Принуждение к миру

Вилюй Тарасов

Они молча смотрели на неглубокую воронку, оставшуюся от Опухоли, полузасыпанную камнями и ветками срезанного под корень кустарника.

– Это у меня в глазах двоится? – поинтересовался Нос. – Или там и в самом деле две дырки?

– В глазах не двоится только у пьяного циклопа, – буркнул в ответ Хохол.

Тарасов сместился левее, чтобы лучше рассмотреть воронку. Впечатление складывалось такое, будто здесь произошло два взрыва, что могло объясняться и детонацией склада боеприпасов.

Впрочем, о складе речь не шла. Под Опухолью действительно могло находиться некое взрывное устройство, предназначенное для недопущения любопытных в пещеру, которое и сработало вслед за падением ракеты, уничтожившей Опухоль.

– Что будем делать, командир?

Тарасов очнулся, оглядел ждущие лица бойцов.

– Предложения есть?

– Надо разобрать завал, – сказал Нос.

– Зачем? – не понял Доктор.

– Посмотрим, куда делась Опухоль.

– Как куда, ушла под землю, это же вода.

– Всё равно для очистки совести надо убедиться.

– В чём?

– Что ты его за язык дёргаешь? – хмыкнул Хохол. – Знаешь, что главное в танке?

– Пушка?

– Не обгадиться.

Хан расхохотался.

Тарасов тоже улыбнулся.

– При чём тут это? – рассердился Доктор.

– А при том, – поучительно поводил пальцем у него перед носом Хохол, – что для нас сейчас тоже главное – не обо… ся.

– Тьфу! – сплюнул Доктор в сердцах.

– Попробуем очистить устье пещеры, – сказал Тарасов.

– А если ещё раз кто-нибудь шарахнет ракетой? – проворчал Доктор.

– Не шарахнет, нет причин. Несите лопатки и монтировки.

– У нас всего две сапёрки и один ломик.

– По очереди будем копать, поехали.

Вскоре группа уже работала в кратере, вынося наверх камни и выбрасывая из самой глубокой воронки песок, землю и гравий.

Камни побольше приходилось таскать вдвоём, а то и втроём. Те, что поменьше, выносили в ведре.

Через час после начала «землеройных» трудов Тарасов объявил перерыв.

– Ничего мы тут не найдём, – прохрипел Хохол, припадая к пластиковой бутылке с минералкой.

Нос хлопнул себя по шее ладонью.

– Вот гадство, комар!

– Неужели вернулись? – не поверил Доктор, но тут же отмахнулся от струйки насекомых. – Точно, гнус! Этого нам только не хватало. Побегу за репеллентом.

– Репеллент от гнуса на спасёт, тащи москитеры.

Доктор убежал и вернулся через пять минут с накидками, сделанными по современным нанотехнологиям: сквозь отверстия этих почти невидимых антимоскитных сеток никакой гнус пробраться не мог. Мало того, насекомые не могли садиться на сетки, так как невидимые глазу шипы-шерстинки легко прокалывали насекомое насквозь.

Глотнули вкусного горячего чаю из термоса.

– Интересно, кто запустил сюда ракету? – задал давно волновавший его вопрос Доктор. – Это ведь ракета была, так ведь?

– Ракета запущена с польской территории, – ответил Тарасов, который уже получил разъяснение князя.

– Сами поляки стреляли или американцы?

– Угадай с одного раза.

– Значит, пиндосы, со своей базы ПРО, небось. Почему они к нам лезут, почему не боятся? Ведь может случиться международный скандал. Или того хлеще – мы ответим.

– А чего им бояться? – пожал плечами Хохол. – Территория-то не американская, а если мы ответим – сами будем виноваты в развязывании конфликта. Я вообще считаю, что ракету с территории Польши запустили намеренно, чтобы спровоцировать нас на ответ. Да, командир?

– Может быть.

– Ну, ты и философ, батя, – восхитился Доктор. – Всё объяснил. Не понимаю только, зачем пиндосам понадобилось стравливать нас с поляками.

– Им выгоден любой скандал. Помнишь библейскую доктрину «Разделяй и властвуй»? Вот они и пользуются ею.

– Скандал выгоден жреческой касте, – сказал Тарасов. – Синедриону и его владыкам. Они хотят добиться абсолютной власти, поэтому и провоцируют нас, разобщают славянство, ещё не полностью поддавшееся Системе носителей смерти.

– Какой системе? – переспросил Нос.

– Россию пытается задавить Геократор, представляющий собой Систему носителей смерти, как говорил мой учитель.

– Гостомысл?

– Поменьше болтай.

Нос сконфузился.

– Понял, не буду.

– Мой учитель – историк, вам тоже не мешало бы поучиться у него.

– Но ведь насколько я знаю, наша история переписана много раз и не соответствует истинному значению слова «исстари», – сказал Доктор. – Историкам верить нельзя. В глобальном масштабе идёт оболванивание населения России, утверждается, что вся её история укладывается в одну тысячу лет. Разве не так?

– Так, – согласился Тарасов. – Поэтому история и не опирается на слово «исстари», полностью соответствуя искажённой парадигме иноязычия, поэтому её и отсылают к источнику искажений.

– К Торе. То есть история на самом деле черпает информацию «из Торы».

– Всё-то ты знаешь, лейтенант. Тема интересная, но об этом вам лучше поговорить с самим Гостомыслом. Закончили перекур.

Группа снова принялась за работу.

Ещё через час стал виден узкий лаз под землю, забитый каменными глыбами под завязку. Чтобы пролезть в него и проникнуть дальше, в пещеру, надо было выбирать и эти камни, на что требовалось немало времени.

– Зря долбались, – пропыхтел уставший Нос. – Чтобы разобрать завал, надо месяц вытаскивать каменюки.

– Действительно, командир, – поддержал подрывника Доктор, – на кой хрен нам эта дыра? И так ясно, что Опухоль ушла вниз через этот проход.

Тарасов подумал, успокаивая натруженные мышцы спины, достал мобильник.

– Отдыхайте.

Отойдя в сторонку, он включил телефон.

– Слушаю, Владислав Захарович, – отозвался Белогор через минуту; голос его был еле слышен, и Тарасов подумал о спутнике, который, наверно, в этот момент выходил из зоны связи.

– Мы упёрлись в завал. Камни ещё сырые, значит, Опухоль ушла туда, в тоннель. Но чтобы расчистить проход, нужна техника.

В ответ раздалось тусклое шипение. Лишь через какое-то время донеслось слово «…пробуйте», и связь прекратилась.