Принуждение и боль

Здравый смысл вопил, что делать все и сразу у него не получится, потому что жертва просто не выдержит. Именно поэтому, немного поразмыслив, Павел решил сегодня остановиться на пирсинге. Ему захотелось сделать для своей новой Наташи необычный корсет. Он уже закупил все необходимое оборудование, осталось только привести задуманное в действие. Мужчина сел в свою дорогую машину и вдавил педаль газа до упора в пол.

Павел зашел в подвал и осмотрелся. Катя лежала на кушетке, свернувшись калачиком. Девушке явно что-то снилось. Она беспокойно мотала головой, стонала и отбивалась от своего сна руками. Мужчина намеренно громко топал, подходя к ее кушетке.

Катя встрепенулась, подняла голову. Их взгляды встретились. Павел тут же ощутил прилив крови к своему паху. Возбуждение заволокло разум. Он уже не хотел долгих игр, а страстно желал ощутить ее податливое, горячее лоно. Его член тут же ударился о ширинку изнутри штанов. Разум помутился, Павел отбросил в сторону чемоданчик с инструментами и накинулся на Катю с животным рыком.

– Ты должна будешь пройти ряд испытаний, – прошептал он ей на ухо, – И если выдержишь, то я сделаю тебя своей королевой! Сперва ты научишься послушанию, а затем я тебя физически модернизирую!

От волнения, Павлу было трудно сформулировать мысль, к тому же он пока еще сам до конца не понимал, как он себе это представляет и что он хочет увидеть. Несколько предыдущих девушек, которых он пытался хирургически модифицировать, приказали долго жить. Все его опыты создать идеальный сосуд для женской души, потерпели фиаско. Жертвовать новой Наташей пока не особо хотелось, поэтому он решил повременить с хирургией, а предаваться любви столько времени, сколько выдержит его возлюбленная жертва.

Утолив первый голод, Павел все-таки решил вернуться к первоначальному замыслу.

– Наташа, моя Наташа, – нежно улыбнулся он, доставая иглы и держатели для них, – Я уверен, что тебе пойдет пирсинг, – Павел показал ревущей девушке несколько колечек из хирургической стали, – Эти колечки будут хорошо смотреть в твоем чудесном носике, пухлых губках, по одному в каждом соске, – Катю трясло все сильнее от каждого слова, – А из этих мы сделаем чудесный корсет, ведь с твоей стороны как-то очень невежливо и некорректно, что ты передо мной все время предстаешь в голом виде. Правда, крошка?

Катя ничего не отвечала, от страха у нее перехватило дыхание и сдавило грудь. Она еле тихо застонала, когда Павел коснулся пальцами ее дрожащей щеки.

– Посмотри, какие они изящные! Это не дешевые побрякушки. – он с довольным и гордым видом продемонстрировал украшения для пирсинга. – Они расположатся ровненько под твоими такими сладкими сосочками, ровно двадцать колечек. По десять с каждой стороны. А последним я проколю твой клитор. Поверь, таких ощущений ты еще никогда не испытывала.

Он повернулся к хирургическому столику и принялся готовиться к предстоящей процедуре. С каждым движением Павел возбуждался все больше, поэтому уже совсем был не уверен, что доведет задуманное до конца, без порции хорошего секса.

Он подошел к Кате, рывком поднял ее с кушетки. Девушка завизжала и забилась в его руках словно раненая птица. Мужчина только улыбнулся, а потом отвесил несколько звонких пощечин. Катя затихла, смотря на него широко распахнутыми от страха глазами. Ее пульс давно перевалил за сто пятьдесят, и девушка в тайне надеялась умереть прямо здесь и сейчас от разрыва сердца.

Эта забавная хирургия

Павел подвел ее к странной конструкции, а потом велел лечь туда. Приглядевшись, Катя с ужасом смогла опознать навороченный хирургический стол, только с огромным количеством всевозможных креплений, а также возможностью изменения положения ног.

– Ну, давай же, крошка, – елейным голос подбадривал ее Павел, – Уверен, ты будешь в восторге, – мужчина улыбнулся во все тридцать два зуба, – Ну, по крайней мере, в восторге буду я.

Катя с трудом сглотнула, во рту все пересохло и язык намертво прилип к небу, а потом легла на этот стол, ожидая смерти. Она была уверена, что он обязательно намертво прикует ее тело, но Павел этого не сделал. Катя лежала, дрожа от страха и ей казалось, что если она сумеет быстро вскочить с этого стола и бросится в сторону двери, то возможно у нее появится шанс сбежать отсюда.

Но девушка продолжала лежать, смиренно ожидая своей участи, потому что чувствовала сильную слабость и не верила в свои силы.

Павел достал из-под стола чемоданчик, который водрузил на столе, где уже лежала Катя в молчаливом ужасе оглядывая странные инструменты, окружавшие ее. От одного вида блестящих железяк у нее холодело все внутри. Она старалась не шевелиться, чтобы не привлечь к себе лишнего внимания и снова не получить удар по лицу, но любопытство и страх брали верх, поэтому шея девушки вытянулась вперед, пока Павел с кровожадной улыбкой осматривал содержимое чемоданчика, похожего на чемоданчик врача.

Лицо Павла изменилось, едва он увидел сверкающие при свете яркой хирургической лампы инструменты. Он потирал руки и ухмылялся, а от чрезмерного возбуждения у него на лбу выступили капельки пота, которые стекали по его вискам и капали на дрожащее тело Кати.

Павел провел рукой по металлическим инструментам, наслаждаясь их приятным звучанием, а потом он еще раз осмотрел их и потянулся рукой к набору игл для пирсинга, которые лежали в прозрачном пакете с надписью «стерильно». Какими бы жестокими и болезненными ни были методы Павла по отношению к жертвам, на первом месте для него всегда была безопасность процесса. Он был горд тем, что все его инструменты, как и все помещение, были стерильны, как в настоящей больнице, в которой он бывал в детстве.

Катя сглотнула, увидев в руках мужчины сверкающие иглы разной длины и толщины. Значит, он не шутил про пирсинг! От этой мысли по всему телу девушки проскользнули мурашки, которые сразу же заметил Павел. Он перевел взгляд на нежно-белую кожу девушки и с трудом поборол в себе желание взобраться на нее сейчас же и вонзить в нее не иглу, а свой жаждущий секса член.

Но нет! Эта красотка должна подарить ему другой вид удовольствия: тот, от которого он балдел, видя ужас и слушая крики боли от своей очередной Наташи. Это удовольствие иногда заставляло его член эякулировать безо всякого физического контакта, только при мысли о том, как цвет этой белоснежной кожи будет контрастировать с алым цветом крови, такой густой и такой ароматной. И снова Павел вздрогнул, ощутив в паху напоминание о сильнейшем сексуальном желании.

– Какую иголочку мы выберем для твоих сосочков? – спросил Павел, протягивая упаковку с иглами под нос Кате, как будто от ее выбора будет зависеть результат его решения.

Пленница ничего не ответила, а ее зрачки расширились от волны окутавшего ее страха и чувства безысходности.

– Ты молчишь? – усмехнулся Павел и, положив набор иголок рядом с собой, потянулся к коробке с одноразовыми медицинскими перчатками. Она аккуратно надел их, его лицо при этом было таким сосредоточенным, как будто он собирался делать операцию по трансплантации жизненно важных органов, а не простые дырки в коже.