Принцесса
Шрифт:
– Люсьен!
– стражник, с которым он подружился когда-то на почве общей любви к рыбалке, был для него главным человеком на земле, единственным, кто не обижал и не смеялся.
– Люсьен!
Агрис не звал на помощь, как подумали бы все его земляки. Он испугался за жизнь друга и покровителя. Поднявшаяся в воздух пыль не позволяла ничего рассмотреть. За спиной грохотало, и он бежал, бежал спотыкаясь и падая, пока не уткнулся в стену ущелья. Рядом какой-то смертоносец, придавленный камнями, излучал страшные волны боли, еще кто-то тонко визжал. Поселянин затравленно оглянулся и из облака пыли к его ногам выкатился огромный валун.
Камень застыл,
Когда все стихло, он обнаружил себя уже внизу, полузасыпанным. Все тело ныло, многочисленные ссадины кровоточили. Агрис поднялся и опять позвал Люсьена, потом несколько раз чихнул от пыли, а когда опомнился, увидел прямо перед собой длинный меч.
– Что, тварь вонючая, жратва паучья, страшно?!
– огромная Мета нависла над Агрисом, у которого подкосились ноги.
– А раскорякам служить не страшно было?!
Юноша ничего не ответил, смешно заслоняясь длинными, худыми, но широкими в локтях и ладонях руками. Дикарка быстро, но сильно провела мечом ему по поясу, отрезав ремешок, удерживающий ножны и попутно вспоров кожу на боку, подхватила оружие врага.
– Сиди здесь, гадина!
Она исчезла в клубах пыли, но Агрис смутно видел силуэт женщины. Дикарка, крякая, рубила кого-то, поднимая меч обеими руками, и до юноши доносились импульсы боли, страха, ненависти. Надо было бежать, скорее куда-нибудь бежать. Он перевернулся на живот и пополз на одних руках, потому что нижняя половина тела совсем не слушалась. Агрис чувствовал теплые струи, бегущие по ногам, и очень хотел, чтобы рядом оказался Люсьен, но боялся его звать.
– Куда, червяк?
– Мета вернулась и тяжелой ногой наступила Агрису на поясницу, припечатала его к острым камням.
– Ваших нет… Пивар, где те двое?
– Не знаю… - рядом появился дикарь с лицом, залитым кровью. Из красноты дико блестели белки.
– Убежали, наверное. Там еще паук под камнями, не достать, скажи Вальте. Как меня этот раскоряка лапой прихватил, а?
– Ничего, выберемся - я тебя полечу травками, - Мета сморщилась от сострадания, глядя, как Пивар рукой прикладывает на место отстающую кожу, и от этого ее полное широкое лицо стало добрым.
– И вот этого прихвати с собой.
– Зачем он нам?
– дикарь схватил Агриса за длинные волосы и рывком поднял.
– Хотя, молодой… Я пошел, скажи Вальте.
Пивар, не задерживаясь, потащил пленника сквозь облака пыли. Юноша и сам был рад этому, уж очень много в ущелье скопилось боли, страха, криков и запаха крови. Спустя короткое время оба уже карабкались по почти отвесно уходящей вверх тропинке. Дикарь пыхтел, ругался, и несколько раз наверняка упал бы, не поддержи его снизу Агрис.
Поднявшись на первый карниз, где Пивар потащил его в сторону, к известной ему тропе, Агрис смог поглядеть вниз. На дороге клубилась пыль, в ней мелькали неясные силуэты. Зато на тропе, по которой они только что взобрались, показались новые дикари, которые тащили с собой Тулпан и Алпу. Юноша так обрадовался, что помахал им рукой. Алпа заметила его и поморщилась, то ли от смеха над его глупостью, то ли от боли - обе девушки выглядели совсем растерзанными.
Пивар снова поволок своего пленника вверх, свободной рукой он цеплялся за траву и кожа на его щеке опять
отстала, затрепетала на ветру, роняя на Агриса крупные капли крови. Юноше стало дурно, но желудок и без того был пустым. Наконец подъем кончился. Дикарь сильно толкнул добычу в спину и Агрис, задыхаясь, повалился на землю.– Двинешься - зарежу, - предупредил Пивар.
Кто-то присел рядом, хрипло дыша. Агрис осторожно повернул голову вбок. Дикарь, черноволосый, с пышными усами, широко улыбнулся ему.
– Что с рукой? Сломал или вывихнул?
Агрис ничего не ответил, и дикарь сам сжал ему кисть, покрутил небрежно. Поселянин зажмурился от боли, но она вдруг стихла. Он открыл глаза и снова встретил дружелюбный взгляд.
– Вывихнул. Меня зовут Костас. А ты счастливым родился, малый! В такой мясорубке всего-то руку вывихнул… Паукам, друзьям твоим, хуже пришлось.
– Я… - Агрис застыл с раскрытым ртом, не понимая, что именно хотел сказать.
– Молчи, червяк!
– Пивар сильно пнул его в бок.
– Что они там возятся?
– А куда торопиться?
– Костас засмеялся.
– Двое убежали, но они далеко. Им командир так приказал, тот, которого первым ударило.
– Я не видел.
– А я все вижу, не даром колдун. Побежали в степь, подмоги искать. Ну, дня через три может и вернутся. Это время, а время еще прожить надо. Как вас звать, девушки?
Вопрос Костас обратил к Тулпан и Алпе, со стонами взобравшихся на утес. Подруга как могла поддерживала принцессу, у которой сломанная ключица торчала сквозь порванное платье. Они ничего не ответили, присели рядом с Агрисом. Наверх один за другим поднимались раненные, посланные вперед дикари. Среди них оказался и Агни, который выглядел еще хуже девушек.
Он шел сам, упрямо цепляясь единственной рукой за траву, будто за жизнь. Конвоировавший его дикарь что-то со смехом выкрикнул остальным, но Агрис его не услышал, такое впечатление произвел на него обрубок, торчащий из порванного рукава. Агни встретил его взгляд, с трудом расцепил сжатые зубы.
– Дай воды.
Юноша бестолково огляделся, вспомнил о фляге, пошарил руками и понял, что ремень, разрезанный Метой, остался внизу. Сообразил наконец, сорвал флягу с пояса Агни, прижал узкое горлышко к его бледным губам.
– Перетяни мне плечо, - Агни вырвал флягу.
– Быстрее.
– Больно, да?
– рядом оказался Костас.
– Ничего, я тебя полечу. А Мета травок даст. У кого есть нас? Дайте ему скорее.
– Зачем он нам такой?
– хмуро спросил наголо бритый дикарь, но вытащил из кармана несколько длинных травинок.
Агни не стал спорить, послушно жевал, пока Агрис как мог старался его перевязать. Кровь почему-то почти не текла, и кое-как он в конце концов справился с этой задачей. Усатый Костас в это время успел оказать помощь принцессе и Алпе, у которой оказались сломаны несколько ребер огромным камнем, сбросившим обеих со спины Хлози.
– Ну, что?
– снизу появилась запыхавшаяся Вальта.
– Две девки, два мужика… Да у него руки нет!
– Что же, что нет?
– урезонил ее Костас.
– Зато с одной как управляется, двоих срезал.
– Кого?
– не остывшая от боя атаманша схватила за волосы Агни, как будто тот мог знать имена ее воинов.
– Сельшу и Лазаря, - за него ответил всезнающий колдун.
– А руку сам себе дорезал, когда ее камнями растерло. Пригодится нам такой, Вальта, оставь его.
– Сельшу и Лазаря… - повторила атаманша.
– Невелик убыток… Ну что они там возятся?