Принц Альберт

Я так же знаю, что у него есть ещё кое-что большое. На самом деле, огромное.

Огромное и с пирсингом.

Пульсация между ног подсказывает, что моё тело определённо помнит о произошедшем с ним, невзирая на все мои старания спрятать эти воспоминания в темных уголках своей памяти.

– В твоём голосе есть что-то, когда ты говоришь о нём.

Я прочищаю горло.

– Ничего нет в моём голосе, - произношу я. – Не выдумывай. Принц такое ничтожество.

– Ничтожество? – уточняет подруга. – Да, верно. Ты абсолютно уверена, что он горяч.

– Я не говорила такого!

– Ты думаешь, что он горяч. Желаешь поцеловать его, обнять и позволить ему засунуть в тебя свой член, - нараспев произносит Рейн, смеясь.

– Тебе двенадцать?

– Моё чувство юмора скорее тринадцатилетки, - говорит она. – Я довольно зрелая.

– Между мной и Альби ничего не происходит, - отвечаю ей.

Ничего.

Это звучит как ложь, даже для меня.

– Альби, да? – посмеивается Рейн. – У тебя даже есть прозвище для него?

– Кроме мудака, нет, - произношу в ответ. – Альби – это не прозвище. Все его так называют. Никто не зовёт его Альбертом. Кроме его родителей.

– Угу, конечно. Так это не уменьшительно-ласкательное имя для принца?

– Боже мой, Рейн. Нет. Он будет моим сводным братом, - я заставляю себя с отвращением произнести это, даже если мне не нужно этого делать. Я должна чувствовать неприязнь от одной только мысли, верно?

Продолжая забавляться, Рейн говорит:

– Как тебе угодно. Все королевские семьи женятся друг на друге, так ведь? Кузены или родные и тому подобное.

– Может быть, сто лет назад. И брак? – пищу я. – Никто не говорит о браке. Ты под кайфом?

– Определённо, - говорит она, смеясь. – Но так же это звучит, как будто я задела за живое.

– За живое? – спрашиваю я, мой голос неестественно радостный. – Нет. Ничего подобного. Определённо ты ничего не задела.

– Конечно, - говорит подруга. – Ну, если бы я была на твоём месте, я бы переспала с ним.

– Здесь ничего не происходит, Рейн.

– Хорошо, если ничего не происходит, то бросай этот скучный дворец и приезжай к нам в Прагу, - уговаривает она. – Что держит тебя там?

Это хороший вопрос.

– Я пообещала маме провести с ними на лето, - произношу я. – До свадьбы. В качестве моральной поддержки. Кроме того, я собираюсь принять участие в какой-то благотворительности. Дело не только в официальных приёмах и чаепитиях.

– Прекрасно. Я позволю тебе сорваться с крючка. Но только ради благотворительности.

– Это так великодушно с твоей стороны.

– Я щедра. Это одно из моих любимых качеств в себе.

– Это и твоя скромность, очевидно, - произношу я, смеясь.

– И это тоже, - отвечает она. – Оу! Феникс вышел из душа. Мне нужно бежать. Но предложение остаётся в силе. Будапешт, Париж, Венеция, Марракеш. Независимо от того, где ты захочешь к нам присоединиться.

– Знаешь, если ты будешь проезжать через Протровию, я уверена, что могла бы затащить тебя в резиденцию.

Рейн издаёт удушающий звук.

– Дворцы меня пугают. Слишком чопорно, подруга. Слишком много правил.

Правил, как не трахаться со своим сводным братом на троне его отца.

Такого рода правила.

– Это не так уж и плохо, - слышу свой ответ.

– Ты уже акклиматизировалась, - смеётся она. – Принцесса Изабелла.

– Пошла ты.

– Скажи это слово, куколка, - ей весело. – Ты же знаешь, я колеблюсь в обоих направлениях.

– Заткнись, Рейн.

– Позже, Белль, - промолвила она. – О, и ещё. Если ты просто случайно увидишь член принца, я хочу знать, настолько ли он большой, как выглядит на фотографиях или же камера добавляет десять фунтов.

Он больше и более впечатляющий в реальности.

– Это никогда не случиться, Рейн.

– Нельзя винить девушку за то, что она любопытна, - произносит она. – Я имею в виду, если принц является частью привилегированного общества, то его член – горячая составляющая привилегированного общества.

ГЛАВА 27 Альби

– Ты делаешь все, что в твоих силах, чтобы игнорировать меня, - замечаю я, обращаясь к Белль.

Я удивлён этому. Ведь какая девушка будет игнорировать Европейского принца? С ней явно что-то не так. Это выводит меня из себя. Проникает мне под кожу.

Вернее, она проникает мне под кожу. Кажется это не так же, как происходило с другими девушками ранее. Женщины, с которыми я обычно сплю, начинают меня раздражать сразу же после секса. Всё в них мгновенно вызывает раздражение: голос, дыхание, то, как они смотрят на меня.

Белль проникает мне под кожу совсем по-другому. Тот факт, что она избегает меня – или понимание того, что меня послали – злит.

Я хочу ее.

Этот факт сам по себе должен быть ужасающим.

– И ничего я не игнорирую, - отстранённо говорит она. – Мы прибыли в летнюю резиденцию буквально пару дней назад. Я была занята. Ты был занят.

– Да, мы все были заняты, - говорю я. – И ты несешь чушь, Белль.

– Ничего подобного, - отвечает девушка. – Может быть, я просто наслаждаюсь своей книгой здесь, в библиотеке. И тишиной. Так или иначе, я наслаждалась тишиной. Теперь, если ты не возражаешь?

– На самом деле, возражаю, - произношу я. – Потому что все, что я хочу сейчас, так это засунуть свой рот между твоих ног. И ты удерживаешь меня от этого. А мне не нравиться, когда меня лишают того, чего я хочу.

Белль сморит на меня, ее выражение лица холодное.

– Думаю, что твоя девушка могла быть лучшим вариантом, чтобы помочь тебе с этим, не так ли?

– Какая девушка?

– Та, с которой, как думает моя мама, ты переспал в домике у бассейна, - говорит она.

– Она думает, что ты моя девушка?