Принц из Нью-Йорка

— С меня будет капать… — неуверенно начала я.

— Это не важно.

В который раз за столько короткое время нашего знакомства, меня взяли на руки, и словно хрустальную понесли вверх по лестнице.

В спальне мужчина посадил меня на уже заправленную постель, подложил под спину подушку, принес полотенец, стакан воды, позвонил кому то из ванной и вернулся, сев рядом.

По моему бедру стекали капельки меда, и он собрал их пальцами, и ничего не стесняясь, облизал их.

— Ну что, теперь расскажешь, почему сбежала ночью? А потом, за одно, и почему не сказала, что ни с кем не занималась любовью до меня?

Стыд стыдный, и стыдом погоняет! Куда ж мне спрятаться от него???

Но прятаться было некуда!

Глава 24. Игра

Дэрек

— Камень, ножницы, бумага! Раз, два, три! Уррааа! Я выиграла!!!

Девчонка подпрыгнула на кровати, захлопав руками над головой.

— Ну ладно, и что это значит?

— А это, дорогой Мистер Картнер, значит, что я задаю вопросы, а ты отвечаешь!

— Мошенничество чистой воды… — засмеялся я, потирая шею.

— Не нужно было соглашаться.

— Ты была сильно напряжена. В таком состоянии разговор по душам не клеиться.

— Теперь мне полегчало! Тааак… Начнем в простого! Почему вся ваша семья живет так далеко друг от друга?

— Простое объяснить не сложно! Я люблю Нью-Йорк. Брат без ума от Буэнос — Айреса, и бизнес у него там процветает. Сестра не может переносить любой климат, отличный от Калифорнии. Отец живет рядом с ней.

— Вы не скучаете друг по другу? — густые капельки меда медленно стекали по ее бедрам, прямо на покрывало. Это волновало. Боялся я явно не за запачканное постельное белье.

Чёрт с ней, пусть развлекается, как хочет. Играет в детские игры, задает вопросы. Ответа на свои я все равно дождусь.

Грубость… она сказала тогда, что не приемлет грубость во время близости.

— Камень, ножницы, бумага. Раз, два, три! — у нее красивый голос. Еще во время переговоров с Гринблаттом я слушал ее, и не мог оторваться.

— Ураа! — опять запрыгала на попе отчаянная переводчица.

Знала бы ты, Ксения, как действуешь на меня.

— Сколько женщин у тебя было?

— А что, про родню уже не интересно?

— Нет.

— Я не считал.

— Давай посчитаем сейчас?

Я, будто, вернулся в старшую школу.

— Одна, две, три… — начал я загибать пальцы от балды, не придавая никакого смысла счету. — Десять, одиннадцать.

Мои пальцы сжала в кулак узкая ладошка, и придавила к кровати.

— Всё-всё! Я поняла!

— Но я еще даже до середины не дошел! Двадцать четыре, двадцать пять… — с иронией возмутился я.

— Проехали! — ее щеки загорелись.

— Ты ревнуешь?

— Я же фейковая (ненастоящая) девушка, с чего мне ревновать? — Яркие голубые глаза нервно забегали, останавливаясь то на противоположной стене, то на ковре на полу, то на собственных ногах.

— Ну, какая же ты «фейковая»? — отвел я прядь волос за ее спину, открывая лицо. — Камень, ножницы, бумага. Раз, два, три. Вот и моя очередь! Я выиграл. Отвечай Ксюша. Почему ты сбежала, я сам уже понял. А вот… Тебя кто-то обидел? Твой бывший парень? Мужчина?

Она вся сжалась в комочек, а подбородок задрожал. Взгляд бегал от сцепленных на кромке футболки рук, к моему лицу и обратно.

Терпение у меня закончилось.

Я сгреб ее в охапку, обнимая и легко целуя в губы, все еще сохранявшие сладость сахара. Ее бедра сразу прилипли к моим штанам, но мне на это было плевать.

— Я никогда тебя не обижу.

В дверь постучали.

— Дэрек, тебе привезли, то, что ты просил! Оставляю у двери! — и шаги быстро удалились.

Глава 25. Что-то по-настоящему важное

Дэрек

Митч и Рэт, мои бравые помощники, не смотря на непогоду, и сумасшествие, творившееся в полностью заблокированном снегопадом Нью-Йорк, добрались до «Плазы». Потом они сгребли несколько полок медикаментов в аптеке, пересели на внедорожник с моей личной парковки и добрались до загородного дома.

В мою спальню никто входить и не собирался, но девочка вздрогнула, и крепко вжалась в меня, явно этого опасаясь.

Согласен, слишком много людей собралось в этих стенах.

— Я заберу вещи. — Тихо сказал я, потеревшись щекой о мягкие волосы, и аккуратно встал. Ксения встала вслед за мной, указывая на мои штаны.

— Ты теперь весь в меде.

— Не важно. — Я открыл дверь. — Сходим в душ вместе.

Дом начал оживать. По холлу на втором этаже затопали дети, дружной компанией скатываясь вниз по лестнице.

— Дэрек! Пойдем с нами есть блинчики! Блинчики с кленовым сиропом! С кленовым сиропом!

— Пойдемте, мои хорошие, дядя спустится позже! — Подмигнула мне Мэган, и подняла большой палец правой руки вверх, разглядывая мой голый торс.

— О, мой Бог…

Я проводил Мэг несколькими запрещенными жестами, лишь вызвав ее громкий смех, и ретировался.

Появление девочки изменило не только меня, но и всю мою безумную родню.

— Какой там следующий семейный праздник? — спросил я сам у себя, занося маленький черный чемодан и несколько пакетов с лекарствами и новой одеждой в спальню.

— Пасха. — Ксюша уже стояла рядом, и с широко распахнутыми глазами смотрела все то, что я принес.

— Мои вещи! — Схватилась она за ручку чемодана, и потянула на себя. Моя футболка на ней задралась.

— Это все для тебя.

Я положил пакеты на кровать, раскрывая пакет из аптеки, и старался не глазеть на полуголую девушку.

— А здесь должно быть что-то от ожогов.

— Я так рада! Слов нет!!! Спасибо! Спасибо!

Меня чмокнули в щеку. Еще ни разу я не видел, чтобы кто-то из абсолютно несчастного человека, так быстро превращался в сияющую всеми цветами радуги звездочку.

Я довольно хмыкнул. Как мало ей нужно для счастья.

Девчонка вытащила несколько своих вещей, игнорируя пакеты с бирками, и молниеносно скрылась в ванной.

А ведь до одури хотелось пойти в душ с ней… В руках я крутил баллончик с Пантенолом, и топтался на месте.

Постучать, или просто войти? Или не входить?

Зашумела вода.

Я прислонился спиной к двери ванной комнаты, пытаясь понять, что со мной происходит. По кафелю по ту сторону шлепали голые пятки, и точно также, как я сейчас, остановились. Девочка подперла дверь, и несколько раз покрутила замком.