Принцип Отелло

– Кстати, а почему он выключен? Вы что, теперь наблюдение не ведете? – удивленно спросила она, пока компьютер грузился.

– Нет. Игорь Леонидович сказал отключить систему видеонаблюдения. Оставил только камеры по периметру во дворе, и все. Марины уже нет, необходимость в слежке отпала.

– Ух ты! – Василиса покачала головой. – А вдруг я соберусь вас ограбить?

– Не соберешься, – с уверенностью ответил Игорек, щелкая мышкой. – Ты же здесь не для того. Ну, давай смотреть вместе. Внимательно только смотри!

Она смотрела очень внимательно. Заставляла его несколько раз возвращать некоторые кадры, а финальную трагическую сцену, как ни противно ей было, пересмотрела несчетное количество раз. Даже заставила показать оголенный зад убийцы в увеличенном виде. Игорек пошутил что-то насчет ее извращенного вкуса, но просьбу выполнил. К тому моменту, когда они закончили, в комнату ввалился Игорь Леонидович.

– Наслаждаетесь? – Он ревниво оглядел их, и сложно было понять, кого конкретно он ревнует.

– Игорь Леонидович, я хочу сделать официальное заявление. – Василиса встала со стула, выпрямилась, как школьница у доски, сцепив руки за спиной. – Это не Сигитов!

– А кто?

Кажется, ее заявление его мало удивило. С чего бы, а?

– Тот, кто пытался изобразить его. К слову, очень умело. Даже привычку Сашину дергать плечами вот так… – Василиса изобразила повадку Сигитова, прочно прилепившуюся к нему с детства, – достаточно четко имитировал. Но тот человек не учел двух вещей. Господи! Как же я сразу-то не среагировала?… Хотя понятно – посмотрев, я была в шоке, да тут еще вы ввалились…

– А покороче можно?

– Можно и короче. – Она даже рассмеяться сумела, насколько легче ей стало. – Этот человек расстегивал ремень на джинсах, а потом и сами джинсы правой рукой. Так?

– Так, – подтвердил Игорек.

– А Санька всегда расстегивал штаны левой! Он левша, понимаете? У него и ремень в штанах был всегда вставлен и застегнут не как у всех, а в другую сторону.

– А когда он при тебе штаны снимал, Василиса? – тут же сощурился Игорь Леонидович с неприятной ухмылкой на полных губах. – Ты же говорила, что у вас с ним ничего не было.

– И не было! Но штаны он снимал, и не раз. Мы с детства на пляжах городских вместе. И Арчи…

– Кто еще такой?

– Один наш друг, – отмахнулась от вопроса Василиса, решив не вдаваться в подробности. – Так вот Арчи много раз за мороженым и водой до ларька бегал в Санькиных штанах и всегда ругался, что у того все не так. Это первый ляп, который допустил убийца, желая подставить Сигитова.

– А второй какой? – Мужчины слушали ее уже с явной заинтересованностью.

– Второй… Ну да, он же не мог знать, конечно… Одно дело привычки, а другое…

– Василиса! – рявкнул Игорь Леонидович так, что стекла в окнах задрожали и эхо прокатилось по дому. – Ближе к делу!

– Ближе к телу, скорее, – пошутила она со смешком. Теперь-то Василиса могла шутить – когда убедилась, что друг ее не совершал страшного убийства. – У Саньки на левой ягодице…

– Опять! А говоришь, что ничего не было! – перебил ее Игорь Леонидович с возросшей обидой. – И что там у него? Шрам от аппендицита?

– Шрама от аппендицита на ягодице быть не может, Игорь Леонидович, но я ценю ваше чувство юмора, – кивнула ему Василиса и продолжила на подъеме: – У него на левой ягодице большое родимое пятно. Вот такое… – Василиса сделала колечко из большого и указательного пальца. – Размером почти с пятирублевую монету. А у убийцы на кадре видео пятна нет. Как думаете, почему?

– Почему? – эхом отозвались оба мужчины.

– Потому что это не он, не Сигитов! Убийца про родимое пятно не знал. Санька его всегда стеснялся. А ребята над ним подшучивали, кляксой пытались дразнить. Вот! А вы говорите…

Она наконец смогла выдохнуть. Она наконец смогла их убедить, кажется.

Никто не стал с ней спорить, не стал опровергать, а наоборот, оба погрузились в задумчивость, замолчав надолго. Потом Игорь Леонидович ушел, не сказав ни слова. Игорек поплелся за ним следом, не забыв выставить Василису из комнаты и запереть дверь на ключ.

Она долго потом ждала их к ужину, а на следующий день к завтраку – никто не спускался в столовую. Дом вообще казался необитаемым. И если бы не звук шагов, вспарывающий время от времени тишину, она подумала бы, что оба мужчины покинули жилище. Потом они снова заперлись в кабинете у Игоря Леонидовича и совещались почти до обеда. К обеду все-таки пришли к столу.

Василиса с вопросами приставать к ним не стала. Молча разлила по тарелкам гороховый суп с копченостями, поставила салат, куски вареного мяса красиво разложила на тарелке (Игорь Леонидович всему на свете предпочитал кусок холодной вареной телятины). Поставила розетки с апельсиновым муссом и хотела было уже уйти из столовой – она не присутствовала там, когда они ели, как Игорь Леонидович ее остановил:

– Присядь, Василиса.

Она послушалась, опустилась на стул у дальнего края стола. А стол был огромен, человек тридцать смело за ним расселись бы.

– Что ты намерена делать? – спросил ее Игорь Леонидович.

– Я… я не знаю. А что надо делать?

– Я почему спрашиваю, дорогуша… – Хозяин дома отвел глаза, закончил с сожалением: – Держать тебя здесь я больше не могу. Так что можешь получить расчет и быть свободна.

– То есть как свободна? – Она растерялась, совершенно не ожидая такого поворота.

– Ты больше не заложница, Василиса. Нам пришлось согласиться с тем, что убийца – не Сигитов. И дело даже не в том, что у мерзавца на заднице не оказалось родимого пятна и штаны он снимает несколько иначе, чем твой Александр.

– А в чем? – поторопила его Василиса, потому что Игорь Леонидович неожиданно умолк.

– В том, что лица этого человека ни на одном кадре не видно, – закончил за хозяина Игорек. – Когда Сигитов приходил к Марине в первый раз, он лицо не прятал. Прекрасно знал, что стоит под камерой, но не прятал. Благородный, как же! А в день убийства лицо человека, который всячески пытался изображать из себя Сигитова, ни разу не попало в объектив. Ни разу!

– Может, и попало, но было затерто. Нескольких кадров-то нет! – домыслила Василиса.

– Я тоже так подумал, – со вздохом обронил Игорь Леонидович, отодвигая пустую тарелку из-под супа. – Ну что ж, будем искать теперь этого имитатора. А что делать? В милиции давно уже дело в разряд нераскрытых списали. Никто не шевельнется.

– Они не видели диска, – напомнила Василиса.

– Во-во! А если б увидели, смогла бы ты убедить их, что там не Сигитов твой? Они твою болтовню про ремень и родимое пятно и слушать бы не стали. Им лишь бы отчитаться и дело в суд передать… То-то же. Короче, мы станем его искать, а ты как хочешь.