Принц и инспектор Вест

– Поняла, в чем дело? – спросил Роджер, когда Джанет отрицательно покачала головой, прикурил сигарету и протянул ей. – Мы можем проработать эту линию с подружкой и проследить, куда она нас заведет. Но … О, черт возьми!

Зазвонил телефон.

Джанет даже не возмутилась. Это доказывало, что она понимает сложность этой работы. Безусловно, никто не стал бы звонить ее мужу в такой час, если бы не чрезвычайные обстоятельства.

«Может быть, схватили карлика», – подумал Роджер и поднял трубку.

– Вест у телефона.

– Прошу прощения за поздний звонок, сэр, – произнес мужской голос, и Роджер узнал Мака, дежурившего у Бинг-Меншнз. – Мне повезло: я наткнулся на кое-что важное, мне кажется, это может нам помочь. В углу двора, где пробегала эта маленькая свинья, я подобрал обрывок бумаги. Вы сказали, чтобы я внимательно осмотрел, не выронил ли он чего. Вот я и нашел обертку от посылки, а в ней письмо от Барнетта сестре. Прочитать вам, сэр, или принести с собой?

Роджер жестом попросил у Джанет принести карандаш и бумагу.

– Читайте, – сказал он Маку.

– Хорошо, сэр. Оно не длинное: «Сестра, милая, я хочу, чтобы ты присмотрела за этим. Не говори никому, что ты получила, не проявляй их, просто храни в прохладном темном месте до моего приезда. Храни это, как свою жизнь. Они принесут и мне, и тебе состояние, я уверен. Если ты, конечно, ценишь мирскую жизнь. Твой Джим». – Помолчав немного, Мак спросил: – Прочитать вам снова, сэр?

18. ПРЕВРАЩЕНИЕ

На следующее утро Роджер прежде всего спустился к почтовому ящику, но газеты уже были вынуты. Шипение, сопровождавшееся приятным запахом, говорило о том, что на кухне жарится бекон. Кухонный стол был наполовину накрыт, две развернутые газеты лежали на коробке с мармеладом. Роджер склонил голову набок, оценивая обстановку, улыбнулся и прошел к плите, где хлопотала Джанет, одетая в старый, сильно севший джемпер. Подкравшись сзади, он обнял ее и прижал к себе.

– Бестолочь! Как ты испугал меня! – закричала она. – Когда ты, наконец, поймешь, что так нельзя. Это не место для идиотских шуток: сковорода полна горячего жира. Когда-нибудь случится несчастье и ты сам пожалеешь.

Он поцеловал ее в щеку:

– Да, моя дорогая.

– Ты сегодня какой-то странный. Что тебе нужно? – подозрительно спросила она.

– Чем скорее я уберусь отсюда, тем лучше, – покорно сказал Роджер. – Я вижу, это утро не для меня. Мне хотелось бы посмотреть и на этих обормотов: стол накрыт наполовину, газеты засунуты в мармелад и…

– Иногда они становятся невозможными, – беспомощно сказала Джанет. – Можно подумать, что они будут вести себя прилично, когда все дома. Если они могут улизнуть от любой, даже самой легкой работы, они это делают. А с тех пор, как у них появились велосипеды, с ними просто сладу нет. Они удирают рано утром и возвращаются поздно ночью. Все время где-то болтаются.

В саду послышался велосипедный звонок, на узкой дорожке зашуршали шины, заскрипели тормоза, велосипеды стукнулись о стену, и мальчишки влетели в дом – Ричард на ярд впереди Мартина. Глаза их сверкали, они были возбуждены. Джанет и Роджер молча смотрели на них.

– Пап, ты не поверишь, – начал Ричард. – Мы только что это услышали… Мы были напротив у Мики Робертсона… Миссис Робертсон не возражает, если мы.

– О Боже! Дай я расскажу им. Не нужно тратить столько времени напрасно, – сказал с упреком Мартин. Он говорил и вел себя так, словно ему было восемнадцать лет, а не одиннадцать. – Они опять чуть не убили принца Асира вчера вечером, отец.

Джанет замерла с вилкой в руке, забыв о сосисках, которые возмущенно прыгали на сковороде. Она не замечала даже раскаленный жир, который летел во все стороны.

– Это точно? Вы уверены? – медленно спросил Роджер.

– Да, уверены, – вмешался Ричард. – Мы слышали это по радио. Миссис Робертсон не возражает, если мы пойдем и послушаем. – Он торжествующе посмотрел на Мартина.

– Это произошло в театре, – уточнил Мартин. – Кажется, он называется Опера.

– В Париже, во Франции, – вставил Ричард.

– Я знаю, болван. Почему ты…

– Не смей с ним так говорить, – вмешалась Джанет. Она наконец обратила внимание на жир, который летел во все стороны, и сняла сосиски.

– Как это произошло? – спросил Роджер.

– Стреляли, – выпалил Ричард.

– Попытка покушения, – объяснил Мартин.

– Кто-нибудь пострадал?

– Да, – сказал Мартин. – Один человек почти убит. Говорят, что он умрет. Генерал Фуз или что-то похожее. Фу… Фу…

– Фузаль. – У Роджера похолодело сердце.

– Правильно, – сказал Мартин. – Он был ранен в голову. Принц не пострадал. Но, отец, он проявил храбрость. Он настоял на том, чтобы пойти на концерт, будто ничего не произошло, не позволил властям отменить его. Вот это и есть, по-моему, храбрость.

– Я не думаю, что смогу быть таким же храбрым, – сказал Ричард с подкупающей откровенностью.

– О, я бы.

За завтраком Роджер почти не говорил. Молчание родителей подействовало на ребят. Они без напоминания убрали со стола и очистили от мармелада экземпляр «Глоба». В «Глобе» печаталось много сенсационного, включая информацию о попытке убить Гризельду Барнетт. Со времени убийства Уайттекера – специального корреспондента «Глоба», погибшего при выполнении своих обязанностей, – все, связанное с принцем Асиром, стало главной темой этой газеты.

Мальчики быстро поели и отправились в школу еще до того, как Роджер выпил вторую чашку чая. Он думал о старом генерале Фузале, его нескончаемом хождении взад-вперед в гостиничном дворике, его морщинистом лице и мудрых добрых глазах. Он вспомнил его феску, его скромность. В ушах Роджера звучал его голос, говоривший о безопасности принца.

Именно Фузаль сообщил о том, что Джанет в безопасности.

Джанет взяла чашку у Роджера.

– Я не могу забыть его лицо, – сказала она. – Оно все время стоит передо мной.