Принцип иллюзии

Часть третья. Лиса, ведьма и платяной шкаф

1

Дора проспала почти до самого обеда. Саран успела поваляться вдоволь под одеялом, принять душ и изобрести завтрак - благо в этом доме продукты водились. Дора, лохматая и бледная, морщилась на свет, а увидев бодро снующую от холодильника к плите и обратно Саран, гневно фыркнула:

– Ненавижу лис!

От завтрака она отказалась. Запила таблетку двумя глотками кофе и вернулась в кровать. Пока она приходила в себя, Саран исследовала обширную библиотеку, нашла тонкий томик Франсуазы Саган и устроилась с ним у окна. Правда, чтение получилось не из веселых. Повесть называлась 'Le Garde du coeur' и рассказывала о молодом человеке, полюбившем легкомысленную актрису. Когда в жизни той случались какие-то неприятности, юноша просто убивал тех, кто их доставлял, таким образом избавляя возлюбленную от лишних контактов. При этом отношения у главных героев оставались исключительно платоническими. Ах да, молодого человека звали Льюис.

Повесть была небольшой и быстро закончилась. Единственной другой книгой на известном Саран языке оказалась 'Фиеста' Хемингуэя. Кто-то более суеверный мог бы предположить, что это неспроста, что мироздание шлет знак, пытается что-то сообщить, но пятихвостые лисы и суеверие несовместимы. Если мирозданию что-то надо, оно просто берет это, никого не ставя в известность, тем более предварительно. А книги - это просто книги.

Встав во второй раз, Дора тут же развела бурную деятельность: затеяла уборку, а затем уселась лепить свечи из пчелиного воска. Задача Саран состояла в вымачивании фитиля в специальном растворе, а Дора уже работала с формами и самим воском. Свечи получались самых разнообразных конфигураций: длинные и узкие, изгибающиеся под разными углами, короткие, почти шарообразные, расширяющиеся у основания, с отверстиями, орнаментами, даже свечи с несколькими фитилями. Когда они закончили, Саран осмотрела плоды трудов праведных и восхищенно вздохнула:

– Ни одной одинаковой.

Дора взмахнула ладонью как веером, прикрыла лицо.

– Возьми ту, что сама попросится в руки, - сказала она низким, таинственным голосом, - зажги там, где никто не увидит, и загадай желание. Если свеча догорит, не погаснув, то желание сбудется.

– А если у меня несколько желаний?

Дора откашлялась.

– То придется купить несколько свечей. Это, кстати, неплохой бизнес.

– И сбываются? Желания?

– Если человек способен сформулировать то, что хочет, и подождать час, пока горит свеча, не отрывая взгляда от огонька, то, скорее всего, он хочет достаточно сильно, чтобы сделать что-то еще... Так что да, со свечами желания сбываются чаще, чем без них. Никакой магии, чистая психология.

– Подаришь одну?

– Забирай. Только не вздумай зажигать в ванной. У меня вентиляция барахлит, все мочалки пропахнут.

Сначала Саран потянулась к длинной тонкой свече, чуть изогнутой, но потом отдернула руку - свеча чем-то походила на ствол дерева. И хотя с той самой сливой у нее не было ни одного одинакового изгиба, Саран решила не рисковать и выбрала другую - короткую и почти круглую. Как Луна. От такой вреда точно не будет.

– Значит, пойду и 'пропахну' гостиную Эдриана. Думаю, к их возвращению выветрится. Ты со мной?

– Нет уж. Я поклялась, что моей ноги в том доме больше не будет. Медитируй в одиночестве.

– Это из-за Франчески?

– И из-за нее тоже. Но, в основном, из-за моей собственной глупости. Когда Франческа умерла, я позволила себе слишком сильно испугаться. И не боролась со страхом слишком долго, так что он успел пустить корни, сковать сердце... И теперь я просто не могу - до дрожи, до истерики!
– ни войти в тот дом, ни колдовать. От одной мысли мурашки бегут, видишь? Я могу играть ведьму в театре и лепить чудодейственные свечи, но не способна произнести ни одного, даже самого паршивого заклинания!

– Прости, что...

– Перестань, не твоя вина. Иди, загадывай желание. А я пока приготовлю что-нибудь. Любишь лазанью?

Саран прошла почти половину пути до дома Эдриана, но передумала и вернулась.

– Идем.

– Что?
– Дора замерла со свежевымытым помидором в руке.

– Идем со мной. Возьми свечу. Со страхом надо бороться. Нельзя, чтобы он становился сильнее, чем ты. Мы не станем колдовать или заходить в подвал, просто посидим в гостиной. Это ведь безопасно, правильно?

– Оставь...

– Нет! Я дала себе слово, что больше не буду бояться. И тебе не позволю. Это глупо. Бери свечу!

Странно было видеть Дору такой: тихой, хмурой, неуверенной. Но она все-таки выбрала свечу - самую маленькую.

– Как только она догорит, я уйду, - сказала она.

Саран не стала спорить. Вместе они дошли до дома Эдриана, пустого, словно брошенная раковина. Когда мужчины уходили на охоту раньше, Саран не чувствовала такого запустения, почти вакуума. А сейчас - как будто эхо гуляло по коридору. Дора обхватила себя руками, нервно оглядываясь.

– Видишь?
– напустив побольше бравады, сказала Саран.
– Ничего страшного.

Дора кивнула, сжав зубы, так что желваки проступили. С видом идущего на смерть гладиатора она сделала несколько шагов до гостиной и толкнула дверь. На краткую долю мгновения Саран пронзило чувство дежа вю. Почти две недели назад она вот так же открыла дверь в мастерскую Нелли, не подозревая даже, с чем столкнется. Чувство мелькнуло и пропало. Дора шумно выдохнула, оглядываясь:

– Тут почти ничего не изменилось за двенадцать лет.

– За двенадцать? Да этому дивану лет пятьдесят, не меньше!

Голоса звучали как-то неестественно громко, резко. И действительно - словно эхо пронеслось.

Саран вытерла ладони о штаны:

– Приступим?

Они сели рядом, поставив обе свечи на кофейный столик. Саран глубоко вздохнула, в последний момент меняя желание. Дора права, правильная формулировка - это уже полдела. Недостаточно сказать: я избавлюсь от Луиджи Эргенте, нужно быть честной хотя бы с самой собой. Во-первых, не 'избавлюсь', а 'убью'. Ведь именно это имелось в виду, правильно? Страшно. И непозволительно. Но Луна сама приказала...