Принцесса на одну ночь

Она улыбнулась:

— Тогда мне тем более приятно, что из того малого времени, что вы здесь пробудете, вы нашли пару часов, чтобы меня навестить. Я скучаю тут уже почти неделю.

Я поклонился.

— Рад, что мой визит вас приободрил. Впрочем, я надеюсь, что вам удобно в Шерритоне?

Она с готовностью подтвердила:

— Разумеется, ваше высочество! Разве в королевской резиденции могло быть иначе?

Мы расположились в плетеных креслах на балконе. Отсюда открывался замечательный вид на пруд с лебедями.

— А ваша сестра? Ей тоже здесь нравится?

Девушка отчего-то смутилась.

— О, ваше высочество, Маргарита ненадолго уехала в Лакруа. Я жду ее со дня на день.

Я почувствовал ярость и одновременно — страх:

— В Лакруа? Сейчас? Зачем? Она же знала, насколько это опасно. Я лично ей об этом говорил!

Ее светлость тоже испугалась — кажется, моего гнева.

— Простите, ваше высочество, я ей говорила, — залепетала она. — Я пыталась ее остановить. Но вы не знаете Маргариту — она ужасно упряма.

Но поверить в то, что разумная девушка без причины решилась бы на такой странный поступок, было невозможно.

— Что послужило причиной ее отъезда? — мой голос дрожал от возмущения. — Не на прогулку же она отправилась? И если не ошибаюсь, чуть раньше в Лакруа ездили вы?

Девушка торопливо закивала:

— Да, я ездила туда! Это было ужасно! Там всё смешалось. Там уже не было разницы между аристократами и чернью. Болезнь не делает различий. Бабушка тоже заболела!

Теперь она смотрела на меня с ужасом.

— Ваша бабушка? Где она?

— Она осталась в замке, — еще тише сказала Анабель. — Она велела мне уезжать. У нас осталась только одна карета, и в ней могла уехать только одна из нас. А бабушка уже была больна. Мы не могли рисковать.

Я начал понимать.

— Так ваша сестра отправилась за ее светлостью? Одна?

— Ее сопровождает наш слуга — тот самый, с которым прежде ездила я.

Я поднялся.

— Ваше высочество, вы уже уходите? Я надеюсь, вы не считаете, что я в чём-то виновата? — она правильно определила мое неудовольствие. — Я не могла поступить по-другому! Я думала не только о себе, но и о вас, и об Асландии!

Я обернулся с порога:

— Мне кажется, мадемуазель, вам еще рано думать об Асландии.

Я вызвал к себе месье Дюрана, как только вернулся в столицу.

— Я не могу требовать, чтобы за моей невестой отправились именно вы — вы сейчас нужны во дворце. Но я прошу вас отправить в Лакруа самого лучшего из ваших учеников.

— Не беспокойтесь, ваше высочество! — быстро понял меня врач. — Я отправлю туда флорентийца Антонио. Способный малый. Не сомневаюсь, если я решу отойти от дел, именно он сможет занять мое место.

Я взглядом поблагодарил его, но моя тревога не уменьшилась ни на грамм.

Глава сорок седьмая, в которой Марго приезжает в Лакруа

— Задерните занавеси на окнах, — посоветовал мне возница, когда мы приблизились к городку Лакруан. — Не нужно вам смотреть на это, ваша светлость.

Но я подавила малодушное желание поступить именно так и, напротив, прильнула к стеклу.

Я знала этот город как свои пять пальцев, но сейчас не узнавала его. Некогда шумные вымощенные брусчаткой улочки опустели. Витрины лавочек покрылись пылью и уже неспособны были никого к себе приманить. А когда я увидела лежавшие на тротуаре останки человека, то в ужасе отпрянула от окна.

Кучер подстегнул лошадей, и мы пролетели по городу так быстро, как только смогли. Я жаждала и страшилась увидеть замок Лакруа.

Нас не встречали слуги у ворот за разводным мостом. Никто не бросился к карете с возгласами приветствия. И парадные двери, и двери в подсобные помещения были заперты. А вот двери конюшни были распахнуты настежь. Мне стало страшно.

Я выпрыгнула из кареты раньше, чем кучер протянул мне руку. Взбежала по ступенькам крыльца, открыла тяжелую кованую дверь, пожаловавшуюся мне печальным скрипом.

— Ваша светлость! — моя старая нянька появилась в холле со свечой в руках. — Зачем вы здесь?

Во взгляде ее радость от встречи была смешана с глубоким укором.

— Не надо было вам приезжать.

— Где бабушка? — я не стала слушать упреки. — Она здорова?

Нянька горестно покачала головой:

— Она в малой гостиной, у камина. Там, по крайней мере, тепло.

На второй мой вопрос она не ответила.

Я бросилась в малую гостиную. И в холле, и в коридорах было темно и холодно. Было почти невозможно поверить в то, что за столь короткое время цветущий замок превратился в свое жалкое подобие. И где, в конце концов, слуги?

Я замерла на пороге. Бабушка сидела у камина, протянув к огню тонкие руки.

— Маргарита, ты топчешься как стадо лошадей!

Я только сейчас поняла, насколько она была стара. Седые волосы были уложены слишком небрежно для нее (не хватало любимой горничной), а платье было непривычно простым.

Но я даже обрадовалась, что она встретила меня знакомым поучением.

— Прошу прощения, ваша светлость! — весело сказала я. — Но я так спешила вас увидеть!

— Ни в какой ситуации не следует забывать о хороших манерах! — произнесла она с назиданием.

— Разумеется, ваша светлость! — послушно согласилась я.

Я подошла чуть ближе и только тут увидела слёзы в ее глазах. И взгляд ее был незнакомым, без обычной надменности.

Я опустилась на колени перед ее креслом, и бабушка обняла меня — неожиданно крепко. И всё-таки я почувствовала, как дрожали ее руки.

— Я очень рада тебя видеть, Маргарита! — она, наконец, сказала то, что я мечтала услышать от нее так много лет. — Но ты не должна была приезжать.

Я расположилась рядом на низенькой скамеечке и с деланной беспечностью спросила:

— Это почему же?

— Ты всё прекрасно понимаешь сама. Ты уже видела Лакруан, или вы объехали его стороной? Люди мрут как мухи — прямо на улицах. И голодают. Мы с Луизой отправляли продовольствие в город, пока могли. Но у нас самих почти ничего не осталось. Запасов хватит недели на две, не больше. И мы ждём, когда же они придут сюда сами.

— Кто придет? — не поняла я. — И где наши слуги?

— Горожане, — пояснила она. — Из Лакруана уже сбежали все, кто мог. Лавки давно разграблены. В нашей провинции не осталось ни одного доктора, который мог бы хоть как-то помочь больным. Месье Тьери лечил заразившихся кровопусканием и пиявками, но эффект это имело совсем не тот, на который он рассчитывал. И когда он заболел сам, то это признал, но было уже слишком поздно. А слуги… Некоторые умерли, другие ушли к своим семьям в деревню. Здесь остались только Луиза и конюх Жером. Да, ты, может быть, заметила уже — лошадей у нас не осталось. Их украл и продал наш бывший управляющий — он думал, мы не узнаем об этом. Нужно будет сказать Жерому, чтобы ваших он завел хотя бы в оружейную — там более прочные ворота.