Принцесса-грешница

– Я… Я не могу, – пробормотала Джулиана. Это – ее обязанность. Если она поручит это кому-то еще, это будет равносильно тому, что она не справилась сама.

– Тогда сделаем по-моему. – Йен обхватил Джулиану за талию и понес к кровати. Она пыталась сопротивляться, но он не отпускал ее.

– Если хочешь, чтобы я уехала, тебе придется ударить меня по голове и только в таком состоянии вынести из комнаты.

– Если надо, так и сделаю, – сердито заявил Йен, бросив ее на кровать, прямо на разложенную там форму прислуги.

– Тогда сделай.

Йен стоял, сжимая и разжимая кулаки, но не коснулся Джулианы.

– Почему ты не спросишь меня, – приподнялась на локтях Джулиана, – почему я не хочу уезжать?

– Я даю тебе слово, что Соммет…

Увидев ее обиженное лицо, Йен вдруг оказался на ней сверху, распластав руки по обе стороны кровати.

И Джулиана поняла, что видит только часть того, что ее брату довелось увидеть раньше: силу и мрачность, которые Йен так глубоко прятал.

– Неужели ты не понимаешь, – хриплым голосом, который с каким-то скрипом вырывался из горла, начал Йен, – я не могу допустить, чтобы с тобой что-то случилось. Прежде всего эгоистично было позволить тебе прийти сюда. Если бы с тобой что-то случилось, это вырвало бы мне все внутренности.

Джулиана медленно остывала от гнева.

– Поэтому ты должен доверять мне, – она обхватила руками его лицо, – и относиться ко мне, как к полезному человеку, а не как к бедной принцессе, с которой все должны нянчиться.

– Я так о тебе не думаю.

– Нет, думаешь. Иначе ты бы спросил, не получила ли я какую-нибудь информацию от Соммета за завтраком.

– Он что-то сказал тебе? – У Йена вздулись жилы на шее.

Джулиана знала, что невежливо подчеркивать свою правоту, но все-таки взяла паузу, чтобы Йен сам это понял.

Тяжело вздохнув, Йен скатился с нее и лег на кровать рядом.

– Насколько я понимаю, я упускаю какой-то имеющий отношение к делу факт, который заставит меня передумать и сделает меня похожим на шута.

Джулиана рассказала ему о послах, прибывавших на бал, и о планах Соммета.

– Значит, либо ты позволяешь ему победить, либо твоя страна делится на части. Ты могла бы начать с этой информации, когда вошла.

– А ты мог бы дважды подумать, прежде чем хватать меня и бросать как тряпичную куклу.

– Убедительный довод. – Йен приподнялся на локте, подперев кулаком щеку. – Значит, если бы вам с Грегори пришлось исчезнуть…

– Наше место займут другие страны.

– Проклятый Соммет. Я догадывался о его способностях, но этот человек оказался непревзойденным мастером. – Йен легонько щелкнул Джулиану по носу. – К счастью, я еще лучше.

Джулиана обожала его самоуверенную позицию, но ей требовалось кое-что знать.

– У нас есть хоть какой-то шанс против него? В его распоряжении были месяцы, если не годы, чтобы спланировать все это.

– Хороший вопрос, – нахмурил брови Йен.

– Значит, у нас нет ни одного шанса? – с упавшим сердцем уточнила Джулиана.

– Не говори глупостей! Разумеется, у нас есть шанс. Соммет может быть и умный, зато я – хитрый парень. Меня больше всего интересует, когда Соммет связался с твоим братом?

– Я не уверена, – нахмурилась Джулиана. – Думаю, что, возможно, это произошло на конгрессе в Вене.

– А почему именно тогда? Что изменилось?

– Война наконец закончилась.

– Да, но почему было так важно получить контроль над твоим братом? У Соммета явно есть какая-то власть в Испании, так почему не убедить их отдать ему горы, после того как Ленория распадется на части?

Это был интересный вопрос, над которым Джулиана не задумывалась прежде.

– Но ты выяснишь, да? – Йен медленным движением обвел пальцем ухо Джулианы.

– Да. – Джулиана повернулась так, чтобы можно было положить руку ему на грудь. – И несмотря на твой деспотизм, который тебе лучше никогда не проявлять, я благодарна тебе за защиту.

– А я предупреждаю, уж если об этом зашла речь, что защите твоей страны я предпочту твою безопасность. – Йен взял ее руку и поднес к губам. Зубами он легонько прихватил ее указательный палец и коснулся языком его верхушки. – Всегда.

– Никогда тебе этого не позволю, – не уступала Джулиана, хотя его слова вызвали у нее дрожь от сознания того, что он считает ее важнее, чем что-то еще. Чем целая страна.

– Почему ты лежишь со мной на этой кровати? – спросил Йен. – Почему не питаешь ко мне отвращения?

Тепло его дыхания согревало ей руку и обволакивало душу. Джулиана расстегнула пуговицы его ливрейной куртки.

– Почему ты это сделал? – Никому из них не надо было объяснять, что они обсуждают.

– Мы выполняли приказы.

– Ты ненавидел моих родителей?

– Я никогда с ними не встречался, – хмуро посмотрел в потолок Йен.

– Значит, ты ненавидел меня?

– Нет! – Йен прикрыл рукой лоб. – Я понимаю, куда ты клонишь.

– Почему ты так жаждешь моего гнева?

– Потому что тогда у одного из нас появится сила уйти.

Джулиана убрала руку с его лба.

– Я не хочу, – пристально посмотрела она в глаза Йена.

– Ты должна.

– Не хочу.

– Я думал, принцессам полагается быть милыми и послушными.

– Принцессам, может, и полагается. Но не забывай, я ведь почти королева.

– Черт, черт! – простонал Йен. – Я еще не усвоил это.

– О, в таком случае, – усмехнулась, глядя на него, Джулиана, – просто, чтобы предупредить, сообщаю: маленькие щенки вырастают и превращаются во взрослых собак.

Одно быстрое движение, и Йен, повиснув над Джулианой, завел ей руки за голову и прижал их к кровати.

– Тогда мне лучше овладеть тобой, пока ты не стала недосягаема для меня еще больше.

Его слова отозвались болью в сердце Джулианы, но эта боль была не такой сильной, как понимание того, что отрицать эти слова невозможно.

– Но расстояние, похоже, не проблема в данный момент, – потерлась о него своими бедрами Джулиана.

На долю секунды его губы тронула усмешка, и он тут же прижался к губам Джулианы. Его губы были горячими. И ненасытными. О, какими ненасытными они были!

Исследовав ее рот, они переместились ниже, скользнули по шее Джулианы и спустились к вырезу платья, который сегодня утром был невероятно низким.