Принц

– Подожди. Что? Ты хочешь, чтобы я…

– Я знаю, кто ты, Уесли. Я знаю, что ты. Я знал это прежде, чем позволил тебе переехать к Элеонор.

– Позволил? Что ты имеешь в виду, говоря, что “ты позволил” мне переехать к Эле… к Норе? Она спросила меня. Я сказал да.

Сорен улыбнулся, и от этой улыбки по спине Уесли прошел мороз.

– За Элеонор следят.

Уесли сделал шаг вперед, пребывая в ярости.

– Ты невероятный кретин. Ты шпионишь за своей собственной девушкой?

– Это не шпионаж, Уесли. Элеонор является моей собственностью. Моя обязанность следить за ее безопасностью. Ты ведь запираешь дверь своего автомобиля и никогда не оставляешь его на опасных улицах. Зачем? Чтобы его не украли. Я слежу за тем, чтобы за Элеонор приглядывали, так что ей не будет причинен вред. Тот же принцип.

– За исключением того, что Нора не автомобиль или дом. Она человек.

– Да. И поэтому неизмеримо более драгоценное, чем любое другое движимое имущество. Поэтому, как только она заинтересовалась тобой, я велел Кингсли выяснить, кем ты был.

Уесли ничего не сказал в тот момент. Он боялся, что это закончится тем, что он убьет Сорена или же тот убьет его, после того как он заговорит. Нора и движимое имущество используется в одном и том же предложении. И в тот момент Уесли решил, что он будет делать все, что потребуется, чтобы навсегда забрать Нору от этого человека и держать ее подальше от него.

– Принц Кентукки. Тебя ведь так называют, правильно?

Уесли стиснул челюсти.

– К несчастью.

Сорен слегка приподнял бровь.

– Ты никогда не говорил Элеонор, что твоя семья стоит порядка одного миллиарда долларов. Почему, молодой человек? Ты не из рода обманщиков.

– Люди смотрят на тебя по-другому, когда у тебя есть деньги. Я хотел, чтобы она видела во мне личность, мужчину, а не …

– Деньги.

И как бы он не хотел соглашаться с ним, Уесли кивнул.

– У себя дома, я даже не могу пойти на сбор средств без того, чтобы не попасть в идиотские светские хроники. Я пытался посетить некоторых детей в больнице, и какая-то медсестра выложила фотки со мной и больными детьми повсюду на фейсбуке. Я ненавижу это. Я ненавижу то, что я Джон Уесли Райли, сын Джексона Райли, тех Райли, что из штата Кентукки. На мне печать доллара. У меня была подружка в школе, Мэдисон. Я подслушал, как она рассказывала кому-то из наших друзей, что она встречалась со мной только потому, что у нее был доступ во все лучшие клубы в городе. Я не хотел, чтобы Нора видела меня в таком свете.

– Ты же понимаешь, что ни меня, ни Элеонор не привлекают деньги.

Уесли пожал плечами.

– Тогда я этого не знал. И казалось, помощь мне делала ее счастливой.

– Она любит своих зверушек, правда? Ты был любимым питомцем из всех ее щенков.

Уесли накрыло красной пеленой из-за насмешливого тона в голосе Сорена. И вскоре красный цвет сменился черным. Уесли бросился вперед, намереваясь впечатать Сорена в стену. Щенок вырос. Но одним четким движением, Сорен шагнул в сторону, обхватив пальцами шею Уесли, и сильно вдавил его в дверь. Его голова ударилась об дерево, и в глазах потемнело на долю секунды. Все это произошло так быстро, так изящно, что он понял - ему никогда не победить Сорена физической силой. Мужчина был неестественно силен, и имел много лет практики в том, как ставить людей на свои места. Но Уесли было то, чего не было у Сорена.И в тот момент, когда он был пригвожден за горло, пальцами Сорена, впивающимися в его шею, зрение Уесли прояснилось, и он понял, что будет делать.

– Веди себя прилично, молодой человек. Ты очень дорог для Элеонор, и я не хотел бы, сломать одного из ее любимчиков. Я позволю ей сделать это самой, если ты готов принять ее, взять ее в Кентукки с собой, пока Кингсли и я решаем кое-какие незавершенные дела.

Уесли сглотнул и почувствовал, как рука Сорена пережимает сухожилия в его шее.

– С Норой ты также выигрываешь сражения?
– Уесли отказался поддаваться панике, которая грозила захлестнуть его.
– Душишь ее? Колотишь головой о стену?

– Я держу тебя недостаточно сильно, чтобы хотя бы слегка пережать твои дыхательные пути. Ты сильно вздрогнул, поэтому и ударился головой. Когда я делаю это с Элеонор, она намокает по совершенно иным причинам, в отличие от тех, по которым собираешься это сделать ты.

– Ты садист. Я знаю, ты наслаждаешься этим. Я не собираюсь доставлять тебе удовольствие своим страхом.

– Наслаждаюсь этим? – Сорен наклонился, приблизив свой рот к уху Уесли. – Простите, молодой человек, но вы действительно не в моем вкусе.
– Пальцы Сорена вжались крепче в его шею, и Уесли охнул в тихом ужасе.

– Или, может быть, в моем...
– прошептал Сорен.

А потом, так же внезапно, как начал, Сорен отпустил его и отступил назад. Уесли потер горло, тяжело глотая воздух.

– Если она пойдет со мной, я сделаю все от меня зависящее, чтобы убедиться, что она не вернется, - поклялся он.

– Она всегда возвращается ко мне, Уесли. Ты знаешь это.

– Ты не видел мой мир. У тебя есть церковь. У меня есть дворец. У тебя - обет бедности. У меня - больше денег, чем у Бога. Ты даже не можешь появиться с ней на публике. Я могу стоять перед тысячей камер, когда весь мир наблюдает, и целовать ее.

Сделав глубокий вдох, Уесли повернулся и уставился на Сорена. Он увидел что-то в его глазах. Вспышку страха. Внезапно появившуюся. Внезапно исчезнувшую... Но Уесли ее увидел. И это дало ему надежду, в которой он нуждался. Если Сорен боялся, что Нора могла остаться с ним в Кентукки, тогда Уесли знал – у него есть шанс.

– Прекрасно. Да. Я возьму Нору с собой в Кентукки. Она может остаться со мной навсегда, если захочет. Я буду беречь ее, но поскольку тебя там не будет, это вроде как, само собой разумеется.

– Очень хорошо. Как только она вернется в город, я пошлю за тобой.

Уесли повернулся, чтобы уйти из дома Норы, их дома.

– Я не позволю ей вернуться к тебе, - сказал Уэсли.
– Справедливое предупреждение.

Сорен прищурился и улыбнулся.

– Не позволишь ей?
– повторил он.
– Уесли, ты начинаешь быть похожим на одного из нас.

– Уесли?

Придя в себя, Уес развернулся и обнаружил Нору, стоящую позади него и удерживающую лошадь под уздцы.

– Нора, что ты…

– Могу я оставить его себе? Он милый.

Нора усмехнулась ему, перед тем, как повернула голову и поцеловала коня в морду. Животное выдохнуло, встряхивая гривой.

– Его зовут Ни За Что Отшлепанный. Это судьба. Мы принадлежим друг другу.

Простонав, Уесли подошел к Норе и взял коня под уздцы.

– Нора ты не можешь ходить вокруг, забирая лошадей из стойл. Это, вроде как, тут не одобряется.

– Он последовал за мной.

– Он этого не делал.

– Нет, но я сделал, - раздался голос из-за лошади.