Принц на белом коне

– Как это?

– Просто! – Он оживился. – Например, в полицию обращается человек с заявлением, и говорит, что у него пропал родственник.

– И, – торопила я его, пытаясь уловить ход рассуждений.

– Полиция устанавливает, в каких местах человек в тот день планировал побывать, и обращается к этому ай-тишнику…

– К кому? – не поняла я, о чём речь.

– Обращается в «ООО Специальные системы», – объяснил он. – А те в свою очередь, каким-то образом осуществляют выемку записей из интересующих полицию помещений.

– Если бы Сохотский выполнял поручения полиции, то эта запись не попала бы к нам, – возразила я.

– Ты права! – согласился Мишка и тут же выдвинул новую версию: – Тогда он работал на одно из детективных агентств. Точно!

– Не кричи! – попросила я.

– Ну что? – Мишка закрыл ноутбук.

– Что? – я захлопала глазами. Это хороший повод заполнить паузу.

– Предлагай! – разрешил он вальяжным тоном.

Я заподозрила неладное. Глаза у него заблестели похотливо, и голос стал немного другой.

«Началось», – подумала я и спросила:

– Ты о чём?

– О нашем дальнейшем сосуществовании, – подтвердил он моё предположение.

– А никакого сосуществования не будет, – парировала я.

– Ты собираешься одна ночевать, или ко мне пойдёшь? – напрямую спросил он.

– Может, ты останешься? – предложила я и постучала ладошкой рядом с собой. – Постелю на диване.

– Предложение конечно заманчивое, – заговорил он и задался вопросом: – Только что я могу сделать, в случае если бандиты снова придут?

Оставив вопрос без внимания, сразу как-то напряглась я от его формулировки и поинтересовалась:

– А почему оно заманчивое?

– А ты не догадываешься? – спросил он вкрадчиво и прищурился, словно похотливый кот.

– Дурак! – почти крикнула я и вспомнила его пальцы с грязными ногтями.

– Я по поводу коньяка напомнить хочу! – спохватился он, догадавшись, что я поняла его по-своему.

– Коньяк? – переспросила я и ударила себя ладошкой по лбу. – Ну как же… Действительно. Совсем забыла. И что ты хочешь?

– Кто-то обещал, – дурачился он. – Не буду показывать пальцем.

– А если ты напьёшься и начнёшь приставать? – зашла я с другой стороны.

– Я! – Он ткнул себя пальцем в грудь, словно кроме нас здесь был ещё кто-то. – Размечталась!

– Это ты сейчас так пошутил? – шутливо рассердилась я.

– Ну всё! – Он ударил себя ладонями по коленям и встал. – На нет и суда нет.

Мне враз расхотелось ломаться и шутить.

– Ой! Мишенька! Не уходи! – запричитала я испуганно.

Причём получилось это откровенно, и бросилась в кухню.

Коньяк стоял в шкафу. Я схватила бутылку и устремилась обратно, едва не столкнувшись с Мишкой, который, как, оказалось, шёл следом.

Он воспользовался случаем и ловко поймал меня руками.

Оказавшись в его объятиях, я возмутилась:

– Руки убери!

– Всё! – Он задрал их вверх, словно военнопленный. – А лимон у тебя есть?

– Лимон? – повторила я и вспомнила пожухлый плод коричневого цвета на дверце холодильника. – Правда, он старый.

– Лимон всегда лимон, – изрёк он, беря из моих рук вожделенную бутылку.

Вскоре Мишка, устроившись на диване, предавался философским рассуждениям, а я, сидя напротив в кресле, размышляла над перспективами времяпрепровождения с ним.

– …И ведь понимаешь, какая петрушка? – спросил он и взял уже до половины опустошённую бутылку. – Ведь она умыкнула не только квартиру и машину…

– Ещё и твою репутацию, – договорила я за него, а про себя похвалила Катю. Я бы тоже так поступила. Молодец баба! Поимела мужика по полной. Не только бизнес своему хахалю помогла увести. Отняла загородный дом и ещё одну квартиру. Хотя, возможно и привирает, конечно, Мишка. Уж очень сильно, в таком случае, он опустился…

– Точно! – Он выпучился на меня так, словно увидел впервые. – Откуда знаешь?

– Ты уже это в третий раз рассказываешь, – напомнила я устало.

Мишка стал наливать коньяк в стакан.

– Может, хватит? – спросила я с тревогой в голосе.

– А что ещё делать? – изумился он и стукнул донышком бутылки об журнальный столик. – Телевизор смотреть?

– Да хотя бы и телевизор, – проворчала я. – Ты уже пьяный. Какой из тебя толк, если кто-то припрётся?

– Никакого, – согласился он. – Драться я всё равно не буду.

– Тогда зачем остался? – возмутилась я. – Чтобы коньяк приговорить?

– Понимаешь! – Он взял стакан и уставился на меня помутневшим взглядом. – Это только в кино есть герои, которые в одиночку против оравы бандитов. В жизни всё проще…

– Господи! – простонала я. – Свалился на мою голову!

– Вот это не правда! – Мишка повысил голос. – Ты сама пришла! – Он поставил стакан, приподнял плечи и, скривившись, запищал мерзким и дрожащим голосом: – Мою квартиру обокрали! Что делать, Миша?

– Ну допустим у меня не такой голос, – заявила я обиженно.

– От этого суть не меняется, – резонно заметил он. – А за коньяк спасибо…

Он, наконец, осушил стакан и на какое-то время, что говорится, «замёрз», прислушиваясь к тому, как усваивается внутри очередная порция горячительного.

– В тебя уже не лезет, – констатировала я. – Оставь не утро.

– Утра может и не быть! – выдал Мишка новую порцию негатива.

– Типун тебе на язык!

Глава 11. Полуночник

Мишка уже почти приговорил весь коньяк и допытывался, нет ли у меня ещё чего-нибудь на перспективу, когда в дверь позвонили. Это было сродни с ударом тока. Я вскрикнула и встала.

Мишка уставился на меня давно оглупевшим взглядом и открыл рот.

– Кто это? – спросила я

– Посмотри! – предложил он.

– Я боюсь! – сказала я очевидное. Моё воображение нарисовало парней с бритыми затылками и взглядом исподлобья. У одного в руке был паяльник, второй держал утюг. Я затряслась и проблеяла: