Принцесса Иляна

– Ну, что? Как?
– настороженно спросила Агота, подходя к ширме и будто пытаясь заглянуть через неё туда, где стояла младшая дочь.

Илоне стало неловко:

– Что "как"?
– спросила она, будто не понимая.

Маргит пояснила:

– Как прошла ночь?

– Ничего страшного не случилось.
– Илона пожала плечами и сделала знак одной из служанок лить воду, но тут мать решительным шагом обогнула ограждение и начала пристально разглядывать дочь.
– Матушка, что вы делаете!?
– Илона схватила рубашку, висевшую на углу ширмы, и попыталась прикрыться, а мать вдруг ахнула и указала рукой на левое бедро младшей дочки:

– Вот! Я так и знала!

Маргит тоже подошла, чтобы взглянуть, а Илона проследила за материнской рукой и улыбнулась - настолько необоснованными оказались крики.

На бедре возле ягодицы виднелись два круглых синячка, расположенные совсем рядом и уже успевшие стать светло-лиловыми. Они появились после минувшей ночи, и пусть Илона не помнила точно, что стало причиной их появления, но, наверное, муж сжал жене ляжку и не рассчитал силу - кончики среднего и безымянного пальцев вдавились в кожу.

Маргит, судя по выражению лица, тоже не видела в этом ничего особенного, поэтому Илона решилась возразить матери:

– Пустяк. Всё очень скоро пройдёт.

– Как это "пройдёт"!
– негодовала Агота.
– У тебя после брачной ночи синяки! Нет, это чудовище больше к тебе не притронется!

– Матушка, если вы скажете это во всеуслышание, ведь двор будет смеяться над нашей семьёй, - сказала Илона и удивилась сама себе. Только что она тяготилась ролью замужней женщины, а теперь, когда появился случай под благовидным предлогом избежать совместной жизни, использовать случай не хотелось.

Жена Дракулы думала об этом и после того, как, одевшись в новое платье, отправилась завтракать в пиршественную залу, где уже собрались все, кто присутствовал на празднике вчера, ну а когда собравшиеся подкрепились немного, состоялась церемония, которую нарочно придумал король Матьяш.

По традиции на следующий день после свадьбы новобрачным полагалось преподнести друг другу подарки, но гости, находившиеся во дворце, слишком хорошо знали, что Ладислав Дракула лишь недавно освобождён из тюрьмы, и у него нет ничего. Вот почему Матьяш вместо церемонии обмена подарками, которая стала бы просто формальностью, решил устроить нечто более значительное и произнести слова, которых многие ждали.

В ту неделю как раз пришло известие, что турки захватили ещё одно христианское государство - Мангуп. И пусть оно было небольшое, и там жили христиане восточной ветви, но новость всё равно вызвала при дворе тревогу. К тому же союзник Матьяша, молдавский князь, настоятельно просил, чтобы Его Величество скорее прислал ему войско в помощь против турецких орд, и чтобы армию возглавил именно Дракула, а послы других христианских государств, находящиеся при венгерском дворе, ожидали, что эта просьба будет удовлетворена.

В итоге Его Величество отменил церемонию обмена подарками и, собрав всех в тронном зале, сам преподнёс своему кузену подарок весьма символичный - меч. Король не в первый раз за последние недели произнёс речь о будущем крестовом походе, а закончил её следующими словами:

– Пусть этот меч послужит на благо христианства и этого королевства. В походе ты, кузен, станешь одним из моих капитанов.

Капитанами звались военачальники в королевской армии, а Матьяш, вручая оружие, не только обещал Ладиславу Дракуле должность, но и подтверждал, что кузен теперь больше не узник, ведь узнику носить оружие запрещалось. Этой речью Его Величество, казалось, угодил всем, и зал наполнился криками ликования, но Илоне не захотелось даже улыбнуться. "Как же странно всё-таки мой муж обрёл свободу", - думала она, вспоминая брачную ночь. А затем подумала, что муж, обретя свободу, сразу же попал в новый плен, поскольку теперь обязан делать всё, что повелит Матьяш. И сбежать нельзя: брачные узы держат так же крепко, как цепь.

* * *

На третий день свадебных торжеств Его Величество устроил охоту на оленей, и пусть подобное развлечение могло показаться утомительным, Илона была довольна, потому что во время охоты могла находиться в стороне от мужа.

Когда все, собравшись во внутреннем дворе, уселись верхом и шумной толпой двинулись прочь из резиденции и из города, Ладислав Дракула ехал подле жены, улыбался и даже иногда клал руку в перчатке поверх жениной руки, но как только началась охота, толпа невольно разделилась. Мужчины ринулись вслед за оленями и борзыми псами, а женщины отстали и ехали вслед за звуком охотничьих рогов: ехать в дамском седле не очень-то удобно.

Илоне всё это казалось обычной прогулкой по зелёному светлому лесу. Ехать приходилось быстро. Но не настолько быстро, чтобы забыть про корни деревьев, о которые лошадь может споткнуться, или о ветках, которые так и норовят ударить по лицу. Пусть супруга Дракулы ещё три недели назад - в гостях у сестры - говорила, что обрадуется, если умрёт вскоре после бракосочетания, но вот теперь совсем не хотела упасть с лошади и свернуть себе шею.

В итоге Илона увидела только самый финал охоты, когда олени уже лежали на земле, псари оттаскивали борзых в сторону, а охотники спешились и теперь разглядывали свою добычу.

Очевидно, Ладислав Дракула хорошо проявил себя, поскольку Матьяш похлопал его по плечу и сказал:

– Молодец, кузен, - но Илона так и не услышала, за что король похвалил её мужа, потому что над ухом тут же раздался взволнованный щебет Орсольи, обращавшейся к ней и к Маргит:

– Вы только подъехали? Значит, вы не видели, как Его Величество поразил оленя стрелой? Она попала прямо в шею. Так метко! Ах, как жаль, что вы не видели! Надо было ехать быстрее.

Илона снова посмотрела на оленей, но тут же отвернулась, поскольку наступил черёд собакам получить свою часть добычи. Кто-то из слуг как раз вспарывал одному из оленей брюхо, чтобы борзые могли полакомиться кишками и прочим, что не годится в пищу людям. Очень грязное зрелище.

Так же собирались поступить и с остальными оленями, поэтому Илона задумалась, сможет ли заставить себя съесть хоть кусочек оленины, когда туши убитых животных будут освежёваны и насажены на вертела.

Меж тем настало время отправиться на поляну неподалёку, где под присмотром госпожи Эржебет и госпожи Аготы уже были накрыты столы, установленные прямо на траве.

По счастью, здесь, в лесу все вели себя свободнее, и новобрачной уже не требовалось сидеть за столом вместе с мужем. Сославшись на то, что в последние дни она слишком много съела, Илона отправилась прогуляться пешком в соседнюю рощу. Маргит и Орсолья вызвались сопровождать кузину Его Величества на прогулке, но, по правде говоря, Илона бродила по роще совсем не долго.

Солнце так приятно припекало сквозь зелёные ветви, а лесная трава была такая мягкая, что новобрачная уселась под дубом, прильнула спиной к стволу, подставила лицо тёплым солнечным лучам, еле проникавшим сквозь листву, и почти сразу заснула.

Старшая сестра и Орсолья уселись рядом и сначала пытались будить "соню", но в итоге добродушно посмеялись и оставили в покое.

– Ах, бедняжка, - с улыбкой в голосе произнесла Орсолья.
– Значит, минувшие две ночи муж совсем не давал ей спать?