Принцесса

–  Прячьтесь, - сказал Олаф, отпуская тетиву, и упал на пол.

И Стас, и Шор остались стоять у окна, вражеская стрела пролетела между ними. Сотник поднялся, сердито скривив губы.

–  Я попал?

–  Да, но не в стрекозу, а в воина, он убит, - сказал Шор.
– Бежим во дворец!

–  Да, пора. Беги первым, - ободряюще улыбнулся ему Олаф.

Горожанин повернулся, собираясь спуститься вниз по лестнице, и тут же Стас сильно ударил его по голове. Меч он держал плашмя и оглушенный Шор упал, как подкошенный.

–  Зачем ты это сделал?
– удивленно посмотрел на приятеля сотник.

–  Не хочу, чтобы он умирал!
– Стас выхватил из кучи оружия перевязь, содрал с нее ножны и быстро стал связывать бесчувственному Шору руки.

– За что? Все равно ему не спасти Повелителя, хоть он его и любит.

–  Да ты способен на поступки!
– уважительно посмотрел на него Олаф.
– Боюсь только, что Шор тебя никогда не простит. Хотя делай что хочешь, мы и сами еще не знаем, спасемся ли.

Пока Стас возился со своим пленником, Олаф опять выглянул в окно. Город пылал, стрекозы, избегая огня, в котором вполне могли поджариться вместе со своими воинами, летали теперь над самой окраиной. Там продолжался бой, в небо взлетали стрелы. Большинство из них падали вниз, не найдя цели, но вот одна из летучек покачнулась в воздухе, едва не рухнула в огонь.

Спрятавшись за обожженными кирпичами, сотник наблюдал за метаниями пытающейся удержаться в воздухе стрекозы. Отлетев подальше от огня, летучка оказалась над сожженными запретными садами. Наконец на ее пути попалась уцелевшая стена какого-то дома, насекомое вцепилось в нее лапами. Из сетки торопливо выбрался лучник и спрыгнул на землю, Олафу показалась знакомой его черная борода.

Стрекоза недолго сидела на стене, стрела убила ее. Когда насекомое рухнуло вниз, к Дому Собраний, часто оглядываясь, побежал Барук. Сотник злорадно ухмыльнулся.

–  Стас, найди еще ремней. Я тоже хочу кого-нибудь вывести из этого города!

Стараясь ступать неслышно, Олаф слетел вниз по лестнице. Выскочив наружу, он сразу увидел своего знакомого. Барук, спрятавшись за угол, смотрел на пожар, не замечая за своей спиной чивийца.

–  Здравствуй, Барук!
– вежливо обратился к нему Олаф.

Но на командира эскадры это не произвело должного впечатления. Он, взвизгнув от неожиданности обернулся, готовясь выпустить стрелу. Сотник едва успел протянуть вперед руку с мечом и разрезать тетиву.

–  Что же ты делаешь? А если бы это был кто-нибудь из твоих друзей?

–  Олаф!
– узнал его Барук.
– Куда же ты делся? Мы тебя искали по всему городу, а потом…

–  Потом расскажешь, - сотник приставил острие к горлу противника.
– Стас, ты несешь мне ремень?

Островитянин уже вытащил наружу слабо сопротивляющегося Шора, протянул приятелю длинный мягкий ремень. Олаф с удовольствием, на совесть связал Барука.

–  Зачем он нам?
– спросил Стас, который как только признал в незнакомце слугу стрекоз, сразу утратил все свое человеколюбие.
– Давай убьем его.

–  Пригодится, - с надеждой сказал Олаф.
– Если доставить его домой, для разговора с Повелителем, не получится - просто скормлю в степи кому-нибудь.

–  Давай поговорим не спеша, - попросил Барук.
– Ты ведь многого не знаешь, а…

–  Будет время - обязательно поговорим, и я многое узнаю, - пообещал ему сотник.
– А сейчас лучше не спотыкайся, я на тебя сердит.

