Принцесса Иляна

Почему-то вдруг вспомнились рыцарские романы, в которых рыцарь спасал прекрасную даму, запертую в башне, и в этой связи брак с Дракулой, предложенный Матьяшем, показался ещё более нелепым, чем в ту минуту, когда Илона только услышала об этом и приняла за шутку. Дракула ведь сейчас сидел в башне в далёкой крепости, и получалось, что всё в мире перевернулось с ног на голову - раньше рыцари спасали дам из башен, а теперь даме предложили спасти рыцаря.

"Вот уж романтично", - мысленно усмехнулась кузина Его Величества, слушая пересказ очередных строк из Овидия, и теперь идея, которая уже давно появилась у неё в голове, оформилась окончательно: "Брак с Дракулой - это не страшно, а просто смешно. Я - жена Дракулы? Надо мной все будут потешаться!"

Илоне вдруг сделалось так стыдно из-за возможных насмешек, что она смутилась, когда к Его Величеству приблизились несколько придворных и напросились в сопровождение: "Они поймут, о чём мы говорим, разнесут эту новость по дворцу, и весь двор будет хихикать".

Пусть король не говорил о Дракуле прямо, а только призывал кузину перестать печалиться о покойном Вацлаве Понграце, ей почему-то казалось, что для окружающих всё очевидно. От чувства неловкости и стыда никак не удавалось избавиться, поэтому Илона принялась считать минуты, приближающие её к окончанию прогулки.

* * *

Илона и Эржебет с четырьмя юными дамами вернулись из сада в ту же самую комнату, которую покинули. Матьяш уже не сопровождал их - ушёл, сославшись на дела, и обещал заглянуть через несколько дней - а как только он скрылся из виду, Эржебет строго заявила придворным, которые навязались в спутники к четырём её подопечным красавицам:

– Я вас не задерживаю, господа.

Расставанию с кавалерами не огорчилась разве что Орсолья. А вот три остальные девицы казались раздосадованы. Они, наверное, полагали, что лучше уж выйти замуж, чем жить, как монашка, под присмотром матери Его Величества и ждать "счастья", которое может и не наступить.

"Мне бы их горести", - думала Илона, видя, что портрет Дракулы никуда не делся. Он по-прежнему находился в комнате и напоминал о том, что брак пока ещё возможен, и что выход из того дурацкого положения, в котором Илоне случилось оказаться, ещё не найден.

Картина стояла на подставке, накрытая сукном и будто спрашивала: "Ну, что?" "Нет, я замуж не выйду", - мысленно ответила Илона, а её тётя, вошедшая в комнату чуть ранее, казалось, совсем не обратила внимания на лишний предмет.

Мать Его Величества снова уселась в кресло, велев одной из четверых красавиц взять лютню и спеть что-нибудь. Меж тем кузина Его Величества вернулась к вышиванию. "Ничего, как-нибудь выкручусь", - твердила она себе, но когда песня окончилась, тётя выслала своих подопечных вон, а в ответ на недоумённый взгляд племянницы пояснила:

– Нам с тобой нужно поговорить, моя девочка.

– О чём, тётушка?
– спросила Илона.

Тётя встала с кресла и направилась в дальний угол комнаты, который в это время дня уже не освещался солнцем. Он казался укромным, тихим, как раз для доверительной беседы, и к тому же там стояла пристенная лавка, позволявшая собеседникам или собеседницам сидеть как можно ближе друг к другу.

Эржебет опустилась на лавку, но не облокотилась на высокую деревянную спинку, а осталась сидеть прямо и жестом пригласила племянницу сесть рядом.

– Не сердись на моего Матьяша, - с мягкой улыбкой проговорила матушка Его Величества.
– Он - мужчина, а мужчины частенько говорят слишком прямо. Они не понимают, что женщине такие слова кажутся неприятными, даже если по сути всё верно.

– Тётушка, вы имеете в виду сегодняшний разговор о браке?
– осторожно спросила Илона, тоже сев на лавку.

– Да, моя девочка, - ответила Эржебет.
– Откуда мужчине знать, что чувствует вдова? А я знаю. Я ведь до сих пор скучаю по своему мужу, хотя со дня его смерти прошло почти девятнадцать лет. Пусть я овдовела не так рано, как ты... но разве от этого легче? Мой Янош был мне не только мужем, но и другом. Порой мне не хватает его совета, а семнадцать лет назад, когда я вместе с твоим дядей Михаем добивалась для Матьяша свободы и трона, мне казалось, что Янош незримо присутствует рядом и подсказывает, что делать.

Тётя судорожно вздохнула и быстрым движением левой руки смахнула с глаз слёзы.

– Не плачьте, тётушка, - сказала Илона, осторожно сжав её правую руку, лежавшую на коленях, но и сама уже готова была плакать.

– Даже в те дни, - меж тем продолжала Эржебет, ненадолго замолкая, если её голос начинал дрожать, - даже в те дни, когда я чувствовала присутствие Яноша рядом, я сделала бы всё, чтобы позаботиться о Матьяше и обо всей семье Силадьи. Даже вышла бы замуж во второй раз. Да, мне тогда было больше сорока лет (считай, старуха), но если бы я оказалась чуть моложе, и понадобилось бы заключить брак ради политического союза, я, не задумываясь, сделала бы это. Чтобы помочь Матьяшу, чтобы помочь твоему ныне покойному дяде Михаю и всей семье Силадьи. В чём счастье для нас, женщин? В том, чтобы помогать своим семьям, быть нужными. И если у нас получается принести пользу, мы обретаем душевный покой. Ведь так?

– Наверное, вы правы, тётушка.

– Конечно, я права, - сказала Эржебет, голос её окреп, и теперь она сама левой рукой накрыла руку племянницы, всё ещё сжимавшую тётину правую.
– Вот и ты, моя девочка, уже пять лет не находишь себе места потому, что после смерти твоего Вацлава тебе не о ком заботиться. Но есть способ исправить это. Ты нужна своей семье, позаботься о своих родственниках. Сделай то, о чём тебя просит мой Матьяш. Никто не станет заставлять тебя, потому что ты уже исполнила свой долг, когда вышла замуж семнадцать лет назад. Тогда ты помогла своей семье, а теперь сделай это снова, но уже не столько ради семьи, сколько ради себя. Ты снова почувствуешь себя нужной, почувствуешь сопричастность большому делу и обретёшь душевный покой.

– Тётушка, вы всё правильно говорите, - совершенно искренне ответила Илона, вдохновившись её словами.
– Покой - это то, чего у меня нет, но возможно ли обрести душевный покой в браке с таким человеком как Дракула?

– Если всё окажется совсем плохо, то жить с мужем ты не обязана, - просто ответила Эржебет.
– Твоя семья тебя защитит. Если тебе не понравится жить с ним вместе, то будете жить врозь. Сможешь остаться здесь, при мне, если захочешь, или вернуться в Эрдели. Главное - это сам брак, который станет залогом крепкого политического союза.

– Тётушка, если бы это оказался кто-нибудь другой, а не Дракула...
– начала Илона, но Эржебет перебила её:

– Давай-ка, я расскажу тебе о нём то, чего тебе никто другой не расскажет. Вот все твердят, что Дракула творил страшные дела, но эти люди его не знают. А я знаю и потому могу о нём судить по своему опыту, не с чьих-то слов.

– Тётушка, я не понимаю... Вы его знаете?

– Когда-то очень давно мне довелось принимать у себя Дракулу как гостя, - пояснила Эржебет.
– Это было в Эрдели, в замке моего Яноша. Янош в те времена был жив и даже не стар...