Принц

– Отец Стернс, - сказал священник, затаив дыхание, пока пожимал руку Сорена. – Я понятия не имел, что Вы приедете.

– Так приятно видеть Вас снова, отец Маркзак. Мы здесь с коротким визитом. Это – Кингсли Эдж, друг и еще один выпускник школы Святого Игнатия.

– Очень рад познакомиться с Вами, мистер Эдж.

Кингсли пожал руку отца Маркзака и кивнул. Он был не в настроении сегодня маскировать свой французский акцент и совсем не имел терпения для всех вопросов, которые вдохновлял его акцент. Лучше сохранять молчание. Он усвоил это, еще будучи шпионом, что чем меньше скажет он, тем больше ему скажут другие.

– Что привело вас двоих сюда сегодня? Отец Томас на конференции, и я боюсь, что я плохая замена.

– Мы здесь лишь по причине ностальгии. Пожалуйста, не беспокойтесь. Мы просто хотели увидеть школу.

– Конечно. Мы сделали некоторые улучшения в последнее время, благодаря вашей щедрости. Новая сантехника. Новые тепловые узлы. Крыши были заменены на всех зданиях. Вы не представляете, как высоко мы ценим…

Сорен поднял руку, чтобы прекратить поток благодарностей. Кингсли знал, что Сорен посещал бы школу гораздо чаще, если бы ему не приходилось иметь дело со всей этой экспансивной благодарностью каждый раз, когда он приезжал.

– Я просто рад, что смог помочь школе продолжить свою работу. Это место спасло мою жизнь.

– А вы спасли эту школу.

– Тогда будем считать, что мы в расчете, - сказал Сорен, и отец Маркзак улыбнулся, неохотно соглашаясь.

– Конечно. Я буду у отца Генри, я имею в виду, у отца Томаса в кабинете. Если вам понадобится что-нибудь, не стесняйтесь, найдите меня. Вы можете смело побродить по школе. Мальчишки любят, когда их уроки прерывают посетители.

– Спасибо вам, отец. Кстати о посетителях, был ли кто-нибудь, примечательный в последнее время?

Отец Маркзак бросил на каждого из них любопытный взгляд, но не стал просить разъяснений.

– Нет. Вообще-то нет. Несколько студентов наведывалось за последние несколько недель. И, конечно, родители абитуриентов, желающие посмотреть школу.

– Никто из них не показался не совсем обычным? Подозрительным? Я просто интересуюсь, потому что получил записку без подписи на бланке школы Святого Игнатия в которой спрашивалось о школе.

Кингсли взглянул на Сорена. Для священника, поклявшегося придерживаться Десяти Заповедей, он мог врать не хуже других. Отец Маркзак пожал плечами.

– Действительно, нет. У нас была одна мамочка неделю назад. Задавала много вопросов о школе, больше, чем остальные родители вместе взятые. Много вопросов об истории школы и о выпускниках, чем они занимаются сейчас, чего они достигли.

– Она говорила с акцентом?
– спросил Сорен, и Кингсли нахмурился. Откуда взялся этот вопрос?

– Нет, акцента я не заметил, - сказал отец Маркзак.
– Милая женщина, на самом деле, если вы простите меня за эти слова.

Сорен взглянул на Кингсли.

– Спасибо, отец. Мы обязательно зайдем к Вам перед отъездом.

Отец Маркзак пожал им руки и снова вернулся в свой кабинет.

– Мы должны расспросить его поподробнее, - сказал Кингсли.
– Как она выглядит, откуда, по ее словам, она родом…

Сорен покачал головой.

– Слишком рискованно. Или женщина, с которой он общался, не причастна к этому и, скорее всего так и есть, или она ему сказала достаточно лжи, так что его ответы будут бесполезны.

Кингсли не мог поспорить с его логикой.

– Тогда что же нам искать, mon p`ere? Куда нам идти?

– Наша фотография могла бы быть в архиве в библиотеке.

– Тогда, в библиотеку.

Внутри библиотеки Кингсли обнаружил, что значительная часть денег отца Сорена нашла свое применение здесь. Во время их учебы в школе Святого Игнатия, библиотека была холодным, скудно обставленным пространством. Дешевые металлические книжные шкафы были заполнены трухлявыми религиозными фолиантами. Потертые кресла располагались на еще более потертых коврах. Но когда они вошли в комнату сейчас, они словно перенеслись в библиотеку Ватикана. Металлические шкафы были заменены на книжные полки из темного дуба, с вырезанными на них библейскими сценами и символами. Без сомнений, книг, что заполняли полки, стало в четыре раза больше. Элегантные зоны отдыха были разбросаны по длине и вдоль и поперек здания. Железные люстры свисали с потолка и бросали приветливый свет на мальчиков, сидящих в этих дорогих креслах с книгами и компьютерами на коленях.

– Oh la la, - смеясь, сказал Кингсли. – Библиотека или дворец?

– Библиотека и должна быть дворцом. Ты же читаешь, правда, Кингсли? Я имею в виду, что-нибудь кроме своих досье?

– Bien s^ur. Я читаю романы, что пишет твоя зверушка. Мне доставляет удовольствие читать их и видеть, сколько она ворует из моего мира, и переносит в свой.

– Это и ее мир тоже, стоит ли тебе напомнить?

– Это был ее мир. И она оставила его.

– Она вернется. Я знаю, что вернется.

Кингсли улыбнулся и вздохнул.

– Приятно знать, что я не единственный из нас, кто принимает желаемое за действительное. Ага, она вернется к тебе в тот день, когда ты вернешься ко мне.

Сорен ничего не сказал ему, пока они направлялись в архивный зал. Кингсли засчитал это как победу.

Они провели час, копаясь в студенческих архивах. Остальные фотографии школы, что сделал Кристиан, все еще оставались в коробках. Кингсли взял несколько снимков и сунул их в портфель.

– Что ты делаешь?

Кингсли усмехнулся.

– Кто знает? Мы могли бы получить отпечатки пальцев, peut-^etre?

– Я бы не хотел, чтобы ты задействовал свои связи с полицией в этом деле.

– Очень хорошо, тогда я позвоню в ФБР.

Сорен пристально посмотрел на него. Снова. Если он не прекратит глазеть на него, Кингсли поцелует его прямо в библиотеке перед пятьюдесятью студентами школы Святого Игнатия. Что может вызвать у них некоторое недоумение.

– Я не вижу, чтобы другие фотографии отсутствовали. Кристиан пронумеровал все пятьдесят. Наша была тридцать третья. В этой коробке с первой по двадцать пятую. Ты взял двадцать шестую и двадцать седьмую из другой коробки. Только наша фотография исчезла.

– Как вор узнал, в какой точно коробке искать?

Как только Кингсли задал этот вопрос, он уже знал ответ. Он постучал по верхней части каждой коробок и посмотрел на Сорена.

Тот выдохнул и обратил свой взор к потолку.

– Конечно, - сказал он.
– Это должно быть, сделал еще один ученик. Кто-то из наших одноклассников. Как еще вору стало известно о фотографии?

– Ученик или один из священников, - напомнил ему Кингсли.

– Мы пойдем к отцу Maркзаку и спросим имена студентов, которые были с нами. Может быть, что-то придет в голову. Я не припоминаю каких-либо неприятных стычек с кем-то из них.