–  Но я тебе ничем не навредил, - напомнил Барук.
– Мы тебя приняли как своего, разве не помнишь?

–  Вот это меня особенно обидело, что вы меня приняли за своего, вздохнул Олаф и толкнул пленника: - Беги для начала вот к тому дому, и никуда не сворачивай!

Передвигаясь от строения к строению, все четверо опять попали в полностью выгоревший квартал. Здесь, среди почерневших остовов домов, стрекозы могли бы их легко заметить, но все еще продолжавшие бой слуги Повелителя занимали все внимание летучек. Наконец город кончился, впереди снова расстилалась степь.

–  Мы вошли немного правее, вот там, - показал Стас.
– Значит, в ту сторону - к реке. А вон и наши жуки!

Упряжка, по счастью, так никого и не прельстила. Хищники не приближались к городу, и жуки, мирно пощипывая травку, стояли возле чахлой рощицы. Нечто подобное и искал Олаф, чтобы переждать до темноты.

–  Упряжка - это знак того, что удача к нам возвращается, - прошептал сотник.
– Если стрекозы не заметят, как мы добежим до рощи, то уже не найдут. Скоро стемнеет, и тогда…

–  Вас заметят, - хмуро сказал Барук.
– Лучше давай спокойно сядем и поговорим, потому что ты умный человек, как я теперь вижу, и сам все поймешь.

–  Я уже все понял, - Олаф от души кольнул пленного мечом.
– Если бы было время, то Шор рассказал бы тебе, что со мной лучше не пререкаться. Бежим!

Стас подталкивал перед собой молодого вахласца, единственного, которому суждено было пережить свой город. Добежав до рощицы, Олаф прихватил за усики ближайшего жука и втянул упряжку под скудную, но все же способную укрыть зелень.

–  Многовато нас на четырех жуков, но ничего, они неплохо отдохнули, - решил сотник, привязывая Барука к дереву.
– Шор, тебя нужно привязывать?

–  Вы сделали меня предателем, - хмуро ответил воин.

–  Не я, а Стас, - поправил его сотник.
– Это он придумал, его и ругай. Но теперь что-нибудь менять уже поздно, мне кажется, бой окончен.

Стрекозы больше не вились над дальней окраиной Вахласа, а облетали город, разыскивая последних врагов. В этом им начинали мешать пчелы - рой наконец среагировал на дым. Полосатые пожарники ничем не могли помочь жарко пылающим домам, но исправно отрыгивали на огонь воду. Постепенно их становилось все больше.

–  Зря трудятся, - посочувствовал им Олаф. Потом повернулся к Баруку: - А ты уже знаешь, как мы избавились от стрекоз, когда убегали от реки?

–  Знаю, - хмуро ответил командир эскадры.
– Вот потому-то им и нужны люди. Будь там я, летучки бы не погибли. Разве тебе не понравилось летать, Олаф?

–  Понравилось, - признался чивиец.
– Никогда так не наслаждался. Почему бы стрекозам не заключить союз с моим Повелителем? Представь, какая сила: смертоносцы, люди и стрекозы.

–  Стрекозы не нуждаются в смертоносцах. Ты это поймешь, когда точно так же, как этот город будет пылать твой Трофис…

–  Я тебе соврал, - признался сотник.
– Я из Чивья.

–  Все равно!
– перешел на крик Барук.
– Чивья, Трофис, Гволло… Все сгорит! Убьешь ты меня сейчас, или замучают твои раскоряки - от этого ничего не изменится! Стрекозы за несколько лет подчинили себе уже почти всю степь, когда Хлоя-табе наберет силу, весь запад будет подчинен нам! Потом настанет черед севера, если там уже не появился свой город стрекоз. В отличии от пауков, летучки всегда готовы помочь друг другу, и это тоже делает их непобедимыми. Они действуют сообща, а на это не способны даже люди! Но когда стрекозы выгонят пауков из степи, то и люди объединятся, ты понимаешь это? Никакого зла нам от них не будет, наоборот! Союз с летучками - чистая выгода.