Принц Дарий

– А насчет помощи можно поподробнее? – выражение не то отчаянья, не то смертельной муки в глазах Молчуна можно было истолковать только как вопрос типа "может, убить кого надо?".

Дарий именно так и истолковал взгляд Молчуна:

– Убивать никого не надо. Вернее, совсем убивать не надо,– и уставился в потолок, состроив выражение лица "мол, я потолок не красил, я просто на него смотрю".

– Это как? – опешил Молчун.

Фраза Дария "не совсем убивать" его пугала и настораживала. В этом подростковом мозгу могла родиться любая сумасшедшая идея.

– Да, нам надо убрать всего-то нескольких глав святой церкви, – опередил всех с ответом Громила, не переставая усердно рыться уже в нижних ящиках.

– Вы совсем с ума сошли?– Молчун уставился на присутствующих. – Вы предлагаете мне, главе отдела порядка и чести столицы, убрать глав церкви? Вы в своем уме? А от тебя Дарий я такого вообще не ожидал! – и возмущенно уставился на принца, требуя объяснений.

– Ты не так понял, – Лис встал с кресла и стал ходить по кабинету, благо его габариты это позволяли.

– Нам надо, чтобы пятеро членов совета церкви каким-то образом ушли со своих постов, а потом мы поставим на их места своих представителей. Можешь рекомендовать нам пару, а лучше тройку своих кандидатов из числа твоих церковных убийц, которые смогут навести порядок в этой выгребной яме? Два кандидата у нас уже есть. Дело в том, что эти пятеро святош – заводилы и смутьяны, которые сегодня утром подали петицию императору о невозможности совмещения должностей Дария и потребовали отменить решение о назначении главы церкви. Мы еле-еле смогли отговорить принца от решения этого вопроса в его манере, т.е. со смертельным исходом. А Ботос и Менис поспорили с императором о том, что предпримет принц, чтобы разрулить ситуацию, и к чему это приведет, – Ветер приглушенно крякнул, то ли одобряя спор первых лиц империи, то ли предвкушая несомненно положительный для принца результат будущих его действий. – Нам дали негласное разрешение на любые действия, направленные на разрешение ситуации. Император сам пребывает в шоке от наглости и беспардонности святош и ждет от нас активных действий, чтобы поставить их на место. Вот мы и пришли к тебе за советом, прежде чем что-то предпринимать.

Молчун облегченно выдохнул, ведь все в итоге пока складывалось не так страшно, как ему показалось, потому что его возбужденный разум уже было начал рисовать картины развешенных на главной площади окровавленных тел глав церкви. Но расслабляться еще очень рано, ведь пока неизвестно, что придет в голову Дарию. Безмолвие принца вводило Молчуна в ступор, это означало только одно, что он выбирал один вариант из нескольких, обдумывая детали, и, скорее всего, склонялся в сторону самого кровопролитного, ведь измен и предательства принц не простит. В этом можно было не сомневаться. Может, лучше просто всех их удавить где-нибудь в подворотне по-тихому под видом ограбления? И все дела.

– Ну, а я-то, чем могу вам помочь? Ты моих горбиков видел, с ними хорошо пиво пить и в карты играть, а не в заговорах участвовать.

– Это ты зря! – Ветер благодушно посмотрел на Молчуна.

– Ты помнишь горбика, который предоставил нам план церковных помещений перед штурмом?

– Смутно, – Молчун наморщил лоб. – Я его, кстати, даже на утреннем построении не видел.

– Естественно! – прогудел от второго шкафа Громила. – Его и часть его людей уволили сразу после нашей попойки. Хотя, при чем тут он и его отдел надзора и розыска, мне совершенно не понятно.

– А что, у меня, оказывается, и такой отдел есть? – удивленно уставился на Громилу Молчун.

– Ну, можно сказать, был, но теперь уже нет, – Лис остановился перед Молчуном.

– Он сегодня с утра приходил к нам и просился со своими людьми в гвардию. Кстати, все его зовут Длинный. Когда он поведал, что здесь раньше творилось, даже мне стало жаль нашу империю.

