Принцы и нищая, или Золушка на двоих
Шрифт:
— Вот мне интересно, о чем бы вы говорили с женихом, если бы не было меня… — шепнул он ей, когда Бормиас отошел к окну посмотреть на приставленную к Еве охрану.
Да, как собеседник Грайнор давал сто очков вперед старшему брату. Он был прав. Однажды у Евы может встать вопрос, о чем говорить с Бормиасом.
— Уверена, мы нашли бы тему. Хотя бы — организация нашей помолвки и свадьбы, — мило (и едко) улыбнулась Ева Грайнору.
— Весьма скучно, не находишь? — усмехнулся младший принц. — К тому же, однажды все помолвки и свадьбы закончатся… И ты будешь жалеть, что отдала меня Вериане, ведь это
— Замолчи! — почти рявкнула на него Ева. — Не хочу слышать все эти подленькие заявления. Нужно нечто большее, чем отменное остроумие.
— И что же это? — с интересом прошептал Грайнор.
— Возможно… — Ева вздохнула. — Однажды ты поймешь.
Ведь Грайнор не безнадежен. Она это знала, несмотря на внутренне сопротивление.
«Однажды ты поймешь!» — эхом отзывалось в ушах у Грайнора, когда он, сердито размахивая тростью, шел к себе. Ну конечно!
Куда уж ему понять! Эти двое благородных и занудных нашли друг друга! Вернее, Ева думает, что нашли. А ему, Грайнору, куда уж понять!
Он ведь чудовище.
Чудовище, которое караулило спящую Еву, когда она боялась остаться одна… Чудовище, которое даже не подумало вырезать ее сердце и стать властителем мира… Чудовище, которое готово отказаться от короны ради этой ненастоящей нищенки…
Грайнору было даже обидно, хоть именно обида не была чувством, характерным для него. Злость — да, изредка. Он сам это знал. Гнев — конечно, хоть Грайнор хорошо умел его контролировать. А обычным для него было такое циничное принятие всего, как есть — с одновременным поиском наиболее выгодных для него путей решения проблем.
Но не обида.
Сейчас же Грайнору было обидно.
Особенно то, как брат, в начале радовавшийся его обществу, неожиданно (и явно испытывая неловкость) попросил его дать им с Евой прогуляться по набережной вдвоем. При этом на лице Бормиаса стояло раздражение. Очевидно, он был недоволен постоянным присутствием младшего брата и мечтал остаться с Евой наедине.
То, о чем Грайнор и сам мечтал. Потому что теперь, когда девушка больше не жила в его доме, когда она была во многом недосягаема, Грайнор и сам ощущал острый недостаток Евы.
Ему ее не хватало.
Не хватало, как чего-то важного, неотъемлемого. И особенно не хватало их сложных искрометных разговоров. Их скрытого противостояния.
…Ее глаз, глубоких, как озера… Трепетных улыбок. Смущения — не наигранного, Грайнор слишком хорошо видел, что ее стыд, сомнения и смущение не были актерской игрой. Просто волновалась, как оказалось, она вовсе не из-за того, из-за чего Грайнор думал прежде.
Мерзко. Грайнор вздергивал самого себя мыслью, что Ева — не дура. Она поймет, что нельзя обречь себя и их с братом на «несчастливый расклад». Поймет, что нельзя принадлежать мужчине, с которым не чувствуешь того особого, того несравненного…
Того, что сам Грайнор чувствовал в присутствии Евы.
А вообще, в нем, Грайноре, никто ничего не понимал.
Еве он говорил о себе прямо. Признавал свои недостатки и столь же спокойно и жестко указывал на достоинства. Он такой, какой есть. И ему казалось, что как раз Ева может понять и принять его. Он не мог ошибиться.
Но пока
еще она тоже ничего в нем не понимала.…И все же… Он ведь понятия не имеет, что на самом деле чувствует Ева к Бормиасу. Он может хорохориться сколько угодно, может насмехаться над ее стремлением укрыться за стеной бормиасова благородства. Но на самом-то деле не имеет никакого понятия!
Вдруг старший брат, которому от природы и так дано все — по праву первородства — сумел проникнуть и в сердце Евы? Просто так. Ни за что. Ни за какие заслуги.
А ведь теперь Грайнору нужно было не так много! Он действительно не особо думал о том, как можно было бы использовать особые свойства Евы. Он согласен остаться просто принцем. Разумеется — с расширенными государственными обязанностями (иначе просто скучно жить). В остальном ему было бы достаточно…
Достаточно Евы.
С ней не было бы скучно, Грайнор точно знал это. А ведь, в сущности, единственное, что его по-настоящему мучило в жизни — это скука. И всеобщая глупость, которую он не мог не видеть. Люди думали и действовали слишком медленно или слишком глупо. Быстрый и проницательный Грайнор каждый день убеждался в этом.
И от всего этого… От того, как брат попросил его уйти, а Ева ничего не сказала, лишь опустила глаза и скромно улыбнулась, было противно. И обидно.
Они ведь в его руках. Он может одним словом разрушить любое Евино счастье. Он может забрать ее жизнь. Он может… В сущности, он может все!
Но не делает.
Грайнор остановился и смачно, по-простолюдински, сплюнул. Тьфу.
И не сделает. Самому противно.
А вот с Евой и Бормиасом стоит быть осторожнее. Пожалуй, он и верно передавил. Слишком насытил их своим обществом.
Либо — тоже вариант — стоит вступить с братом в открытое противостояние.
Это был первый хороший закат на море. Хороший — потому что Ева более-менее успокоилась. Ей не грозила опасность прямо сейчас. И Габер, не исключено, что пойман. И…
Да, Грайнор поддал жара своим присутствием. Порой она нервно вздрагивала, когда принц прямо при старшем брате слишком старательно развлекал ее, предлагал совместные прогулки и почти открыто за ней ухаживал. Но в целом ада не получилось.
Весь этот день они провели втроем. Гуляли в предгорьи, любуясь на старые затихшие вулканы, сидели в кафе у моря.
Неподалеку маги открыли аттракцион — колесо с кабинками, вращающееся силой магических кристаллов. Конечно, Ева с принцами покатались и на нем. Когда кабинка ненадолго застывала наверху, курортный городок можно было видеть, как на ладони. Он казался игрушечным, как макет, что был у Евы в детстве. Красные черепичные крыши, шпили соборов, люди, словно куколки, снующие по улицам…
Это было просто восхитительно! Там, где Ева выросла, не строили ничего подобного. Может быть, потому, что не было моря.
А потом, когда Грайнор предложил конную прогулку, Бормиас отвел его в сторону. Сердце Евы ненадолго сжалось от острого предчувствия. Ну не мог старший брат совсем не понимать, что младший завел какую-то свою игру! А значит, между ее принцами может возникнуть конфликт.
Настоящий. И тогда непонятно, кто будет жениться на Вериане. И непонятно, как жить дальше Еве…