Принцесса из Шанхая

«Ева, ты ревнуешь! – оборвала она бурный поток мыслей. – Так не годится. Не умеешь держать в узде собственнические замашки – учи людей испанскому языку и ни о чем Славку не расспрашивай».

Устыдившись, она подобрела.

– Хочешь, я напеку блинчиков с вишнями? – спросила она, примирительно улыбаясь.

Смирнов расцвел от удовольствия. Давно она не баловала его сладостями.

– Тебе не нравится Лика? – догадался он, наблюдая, как она взбивает тесто. – Считаешь ее лгуньей?

– Сам посуди, разве может человек провести всю сознательную жизнь в лесу, и при том иметь манеры светской дамы, говорить по-французски, успешно приспосабливаться к городским условиям?

– Она же не в волчьей стае росла, чтобы вести себя как Маугли! – возразил сыщик. – Хутор расположен рядом со станцией, и в Ушуме уж с три десятка дворов точно насчитается. Ты представь существование без телевизора, без общения с друзьями-приятелями, без учебы в школе, в институте, без работы… с утра до вечера в одних и тех же стенах, с матерью и отчимом. Чем им было заниматься, как не воспитывать единственную дочь, не обучать ее тому, что сами знают и умеют? Манеры прививаются легче, если есть наглядный пример; французский усваивается, если на нем говорить с детства, то же касается и остальных вещей. Судя по всему, Лику вырастила глубоко интеллигентная женщина, я бы сказал… аристократических кровей. Как она попала на таежный хутор? Это вопрос. Где Аркадий Селезнев брал средства на жизнь, на покупку квартиры в центре Москвы? И зачем, имея в течение семи лет комфортабельное жилье в городе, прозябать в каком-то Ушуме?

– Если это не плод фантазии изнывающей от скуки барышни, то действительно странно, – согласилась Ева. – Кстати, прежде чем решиться на эксперимент с «обрезанием», – хихикнула она, – я порылась в книгах. Оказывается, происшествия с волосами случались не только в Китае! Существует поверье, будто бы иногда невидимые демоны летают среди людей и отрезают у них косички прямо на улицах. Напрасно тогда мужчины и женщины размахивают руками и закрывают головы, косички продолжают срезаться как бы сами собой. А потом злой дух Гуй, стригущий волосы, приходит к жителям Поднебесной во сне и убивает их.

– Пустые суеверия, – недоверчиво хмыкнул Всеслав.

– Слушай дальше. В 1922 году в Лондоне произошло невероятное: на улицах среди людей возникла паника из-за того, что молодые привлекательные дамы вдруг стали терять волосы, – будто какие-то невидимые ножницы порхали в воздухе и отрезали их. Джентльмены пытались помочь своим спутницам, которые вопили от ужаса и возмущения… но тщетно. Вероятно, подобное случалось и в других местах.

Ева жарила блинчики, а Смирнов обдумывал сказанное. Горка блинчиков быстро росла.

– Ничего не понимаю! – воскликнул он. – Что за ерунда? Кто-то обрезает людям волосы… Бред. При чем тут Ермолаева, ее отчим и Красновская? Что все это значит? Злой дух, стригущий косички китайцев. Понятно, почему Лика не обращается в милицию. Ее на смех поднимут!

– Темная история, – саркастически произнесла Ева. – Ой, горит!

Она поспешно выключила сковороду и села. Сыщик ходил по кухне из угла в угол.

– Надо бы поговорить с этой Красновской…

– Вспомнила! – перебила его Ева. – У моей приятельницы однажды обрезали косу прямо на улице, посреди бела дня. Подскочил мужчина, щелкнул ножницами, и волос как не бывало.

– Мужчина из плоти и крови?

– Да. Он убежал. Никто не стал догонять. Решили, что человек хочет немного заработать, сдав волосы в парикмахерскую. Там из них делают шиньоны. Приятельница ужасно расстроилась – косу-то и за год не отрастишь.

Они ели блинчики, обдумывая ситуацию.

– Позвоню Красновской, – вернулся к своей идее сыщик. – Договорюсь о встрече.

Стефания Кондратьевна оказалась дома и охотно согласилась помочь.

– Лика дома? – спросил Смирнов. – Дайте ей трубочку.

– Она ушла. Кажется, ее пригласили на ужин.

– Кто?

– Дальняя родственница… Альбина Эрман. Лике нужна поддержка, забота, а я старею, уже в помощницы не гожусь, тем более, в подруги.

– Могу я к вам сейчас подъехать?

– Окажите любезность.

ГЛАВА 6

Ростовцев выбрал для ужина скромный ресторан «Триада». Название оправдывали три маленьких уютных зала, оформленных в стиле ар-деко, – изящная мебель, золотистые тона отделки, круглые столики на витых ножках. Каждый зал имел свои особенности: мраморный камин, внутренний фонтан, поющих птиц в золоченых клетках.

Альберт Юрьевич заказал столик в зале с фонтаном – журчание воды предпочтительнее птичьего гама – и собрался было ехать за дамами, как позвонила Эрман.

– Мы уже в такси, – предупредила она.

– Хорошо, я жду в «Триаде», у фонтана! – обрадовался Ростовцев.

Ему не хотелось вставать, идти вниз, к машине, садиться за руль. Не хотелось «развлекать» за столом незнакомую женщину, выслушивать разные нелепости. О чем они будут говорить? В отместку Альбине он кое-что придумал.

«Будь снисходительнее, – уговаривал себя Альберт, сидя за столиком. – Ты сам мог бы родиться в каком-нибудь Оленегорске. В конце концов, откуда в тебе эта спесь, этот снобизм? Родители – самые обыкновенные железнодорожные инженеры, всю жизнь вкалывали, и к твоему богатству до сих пор привыкнуть не могут. Что ты строишь из себя барина?»

Созерцая фонтан – мраморную купальщицу в гроте, – он успокоился. Воспитанный человек всегда сумеет удержать ситуацию под контролем.

Когда в арке входа показались дамы, он галантно встал и двинулся им навстречу. Бог мой! Рядом с красавицей Альбиной стояла… прилизанная, прямая, как штык, девица в немыслимом платье «из бабушкиного сундука». Где она его выкопала? Ростовцев машинально потянул носом – не разит ли от барышни нафталином?

Альбина чуть отвернулась, подавляя улыбку.

– Мы только что купили это милое платьице в магазине на Кузнецком, – объяснила она. – Лика сама выбирала. Ей нравится ретро.

Альбина представила их друг другу. Ростовцева приятно удивили мягкие, старомодные манеры новой знакомой. Никаких «таежных» замашек и вульгарных ужимок, никакой грубой, корявой речи. Во взгляде Лики – чистом и проницательном, которым она изучающе смерила Альберта, – не промелькнуло ни восхищения, ни интереса: обычная вежливость. Это заинтриговало.

«Кого она мне напоминает? – подумал он. – Бывшую балерину, пожалуй. А серьги в ушах, кажется, с природными изумрудами… сделаны как минимум полтора века назад. Никак фамильные драгоценности. Занятно!»

За столиком он подал женщинам меню. Альбина любила традиционную европейскую кухню, а Лика явно растерялась.

– Позвольте вам помочь? – великодушно предложил он. – Последуйте примеру Али и попробуйте ростбиф. Как насчет красного вина?

Себе Ростовцев заказал водки, черной икры, малосольных огурцов и стейк.

– Китайских блюд здесь не подают, – развел он руками. – Жаль!

– Я бы съела сладкое мясо с пряностями, жаренное на углях, – вдруг сказала Лика. – Мой… отчим увлекался китайской кухней. Любую подстреленную в тайге птицу он пытался приготовить как утку по-пекински. Говорил, что китайцы едят утку в три приема: сначала обжаренную корочку, потом тушеное мясо, а напоследок бульон из костей.