– А можно поподробнее? – Молчун с интересом уставился на Лиса. – Судя по тому, что я слышу, он единственный в этом курятнике, кто является петухом, а не курицей. Конечно, вы поняли, что я хочу этим сказать.

– Легко!!! – радостный вопль Громилы говорил о том, что его поиски увенчались успехом.

– Длинный, заходи!

Дверь открылась, и в кабинет зашел, по правде, очень высокий человек. Его лицо можно было бы назвать приятным из-за правильных его черт и больших выразительных глаз, если бы не странная улыбка, которая, похоже, никогда его не покидала. Эта улыбка производила впечатление такое, как будто это был удар под дых. А точнее вводила окружающих в состояние рассеянности и тревоги, потому что было совсем неясно, хочет ли он погладить по головке или же воткнуть нож в сердце. Такой многогранной и противоречащей улыбки Молчун до сего времени никогда ни у кого не видел.

– Дылда! – крик Громилы разнесся по коридорам всего дома горбиков. – Если какая сволочь решит подслушать нас, прибей его. Принцу позволено иметь три жертвы в день, а мы с утра еще никого и пальцем не тронули. Где-то рядом что-то оглушительно упало, и сразу настала невероятная тишина. Дылда, сразу видно, проникся моментом, осознал всю ответственность, которую на него возложили, и переспросил:

– Как всегда, побольше крови?!

– Естественно, но не как в прошлый раз. Ну что за халтура? Оторвал только две ноги, и все. Принц был не доволен.

После этих слов, почти сразу же в соседнем кабинете разбилось окно, раздался звук смачного падения, а точнее глухого удара о землю и удаляющееся завывание не одного человека, а целой группы. Молчун переводил изумленный взгляд с Громилы на Дылду и обратно. Шутящий Громила – это еще куда ни шло, но шутящий Дылда – это уже конец света. Он что, тоже пьян?

– Не обращай на них внимания, – махнув рукой на Дылду, Дарий уселся на подоконник и уставился улицу. – Они вчера вместе с Длинным отмечали знакомство.

– А почему я ничего об этом не слышал? – удивленно уставился на Длинного Молчун. Попойки Громилы, как правило, потом еще дня три обсуждает весь город.

– А мы у моего брата в кабаке гуляли, – ответил Длинный. – У него болтливых работников нет. Опасно это для здоровья.

– Хороший кабачок. Потом покажешь, – сказал Молчун.

– Не проблема, – ответил Длинный и благожелательно улыбнулся.

– Так, переходим к делу, – Ветер ударил ладонями по коленкам. – Расскажи-ка нам всем, Длинный, в подробностях, что творится в этом учреждении горбатых и убогих. Можешь не стесняться, в том числе и в выражениях, чтобы понятнее было, ведь здесь все свои. А на правду никто не обидится, только "спасибо" скажут.

Длинный исподлобья оглядел всех присутствующих, как-то обреченно вздохнул и начал свое горькое повествование.

– Как вы все уже знаете, наше учреждение называется "Охрана порядка и чести". Я в последнее время возглавлял отдел охраны, а бывший глава нашего подразделения возглавлял отдел чести. В наши обязанности входили надзор и розыск преступников, а так же наблюдение за порядком в городе. Нам, к сожалению, при любых обстоятельствах было запрещено трогать любого из дворян, военных и церковников. Как вы понимаете, в столице это две трети населения. Ими, как раз, и занимался отдел чести. Скажу честно – хреново занимался, а если уж быть совсем откровенным, то совсем не занимался. Интриги, взятки, власть – вот неполный список того, чем дышал этот отдел. Мы, в силу отсутствия полномочий, не могли вмешиваться даже в ваши попойки, ведь вы же все военные, да к тому же каждый второй из вас дворянин, а наши коллеги всегда заняты другими делами, им не до таких мелочей. На сегодняшний день дело дошло уже даже до того, что главой всей преступности стал барон Гамс. Нам всем об этом хорошо известно, но мы не можем его трогать, потому что он гребаный дворянин, прости меня Святой ветер.