Принцесса тьмы

– Вы от кого-то скрываетесь?

– ...От.Наземных.

– Кто такие “наземные”?
– не понял Степан.

– Живущие.Наверху. Как.Ты.

Степана, наконец, осенило.

– А сама-то ты когда-нибудь была наверху?

– Нет. Никогда.

– И никогда не видела солнца?

– Солнце. Что.Это?
– Она ненадолго умолкла и удивленно проговорила: - Большой.Очень.Яркий.Шар. Высоко. Над. Головой. Горячий.

– Точно. Так ты видела его!

– Нет.

– А откуда ж тогда знаешь?

– Ты.Видел.

Степан озадаченно поскреб загривок.

– Послушай. Я, кажется, начинаю соображать. Вы не преступники, скрывающиеся от правосудия, вы подземный народ. Здесь рождаетесь, здесь живете и умираете. Верно?

– Верно.

– Фу-у!
– шумно выдохнул Степан, откидываясь к стене.
– Наконец хоть в чем-то разобрался.
– Но только все равно никакие вы не добытчики, а бандиты и воры. Вы грабите нас. И даже убиваете. Сам видел.

– Вы.Имеете.Одежду.Пищу.
– Ответила невидимка.
– Нам.Это.Тоже.Нужно.

Степан хотел нагрубить ей, но, поразмыслив, промолчал. Сами-то они в такой темнотище ничего ни создавать, ни выращивать не могут. Так вот, значит, с кем свела его судьба в ту злополучную ночь в универмаге! Вот кто отрывал головы собакам и сторожам! Ничего себе история! Вот уж влип так влип! И что теперь де- лать? Как выпутываться? Как живым унести ноги? Он ведь абсолютно беспомощен и даже приблизительно не представляет, где находится. Но как сами-то они ориентируются в этой жуткой, непроглядной тьме?

– А ты меня сейчас видишь?
– спросил он свою безликую собеседницу.

– Я.Тебя.Ощущаю.

– Как это “ощущаю”?
– не понял Степан.

– . ..Ощущаю, - повторил тоненький голосок.

– Ну и что же ты ощущаешь? Какой я?

– Другой.

– Что значит “другой”?

– Не.Такой.Как.Мы. Совсем.Не такой. Другое.Тело. Другие.Мысли.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что читаешь мои мысли?!
– возмутился Степан.

– Читаешь? Как.Это?

– Как-как... Ну, понимаешь, чувствуешь...

– Ага. Понимаю, - обрадованно согласилась невидимка.

– И эти, ваши добытчики тоже понимают?
– насторожился Степан.

– Иногда. Не.Все.

– Как у нас, что ли. Есть простые смертные, а есть экстрасенсы, телепаты.

Ему не ответили. После паузы она неуверенно проговорила

– Можно.Мне.Тронуть.Тебя?

– Еще чего!
– невольно отпрянул Степан. Но тотчас передумал.
– Валяй.

– Что?
– не поняла невидимка.

– Можно, говорю, трогай.
– Он вытянул в направлении голоса руку.

Его ладонь ощутила осторожное шершавое прикосновение.

– Теплый.
– проговорила она.
– Мягкий. Гладкий.

Он резко сжал пальцы, поймав ее руку. Она испуганно вскрикнула, дернулась.

– Теперь моя очередь, - заявил Степан.
– Я тоже хочу знать, какая ты. Только не вздумай опять кусаться. На сей раз двину.

Другой рукой он крепко схватил ее жесткое костлявое запястье и, ощупав шершавую ладонь, с удивлением обнаружил, что она четырехпалая. Пальцы заканчивались выступающими липкими подушечками.

– А это зачем?
– спросил он, превозмогая отвращение.

– Удобно.Лазать.По.Стенам, - нехотя отозвалась она.

– Отпусти.

– Лазать по стенам?!
– поразился Степан.
– Как ящерица что ли?

– Что.Такое.Ящерица?

– Ну как я тебе объясню!

– Подумай. О.Ней, - подсказала четырехпалая невидимка.

Степан постарался представить длиннохвостую юркую ящерицу, ползущую по вертикальной стене.

– Не.Похоже, - заявила Она.
– Хвосты.Бывают.Только.У Крыс.

– А все остальное?
– насторожился Степан. Что, если эта писклявка настоящее чудовище? А он сидит с ней, как с равной, держа ее за лапу.

Степан вытянул вперед руку и коснулся головы невидимки. Пальцы ощутили обтянутый кожей череп, покрытый на макушке короткими мягкими волосками. Скользнув ниже, рука наткнулась на широкое, упругое ухо, перпендикулярное голове.

– Да ты лопоухая!
– пробормотал он, отдергивая руку. Помня ее укус, ощупать лицо он не рискнул.

Степан долго молчал, переваривая все, что услышал и узнал через свою новую подружку. Она не мешала ему. Для нее его молчание было красноречивее беседы.

– Послушай!
– оживился он.
– А ты знаешь дорогу наверх?

– Нет, - поспешно ответила Она.

– Прошу тебя, помоги мне выбраться отсюда. Ты же сама сказала, что я - другой. Я не могу жить здесь, вместе с вами. Без солнца и света я умру.

– Они.Не.Позволят.
– Лопоухая подружка вдруг умолкла, вслушиваясь в гнетущую глухую тишину, после чего радостно сообщила: - Идут!

– Кто?

– Добытчики.Возвращаются.

– Я ничего не слышу. Тебе показалось.

Она некоторое время молчала.

– Богатая.Добыча... Забит.Весь.Проход... Большое... Тяжелое... Будет.Пир. И много.Теплых.Вещей.
– В коротких паузах между словами она издавала тоненький, едва различимый свист, такой же, как те, кто приволок его сюда.

И тут Степан, наконец, сообразил. Он слышал подобный свист или писк в детстве, когда однажды в пещере поднял в воздух целую стаю летучих мышей. Неужели эти существа используют ультразвук и эхолокацию? Тогда понятно, как им удается ориентироваться в темноте.

Лопоухая подружка часто задышала, заерзала... Он не сразу понял, что она нервничает.

– Они.Совсем.Близко, - срывающимся голоском пропищала Она.
– Пойду. Посмотрю.

– Боишься тебя обойдут в дележке?
– усмехнулся Степан.
– Да ты, оказывается, алчная. Должно быть вы все тут такие.
– Она не ответила.
– Эй!
– окликнул он темноту.
– Чего молчишь?

Отвечать было некому - невидимка исчезла так же бесшумно как и появилась. Судя по всему, дележка награбленного была самым вожделенным событием в их однообразном, беспросветном существовании.

Степан задумался. Он даже не успел спросить ее о двух таинственных купальщицах. Благодаря свету, который они с собой принесли, он смог выбраться из своей ненавистной берлоги. Больше того, у него появилась хрупкая надежда на спасение. По крайней мере, он знал теперь, что не один, что где-то рядом есть люди, такие же как он.