровати. Затем потянулась вниз и разула его. Он нерешительно
— Ты хочешь снять брюки?
Он отрицательно качнул головой, но потянул меня с собой, когда ложился на спину. Затем он положил мою голову себе на грудь и обнял меня так сильно, что я не смогла бы пошевелиться, даже если бы сильно захотела. Но я не хотела. Мне было ненавистно признавать это, но в мире не было никакого другого места, где бы я сейчас хотела быть.
К огда я проснулась на следующее утро, Джек все еще спал. Сон лишь слегка ослабил его хватку, и мне с трудом удалось вылезти, чтобы встать.
Он пошевелился, когда я выбиралась из постели, но в конечном итоге снова провалился в сон. Организм требовал свое. Я нуждалась в огромной чашке кофе и паре таблеток аспирина, чтобы унять свою головную боль.
Я решила приготовить яичницу с беконом, надеясь, что на этот раз Джек останется на завтрак и выполнит свое обещание поговорить утром. Я тихонько напевала себе под нос, чтобы не разбудить его. Я не представляла себе готовку без пения. На самом деле у меня было много вещей, которые я не представляла себе без хотя бы тихого бормотания себе под нос.
Я перевернула бекон и краем глаза увидела, что в дверях стоит Джек. Он полностью заполнял собой дверной проем и наблюдал за мной, упершись в дверные косяки.
— Доброе утро, — тихо сказала я, внезапно осознав, что на мне всего лишь моя старая футбола «Yankee», едва прикрывающая зад.
Майкл был ярым фанатом «Red Sox» и ненавидел эту футболку. Наверное, именно поэтому я и сделала ее своей официальной пижамой, когда переехала в Нью-Йорк.
— Доброе утро, — его голос был низким, хриплым и чертовски сексуальным.
— Голоден? — улыбнулась я ему.
— Просто умираю от голода.
Судя по его тону, я была не уверена, что мы говорим об одном и том же.
Он не предпринял попытку зайти на кухню, предпочитая дальше наблюдать за мной.
— Ты так и будешь стоять там и смотреть?
Он вопросительно выгнул бровь.
— Буду, — на его лице появился намек на улыбку.
Я покачала головой и засмеялась, возвращаясь к плите. Он так и не сдвинулся с места, пока я не поставила наши тарелки на стол.
Мы сидели вместе за столом и завтракали, и это казалось таким нормальным и правильным.
— Как ты узнал, где я живу?
У меня в голове крутилось столько вопросов.
— Из твоего личного дела.
Мое лицо явно выражало удивление.
— Если ты владеешь половиной отеля, то получается, что технически ты являешься моим работодателем, да?
— Именно.
Он даже не попытался скрыть отсутствие чувства вины за использование своего положения в личных целях. Нерешительный и робкий мужчина, которым он был
вчера, пропал, и самоуверенный альфа-Джек снова вернулся, чтобы мстить.— Я так понимаю, что ты не знал о том, что я буду выступать на конференции?
— Абсолютно не знал.
— Почему твой отец нанял меня?
— Понятия не имею. Я сделал звонок в отель в Гонолулу, чтобы выяснить, выходил ли он с кем-то на контакт.
Отель на Гавайях никогда не приходил мне на ум. Но когда он его упомянул, до меня дошло, что мы останавливались в одном из его отелей, и это объясняло то, почему все знали его имя.
Я встала, чтобы протереть стол, но Джек схватил меня за руку, и аккуратно усадил себе на колени.
— Мне нравится твоя футболка.
Он посмотрел на меня. Ф утболка задралась, открывая мое крохотное нижнее белье. Его теплая рука осторожно двинулась к моему бедру. Как всегда его прикосновения посылали разряд электричества по всему моему телу. Мне нужно срочно встать, иначе мы никогда не поговорим.
— Фанат «Yankee»?
Я спрыгнула с его колен. Он знал, что я это сделаю, и казалось, его это позабавило.
— Теперь да.
Его голос был низким и сосредоточенным, и я почувствовала, как его глаза прожигали мне спину, пока я мыла посуду. Я помедлила, надеясь, что огонь внутри меня с расстоянием угаснет.
Джек знал, что я делаю, и не собирался этого допускать. Я почувствовала тепло от его тела у себя за спиной, и его дыхание на моей шее. Лишь несколько сантиметров отделяли нас друг от друга.
— Могу я к тебе прикоснуться, Сид?
Я знала, что ему тяжело было просить разрешения. Джек не из тех мужчин, которые спрашивают — он берет то, что хочет.
Мой разум был затуманен от его непосредственной близости, и мой ответ больше походил на выдох:
— Да.
Его рука коснулась моей груди, и мне пришлось ухватиться за край стола, чтобы удержать свои подгибающиеся колени. Этот мужчина заставлял меня чувствовать себя так, словно я была тинэйджером, до которого впервые кто-то прикасался.
В отличие от прошлого раза, его прикосновение было мягким и нежным, но не менее возбуждающим. Он сминал мою грудь и нежно касался большими пальцами моих твердых сосков. Джек сильно прижался к моей спине, и я почувствовала его плоть около моих ягодиц. Из моего горла вырвался стон, и я услышала, как он зарычал.
Его губы целовали меня в шею, затем он языком проследовал до моего уха. Он прикусил мочку, и его горячее ускоренное дыхание послало волну удовольствия в мой уже набухший клитор.
Одна его рука нашла путь до моего самого интимного места, и от его негласной команды мои ноги бесстыдно раздвинулись. Я была сильно возбуждена, а мое дыхание сбилось, когда он начал одной рукой ласкать мои складочки, а второй сжимать мои затвердевшие соски.
— Обожаю то, как я заставляю тебя стать влажной, — прошептал Джек мне на ухо, когда проскользнул рукой в мое нижнее белье и аккуратно проник в меня пальцем.
Я была рада, что он стоит сзади и не может видеть моего лица. Он не мог видеть того, что я закрыла глаза, позволяя себе раствориться в его прикосновениях. Я знала, что ему нравилось наблюдать, как я кончаю, но в это утро он все делал ради меня.