Принц Альберт

Белль подносит чашку чая к губам, медленно делает глоток, а её глаза находят мои, когда она глотает, и затем облизывает свои губы. Этот жест деликатный, но каким-то образом является самым сексуальным, что я когда-либо видел.

Она смотрит вниз на мой член, где моя растущая твёрдость очевидна, а затем на меня. – Вы лжёте, Ваше Высочество, - шепчет она, а затем выпрямляется. Выражение её лица меняется на профессиональное, пока мужчина, одетый в военную форму, со своей женой под руку, направляется к нам.

– Мисс Кенсингтон, - произношу я, мой голос слишком формальный, желая, чтобы мой стояк упал. – Позвольте представить вам графа и графиню Этье?

Белль улыбается – чопорно и должным образом. Она смеётся над одной из шуток графа и беседует с графиней о садоводстве или о чём-то ещё.

Я не обращаю никакого внимания на разговор, потому что единственное, о чём я могу думать – это задница Белль.

– Я не нуждаюсь в твоём внимании, - прошептала она, как только они уходят. – Или в твоих пальцах. Мои пальцы работают просто отлично.

Я чуть не выплюнул свой чай. Образ Белль в постели, с её идеальными раздвинутыми ногами, с пальцами внутри её мокрой киски мелькает у меня в голове. Когда я смотрю на неё, то она самодовольно улыбается.

Я заметил, что кто-то снова направляется к нам, поэтому я быстро шепчу ей в ухо, пока они не дойдут. – Ты должна прикоснуться к себе передо мной, - произношу я, мой голос едва слышен. – Поскольку мы оба знаем, что ты думаешь обо мне в это время.

Лицо Белль вспыхивает, но она смотрит прямо вперёд, улыбаясь соответствующим образом, пока другой вельможа приближается к нам. – Думаю, это можно устроить, Ваше Высочество, - говорит она сладким голосом. – Но только, если вы попросите.

Краем глаза я смотрю на неё, когда приветствую ещё одного человека, представляющего интерес для моего отца. Когда Белль ловит мой взгляд, она улыбается.

Маленькая Мисс Благодетель имеет более твёрдый внутренний стержень, чем я думал.

ГЛАВА 16 Белль

Я вытираю свой лоб полотенцем – тёмно-синее с монограммой и королевским гербом, вышитый золотом. Даже полотенца в спортзале слишком формальны, идеально сложены в маленькие пирамидки на антикварном столе у стены.

Пять миль на беговой дорожке.

Это было нужно для того, чтобы убежать от разочарования, вызванного наблюдением за Альби сегодня во время чаепития. Пять миль в день в течение последних нескольких дней, после того, как мы вернулись из летнего поместья. Если я продолжу в этом же духе, если я продолжу бегать, пока не исчерпаю все свои силы, для того, чтобы избежать непреодолимого влечения и сексуального напряжения между нами, я стану чёртовым марафонцем.

Я могла бы вернуться в Штаты, - думаю я, пока направляюсь в сторону своей комнаты. – Я могла бы вернуться в Штаты и оставить всё это позади.

– Изабелла, - зовёт моя мама, и её голос эхом разносится по коридору. Я оборачиваюсь, чтобы увидеть, как она направляется ко мне, в идеально сшитом шёлковом костюме и подходящей маленькой шляпке. – Я написала тебе, но ты не ответила.

– Мой телефон в комнате, - произношу я. – А я была в тренажёрном зале.

– Здесь информация о фонде, - говорит София, вручая мне пакет документов. – Я подумала, что тебе понравилось бы заняться этим.

– Что это?

Она пренебрежительно машет рукой. – Может, прочтёшь? – рассеяно спрашивает она, вытаскивая свой телефон и что-то пролистывая пальцем по экрану. – Или что-то о беженцах? Я на самом деле не уверена. Там пакет с информацией. Благотворительность – это твой конёк. Ты должна организовать ужин, сбор средств или что-нибудь ещё. Ты можешь использовать свои идеи в летнем поместье для планирования чего-нибудь на осень, когда мы вернёмся во дворец. Разумеется, ничего, что отвлекало бы от свадьбы.

– Сбор средств – это не моё, мама, - произношу я, но она продолжает смотреть на свой телефон, нахмурив брови. И ты предполагаешь, что я собираюсь остаться до осени.

– Боюсь, мне уже пора бежать, - говорит она. – Возникла кризисная ситуация с сегодняшним мероприятием.

– Каким мероприятием? – спрашиваю я, когда она притягивает меня к себе, целуя в щёку.

– Прочитай документы, дорогая, - отвечает она. – Я опаздываю. – Я закатываю глаза, когда она начинает уходить. Потом София останавливается, оборачиваясь ко мне. – О, я почти забыла спросить. Как ты ко всему адаптируешься?

– Хорошо, - вру я. Мысль о возвращении домой – это то, что я умышленно исключаю. Проблема состоит в том, что живя последние два года за границей, я не знаю, где теперь мой дом.

– Протровия будет процветать, - говорит она. – Альберт заботится о тебе?

Моё лицо вспыхивает, и я пытаюсь скрыть свою реакцию за поддельным кашлем.

Альби не заботится обо мне,– думаю я. – Я забочусь о себе. Каждую ночь. Думая о том, как бы мне хотелось, чтобы Альби заботился обо мне.

– Да, конечно, - произношу я, дрогнувшим голосом.

Она подходит ко мне и говорит, тихим голосом. – У Александры… проблемы, - произносит она. – Альберт может показать тебе всё здесь. Он был в Афганистане, как ты знаешь. Теперь он более серьёзный. Ответственный.

Я еле сдержалась, чтобы не рассмеяться, пока моя мать уходила, не дождавшись моего ответа. Она шла по коридору, каждый её шаг был целенаправленным.

Когда я дошла до своей спальни, то открыла дверь и бросила пакет документов на стол. Я знаю, что моя мать хочет, чтобы я была частью фонда, чтобы принимать участие в кое-каких административных и общественных отношениях – всё что угодно, что должна делать принцесса.

Но это не для меня.

Я практически поэтому уехала в Африку, в первую очередь. София совершено не понимает этого.

Я ознакомлюсь с документами позже.

Я разворачиваюсь и замечаю на середине кровати коробку, обёрнутую в ярко-розовую бумагу с выбитым цветочным рисунком, и она связана богато украшенной лентой из золотой ткани. Сверху нет карточки, поэтому я сажусь на край кровати, потянув за ленту, чтобы открыть крышку коробки.

Это, наверное, подарок от моей матери, взятка, чтобы я следовала её скрытому приказу и связала себя с фондом. Эта мысль сразу же приводит меня в бешенство. Если мама считает, что меня можно подкупить каким-то дурацким подарком, то она ошибается.

Я сняла крышку, ожидая увидеть сумочку или новую пару обуви, то, что как моя мама считает, может хотеть кто-то моего возраста.

Это определенно не новая сумочка и не пара обуви.

Я смотрю внутрь коробки, моргая несколько раз, чтобы убедиться в том, то, что я вижу реально.

Этот придурок сделал это.

Я смотрю на содержимое коробки, неуверенная в том, что мне сделать: ужаснуться или позабавиться. Карточка лежит сверху небольшой кучи секс-игрушек, я достаю её и кладу рядом с коробкой на кровати. Не секрет, кто оставил для меня этот, до смешного, неуместный подарок.