Принуждение и боль

Надежда на спасения уже давно угасла. Каждая секунда казалась ей бесконечной болью. Время от времени она теряла сознание и это было поистине большим счастьем для нее. В эти моменты она не чувствовала ничего, но просыпаясь от временного спасительного обморока, она снова ощущала, как ее хрупкое тело насаживают на мощный стержень.

Она с ужасом осознавала, как член Павла изнутри разрывает ее снова и снова, а она просто висела на нем, словно тряпичная кукла, безвольно болтаясь и не имея возможности повлиять на процесс и хоть на время остановить весь этот ужас.

В очередной раз она потеряла сознание на несколько часов, и Павел решил дать ей возможность немного отдохнуть. Он не хотел, чтобы девочка сломалась раньше времени, ему нужно было, чтобы она продержалась как можно дольше.

Павел устало потянулся и вытер пот со лба. Давно уже у него не было столько страсти и сексуальных приключений. Последний год выдался тяжелым, он совсем забросил свои увлечения. Кроме хирургических манипуляций, он почти не развлекался со своими пленницами.

Посмотрев на телефон, он увидел несколько пропущенных звонков от профессора. Недовольно покачав головой, он набрал Вяземскому и выслушал долгий отчет о чудо-препарате, увеличивающим потенцию в сто раз.

От злости Павлу хотелось выкинуть телефон, чтобы ненароком не сообщить профессору о своих истинных мыслях относительно препарата. Столько времени он оплачивает дорогостоящие опыты Вяземского, чтобы получить микрочип, а также средство, ускоряющее мыслительные процессы, способное сделать из Павла сверхчеловека, а вместо этого в лаборатории разрабатывается какая-то бесполезная с точки зрения Павла, хрень.

Распрощавшись с профессором, Павел побрел в кабинет, чтобы уладить дела со своей пиар-командой и узнать, как идут дела и какие встречи можно отменить. Ему хотелось теперь как можно больше времени проводить со своей новой куколкой. Пока она жива, пока бьется ее юное сердце, ему хотелось выжимать из нее все, что только можно, чувствовать каждую секунду ее страх и видеть ее отчаяние. Причинять боль снова и снова, пока она не отдаст ему свою жалкую жизнь.

Пирсинг

Павел хотел забавляться с этой девочкой снова и снова, но прекрасно понимал, что много пыток она не выдержит. Он прошелся из угла в угол в своем кабинете. Внутри него бурлило кипучее желание, вернуться в подвал и продолжить свои игры. Но разум утверждал, что жертве определенно нужен отдых. Мужчина хлопнул ладонью по столу.

– Пусть пару дней залижет раны, а потом поразвлечемся еще! – сказал он самому себе.

Эти два дня прошли для него в мыслях об его новой игрушке. Пару раз он готов был наплевать на свое собственное решение и пойти к ней. Вот только он внезапно понял, что почему-то именно сейчас ему совсем не хочется менять пленниц как перчатки, используя их на один раз как презерватив.

Теперь его больше интересовали медленные пытки. Он больше не хотел пользоваться жертвой и сразу же менять ее на новую, как только она выйдет из строя, после знакомства с Катей, ему хотелось чувствовать их страх и ужас. А для этого, нужно протянуть агонию каждой жертвы как можно дольше.

Размышляя об этом, Павел даже вспомнил о палачах в древности. Да, он всегда считал, что пытать людей это искусство. Ведь нужны определенные знания и умения, чтобы удерживать человека на грани сознания многие дни, выбивая из него нужную информацию.

Одно неловкое движение и узник превращается в безмолвный труп, а его еще после этого надо как-то показательно казнить. Павел сам рассмеялся от такой своей мысли. А ведь действительно, сейчас так много средств и препаратов, которые позволяют продлить агонию игрушки, и чего только стоят чудесные устройства сексуально-инженерной промышленности!

Инквизиторы древности перекрестились бы от счастья, окажись они в нашем времени. Все что угодно душе маньяка причем практически в свободном доступе, а раньше им приходилось справляться своими силами. Эта тема давно интересовала его разум, поэтому он с облегчением окунулся в поиски, так сказать, пособия для средневекового палача.

Информации в открытом доступе, конечно, немного, но с его деньгами и связями, вполне можно откопать даже оригинальный трактат из тайных хранилищ хоть самого Ватикана. Деньги во все времена решают все проблемы. Весь следующий день Павел посветил своей новой задумке, поэтому вспомнил о Кате только к вечеру. Поэтому остаток ночи он смаковал мысли и идеи, чем стоит заняться с девочкой. Нет, определенно для нее завтра будет очень длинный день, полный сюрпризов и неожиданностей.

Катя лежала на полу в подвале там, где ее оставил Павел. Сознание рывками возвращалось вместе с жуткой головной болью. Девочка чуть шевельнула рукой и тут же застонала от ужасной боли.

Она даже не сразу вспомнила, что случилось. Ощущения были настолько жуткими, что мозг не сразу начал обрабатывать получаемую информацию. Катя поморщилась. Ее что переехал трактор? Она перевернулась на спину, боль резко усилилась. Нет, кажется, не трактор, а по меньшей мере танк. Катя открыла глаза и увидела незнакомое место. Она потрясла головой, картинка не поменялась, а головная боль усилилась стократно.

– Что за бред? – одними губами прошептала она.

Рот тоже болел, на губах коркой запеклась кровь. Катя снова осматривает помещение, пытаясь выцарапать из памяти то, как здесь оказалась. Крюк под потолком, койка и сладковатый запах крови, ее собственной крови.

Девушка попыталась встать. Голова тут же закружилась, после чего ее вырвало прямо на пол. К запаху крови прибавился еще один, совсем мерзкий.

Травмированные уголки рта стало нещадно жечь, а горло так сильно обдирало, словно туда залили чистый спирт. Приступ кашля заставил девушку согнуться пополам. Ее повторно вырвало, но зато в голове немного прояснилось.

И тут она все вспомнила. Дикий ужас сковал ее, сердце пропустило удар, второй, а потом в бешеном темпе заколотилось в грудной клетке. Ее похитили, изнасиловали и держат в неизвестном месте.

Слезы отчаяния проступили на ее когда-то миленьком личике. В помещение зашли двое. Мужчины схватили ее и бесцеремонно вкололи ей сразу три укола. Кажется, они положили ее на койку, но девушка уже проваливалась в спасительный сон.

Ей снилась прошлая жизнь, друзья и даже парень, с которого она не сводила глаз. Он нравился ей, именно ему Катя хотела подарить свою невинность. Ей снилось как они целовались в зарослях у дамбы. Чудесный майский вечер, на улице уже тепло, зелень во всю бушует, скрывая их от любопытных глаз.

Его губы нежно касаются ее шеи, он спускается ниже. Его рука нежно гладит ее ягодицы. Она тает под его ласками этим безумным майским вечером. Вдруг, неожиданно, парень бьет ее по лицу. Катя хватается за щеку, которую только что обожгло ударом. Парень смеется ей в лицо, и девушка замечает, что вместо ее любимого тот самый насильник, в подвале которого она запрета.

* * *

Павел проснулся утром в приподнятом настроении. Предвкушение забавы пьянило почище алкоголя. Вчера он весь вечер провел, смакуя варианты различных пыток. Он хотел испробовать с этой крошкой абсолютно все! Все средневековые пытки заводили его с полуоборота, как только он представлял именно эту невинную девочку, которую он выбрал и выловил собственноручно. Она для него была не просто трофей, а некая дверь, открывающая ему мир новых ощущений, которые прежде были скрыты от него.