Принцесса Иляна

Маргит оказалась в полнейшем замешательстве, что случалось с ней довольно редко:

– Но мне рассказывали!
– будто оправдываясь, произнесла она.

– Я ни в чём не виню сестру своей невесты, - любезно ответил жених.
– Обо мне чего только ни рассказывают, но пусть человек, от которого вы узнали историю про разбойника, скажет, откуда у меня мог взяться меч.

– Что ж. Я спрошу, - пообещала Маргит, но по всему было видно, что она намеревается задать тому рассказчику или рассказчице совсем другой вопрос: "Не стыдно тебе выставлять меня в глупом свете?"

– А я, - продолжал Дракула, - пожалуй, расскажу эту историю страже, которая ждёт меня возле покоев госпожи Эржебет. Им скучно за мной ходить, вот я и развлеку их рассказом о том, в чём они якобы участвовали.

– Вот видите!
– воскликнула Эржебет.
– Мой Матьяш всегда говорил, что о Ладиславе рассказывают очень много сплетен и очень мало правды.

– А хотите послушать другую сплетню обо мне?
– вдруг спросил Дракула.

– Если это что-то страшное, то не нужно, - поспешно произнесла Илона.

"Хватит с меня ужасов!" - мысленно воскликнула она, а жених, конечно, видел, что невеста устала пугаться.

– Нет, это будет не страшно, а даже немного забавно, - заверил он её.
– Сплетня относится к тем временам, когда я правил в Валахии. Так вот говорят, что однажды я ехал куда-то по делам и увидел, как в поле работает человек, а у него рубашка оказалась очень короткая, неудобная, всё время выбивалась из-за пояса. Говорят, что я спросил этого земледельца, кто шил ему рубашку. Он ответил, что жена.

– Эта история мне знакома, - насторожилась Маргит, - но вряд ли её можно назвать забавной.

– Я ещё не всё рассказал, - ответил Дракула и продолжил: - Говорят, что я велел земледельцу проводить меня к его жене и объяснил, что собираюсь проучить её.

Маргит оставалась настороженной, да и Илона - тоже. Как после выяснилось, они обе подумали: "Неужели он считает историю, где женщине отсекли руки, забавной?" - а жених Илоны меж тем говорил:

– Молва утверждает, что я забрал ту женщину во дворец, проучил там хорошенько на особый лад и вернул мужу... А через положенный срок у неё родился мальчик, и глаза у него были точь-в-точь, как у меня.

Окончание истории оказалось настолько неожиданным для обеих сестёр Силадьи, что они просто потеряли дар речи - сидели с приоткрытыми ртами, однако Эржебет и её юные придворные дамы этого не заметили, потому что им стало очень весело. Сначала прыснула со смеху Эржебет, а вслед за ней и её маленькая свита.

– А как мальчика-то назвали?
– продолжая смеяться, спросила матушка Его Величества.

– Не знаю. Молва молчит, - пожал плечами жених Илоны, а затем обратился к невесте: - Ты полагаешь, что и это правда?

– Конечно, нет, - Илона решила примирительно улыбнуться и вдруг неожиданно для себя добавила, опустив голову: - Наверное, мне следует попросить прощения за своё легковерие. Его Величество говорил мне, что не надо верить слухам, а я хотела следовать этому совету, но не смогла и в итоге обидела жениха. Однако теперь я не буду слепо доверять молве...

Произнося это, Илона услышала какой-то шорох, но даже не успела сообразить, что это, как вдруг обнаружила - её жених снова возле неё, сам взял за руку и снова эту руку целует.

– Я нисколько не обижен. И я тронут решимостью своей невесты, - мягко произнёс Дракула.
– Не стану скрывать, что моей будущей супруге придётся нелегко из-за разных сплетен. Даже если затыкать уши, всё равно невольно услышишь что-нибудь эдакое, и единственное спасение от этого - здравый смысл. Только он поможет отличить правду от вымысла.

– Я понимаю, - ответила Илона, мягко высвобождая руку, потому что и сестра, и тётя, и юные придворные дамы смотрели так, будто между невестой и женихом происходит что-то почти неприличное.

Впрочем, подозрительные взгляды наблюдательниц Илона ощущала даже тогда, когда жених вернулся в своё кресло. Казалось, что сестра, тётя и четверо придворных дам думают одно и то же: "А Дракула ей нравится. Надо же! Кто бы мог подумать! Как она любезничает с ним".

Пусть Илона сама не думала, что любезничает, но почему-то была уверена, что другие полагают именно так. Она смутилась и едва следила за ходом разговора. Её несколько раз о чём-то спрашивали, и пришлось что-то отвечать, но когда жених начал прощаться, Илона уже не смогла бы вспомнить, о чём говорила совсем недавно. Сразу же, как визит окончился, она попросила позволения уйти в свои покои.

– Я хотела бы отдохнуть, - призналась Илона.

– Конечно, моя девочка, - улыбнулась Эржебет и тут же, повернувшись Маргит, строго добавила: - А ты останься.

Старшая сестра обречённо вздохнула, понимая, что сейчас получит выговор за то, что рассказывает младшей всякий вздор, но Илона, которая могла бы заступиться за Маргит, не сделала этого, потому что думала про другое, более важное. Илона торопилась в свои покои, а когда, наконец, оказалась там, то сразу велела своей служанке Йерне приоткрыть окно.

– Зачем?
– удивилась та.

– Приоткрой. Быстро, - повторила госпожа, а когда приказ был исполнен, выглянула наружу, думая о том, как всё-таки удачно, что окна её комнаты выходят на главный двор, и что во дворе в это время немноголюдно.

Там толпилось всего два десятка человек - несколько придворных, окружённых челядью - поэтому не составило труда заметить, как через пустое пространство, вымощенное каменными плитами, идёт невысокий широкоплечий человек с чёрными волосами, легко узнаваемый даже со спины. Не за каждым ведь следуют четыре вооружённых королевских стража!

Вот человек замедлил шаг, из-за чего стражники поравнялись со своим подопечным, а затем подопечный, снова ускорившись, начал им что-то говорить. Илона надеялась услышать хоть несколько слов, ведь мощёный двор и высокие каменные здания создавали эхо, как в колодце, но поначалу речь была слишком тихой.

Первое, что удалось услышать, это громкий смех четырёх стражей. "Мой жених рассказывает о разбойнике, как обещал?" - гадала Илона, а затем до неё долетела фраза Дракулы, сказанная особенно громко: