Принцесса из Шанхая

– Разумеется, нет.

Стелла, между тем, выставила вперед свои длинные ногти и двинулась на Лику.

– Еще одна сучка! – взвизгнула она. – Треусов, сволочь! Новую телку подцепил, да? Вижу, как у тебя глазки-то разгорелись! Паскудник!

«Да она пьяна в стельку», – понял Ростовцев, загораживая собой приглашенных. Он дал знак клубной охране не вмешиваться: было интересно понаблюдать за развитием событий.

– Дура! Истеричка! – процедил сквозь зубы Треусов.

Стелла изрыгала такой поток ругательств, что на них стали оглядываться. Альбина покраснела от негодования. Эта скандалистка окончательно испортила долгожданный праздник.

– Как вы смеете?! Алек, сделай же что-нибудь!

– Рано. Я еще не все выслушал.

Он, с безмятежной улыбкой и сложенными на груди руками, преграждал Стелле путь к женщинам и Треусову. Та, с перекошенным лицом, в ярости, обвиняла их во всех смертных грехах.

– А ты заткнись, чаевница! – завопила она на Эрман. – Твой-то мужик, поди, не знает…

Альбина, не помня себя, сорвала с ноги туфлю и, что было силы, запустила в обидчицу. Стелла споткнулась на полуслове, дико заорала, закатывая глаза… попятилась… И в это время музыканты, покидая сцену, как им было положено, потушили канделябры. В темноте раздались женские вопли, возня, топот… спустя минуту ослепительно вспыхнуло полное освещение. Лика закрыла глаза руками, а когда открыла, перед ней предстала комичная и несуразная картина.

Альбина, красная и растрепанная, в одной туфле, склонилась в поисках недостающей. Вторая ее туфля валялась рядом, но госпожа Эрман ее не видела.

Ростовцев хохотал. Лена и Треусов в ужасе взирали на Стеллу, которая опустилась на пол и выла, раскачиваясь из стороны в сторону. Ладонью она закрывала висок, с надломом выводя:

– Убили-и… убили-и-и…

– Что с вами? – испугалась Лика, присела на корточки.

В глазах Стеллы застыл ужас. Лика дотронулась до ее прижатой к виску ладони.

– Дайте я посмотрю.

Та позволила убрать руку – над ухом не хватало изрядной пряди волос, в образовавшейся прогалине алела свежая ссадина.

– Я… умираю? – дрожащими губами вымолвила Стелла. – Врача!

– Ничего страшного не случилось, – с полным самообладанием заявил Альберт Юрьевич, помогая бывшей жене Треусова подняться. – Кто-то вырвал у вас клок волос. Дорогая, не ты ли?

Он повернулся в Альбине. Та отыскала вторую туфлю и с кривой улыбкой пыталась надеть ее на ногу. Стелла, под ее нервный смешок, дернулась в руках Лики и Ростовцева.

Стены, столики, пылающие люстры, нарядно одетые посетители ресторана – все поплыло перед глазами Лики, горло перехватила судорога страха. Кто-то в сутолоке и неразберихе отхватил у женщины прядь волос! Это Дракон… он здесь. Он пришел…

– Вам дурно? – Треусов бросил Лену и предупредительно поддержал новую знакомую под локоток. – Нужно сесть и выпить чего-нибудь. Идемте!

Лика, не чуя под собой ног, дала увести себя к дивану у стены, попросила воды.

– Лучше коньяк, – предложил Треусов.

«Что они в ней находят? – тоскливо подумала Альбина. – Идиоты! И этого потянуло на сладенькое. Ишь, как стелется перед неотесанной девкой из поселка лесорубов!» Она исходила желчью, осознавая, что «помолвка» сорвалась по совершенно непредвиденным обстоятельствам. Не надо было приглашать Лену с Треусовым, тогда бы не возникло и безобразного скандала.

От душевного потрясения соображение госпожи Эрман затормозилось, и намек Стеллы на чайную вылетел из памяти.

– С какой стати ты набросилась на бедную женщину? – прикрывая иронию сочувствием, спросил Ростовцев. – Запустила в нее туфлей, словно базарная торговка. И это моя будущая жена? Ха-ха! Полюбуйся на Треусовых, милая: как они были счастливы в браке, раз до сих пор не могут расстаться друг с другом! Хочешь, чтобы мы повторили их печальный опыт?

Альбина вспыхнула, промолчала. Кольцо с бриллиантом сжимало ей палец, только сейчас она вспомнила о нем, зло сверкнула глазами.

– Как она назвала тебя? – не унимался Ростовцев. – Чаевница? Что это означает? Какое-то новое жаргонное словечко?

– Прекрати, Алек! – разрыдалась «невеста». – Тебе удалось превратить нашу помолвку в балаган! Ночь чудес состоялась.

– Я тут ни при чем, – картинно развел он руками. – Все свершается по воле Всевышнего! Ты же сама утверждала, что браки заключаются на небесах.

Он поднял лицо к потолку, где в обрамлении изогнутых позолоченных линий, среди мастерски написанных облаков дурачились, устроив шутливую потасовку, толстощекие купидоны.

– Роспись не в духе модерна, – скривилась Альбина.

– Нынче входит в моду эклектика! Отстаешь, ненаглядная моя.

Оставив госпожу Эрман, Альберт Юрьевич занялся Ликой.

Она была бледна, близка к обмороку, прошептала непослушными губами:

– Мне холодно!

Он снял пиджак, накинул ей на плечи.

– Скоро поедем домой. Еще полчаса!

Треусов, чувствуя себя невольным виновником скандального происшествия, вынужден был приводить в себя Стеллу.

– У кого-нибудь есть успокоительное?

Ростовцев дал ему две таблетки.

– Вы весьма запасливы, – заметил тот.

– Когда имеешь дело с женщинами, следует иметь при себе аптечку, – мрачно пошутил Альберт Юрьевич. – Рекомендую.

Стелла, стуча зубами о край стакана, выпила лекарство, обмякла, повисла на руках бывшего мужа. Лена Журбина с пылающими щеками следила за этой сценой. Она вскочила и направилась к выходу из зала. Сейчас лучше всего вызвать такси и отправиться домой, чтобы там спокойно обдумать сложившуюся ситуацию.

Альбина изо всех сил сдерживала слезы, опасаясь испортить макияж. Все пропало! Теперь Ростовцев вряд ли решится на женитьбу.

Тем временем метрдотель о чем-то шептался с заказчиком ночного шоу. Альберт Юрьевич кивал головой, велел продолжать праздник.

– Деньги уплачены, – сказал он. – Выполняйте свою работу.

Многообещающее торжество незаметно превратилось в трагикомедию… или, скорее, в водевиль.

Снова воцарился полумрак, и только на импровизированную сцену падал красноватый свет, окрашивая все вокруг в багровые тона. Словно из-под земли выросли два «самурая» со сверкающими мечами и затеяли молниеносный, изящный бой.

– Танец Дракона, – наклонившись к Лике, прошептал Ростовцев. – Этот боевой стиль предполагает гибкие, плавные и вместе с тем сильные движения. Обратите внимание, как соперники накручивают энергию всем телом, купаются в ней. Разве это не эротично?

Лике стало совсем худо – подступила тошнота, перехватило горло.

– Я… мне плохо…

Ростовцев с готовностью поднялся.

– Развлекайтесь, господа! – обратился он к сидящим Треусовым и Альбине. – Мне придется вас покинуть на время. Отвезу нашу гостью и тотчас вернусь. Угощайтесь, наслаждайтесь музыкой и танцами. А где ваша спутница, Павел?