Принуждение к миру

Сообразить, что происходит, он не успел.

Данилин проводил глазами его недолгий полёт, вернулся к первому «комбинезону».

Тот уже пришёл в себя, зашевелился, озираясь, хотя соображал ещё туго.

Данилин дал ему отрезвляющую затрещину.

Мужик отшатнулся, держась за щеку, сел на подушку лишайника.

– Привет, – сказал Данилин, рассматривая странно согнутые уши парня. Впечатление было такое, будто они свернулись в трубочку под воздействием высокой температуры.

В глазах стрелка протаяла мысль.

Данилин кивнул.

– Вот и хорошо, ожил. Фамилия, имя.

Мужик сверкнул глазами, потянулся к лежащей в двух шагах винтовке.

Данилин подобрал её, положил себе за спину.

– Повторять вопросы больше не буду. Фамилия, имя.

Стрелок снова начал озираться.

– Он не придёт. – Данилин ухватил небритого за ухо, развернул головой налево, чтобы он увидел лежащего в кустах напарника. – Его ждёшь?

Стрелок попытался освободиться, и Андрей сжал ухо сильней.

– Начнём сначала. Имя, фамилия.

Стрелок взвыл.

– Гэрман… Гургенидзе…

– Грузин, значит. Далеко тебя занесло, однако. Кто послал?

Сопение, яростные взгляды.

Данилин дёрнул стрелка за ухо так, что тот снова взвыл.

– Нэ знаю, он нэ прэдставылса. Дал дэнги, высадил здэс, сказал, искат бэлый камэн, бэлый как кост.

– Где он тебя нашёл?

– Мы в Эстонии работаэм.

– В Эстонии? Кем?

Гургенидзе дёрнулся, скрипнул зубами.

– Батальон «Мааильм».

– Даже так, наёмники? То есть «серые гуси». Надо же, где вас нашли посланцы Тивела. Как звали вербовщика?

Стрелок снова засопел, стал наливаться кровью.

Данилин отпустил ухо, озабоченно разглядывая спецназовца из иностранного эстонского батальона, предназначенного действовать за границей во славу «независимой Эстонии».

Парню стало худо.

Он покрылся потом, стал задыхаться, схватился за горло. Глаза вылезли из орбит. Через несколько секунд он упал на бок, захрипел, дёрнулся несколько раз и затих.

Данилин выпрямился. Помочь ему он был не в силах. «Гусь» был запрограммирован на самоликвидацию, программа сработала и запустила ураганный отёк лёгких. Сделать с человеком такое мог только специалист в области НЛП либо жрец, маг с чёрной душой.

Неужели кодированием занимался сам Тивел?

Данилин представил себе эту картину, качнул головой.

У Тивела было достаточно помощников-магов, поддерживающих киллер-команды. Запрограммировать посланцев могли и Кадуми Чоловс, и Лукьяневский, и магистры Синедриона, тот же Отто Мандель, о возможностях которого предупреждал князь.

Что ж, господа диверсанты, подручные дьявола, придёт и ваше время отвечать за содеянное перед законом.

Данилин обыскал карманы умершего, нашёл мобильный телефон европейского образца – футурфон, сигареты, зажигалку, пакетик с каким-то белым порошком и пластиковую карточку с набором выпуклых цифр. Документов, подтверждающих личность владельца, у Германа Гургенидзе не обнаружилось.

Заворочался его напарник.

Данилин подошёл к нему, помог перевернуться на спину, пошлёпал по щекам.

Глаза мужчины, плотного, мордатого, небритого, как и коллега, белобрысого, открылись, прозрачные как вода. Не надо было даже напрягаться, прикидывая его национальность: это был чистой воды эст. Увидев над собой незнакомца, он сел, опёрся спиной о камень.

– Твой дружок умер, – обрадовал его Андрей. – Поэтому долго я тебя допрашивать не намерен. Ответь на один вопрос: кто вам давал задание обследовать Опухоль? Имя?

– Них сельтсимеес, – пробормотал белобрысый.

– Я слышал, что ругался ты по-русски, – терпеливо сказал Данилин, – когда звал напарника. Больше от тебя ничего не требуется. Имя вербовщика?

Высверк глаз, молчание.

Данилин усмехнулся, опустился перед ним на корточки, показал найденный футурфон.

– Хочешь, я спрошу вашего непосредственного командира? Когда у вас с ним назначен сеанс связи?

Белобрысый начал бледнеть и потеть.

– Всё, всё, – поднял руки Данилин, – больше не буду, успокойся, а то загнёшься ещё. Что же мне с тобой делать? Пограничников вызвать?

– Арусааматулт…

Эстонец начал судорожно мять горло, глаза его остекленели.

– Вот незадача! – Данилин повалил его на землю, прижал к вискам ладони, вспыхнул, передавая энергоимпульс.

Но это не помогло.

Тот, кто программировал посланца, учёл возможное вмешательство лекарей и заблокировал нервные каналы, отвечающие за передачу поддерживающих мозг и сердце энергий.

Белобрысый захрипел, забился в конвульсиях, обмяк.

– Дерьмо! – выдохнул Андрей, подумав обо всей жреческой касте в целом, отнял руки.

Со стороны лагеря прилетел слабый женский крик:

– …ей …ич!

Данилин обыскал карманы белобрысого, нашёл ещё один футурфон, с выходом на спутник. Вернулась мысль позвонить нанимателю «гусей», получивших задание обследовать Опухоль. Вряд ли вербовщик приказывал убить свидетелей, то есть геологов, мешающих выполнению основного задания. Это решение посланцы Синедриона приняли скорее всего самостоятельно, в силу своих ограниченных мыслительных способностей. Однако суть происходящего от этого не менялась. Гости, обречённые на смерть, задание провалили, поэтому следовало ждать новых. Звонок же мог ускорить их прибытие, что было нежелательно.

Данилин открыл меню мобильника, нашёл последний номер, по которому звонил эстонец. Номер был шестизначным, что говорило о его европейской интеграции, а закодирован он был именем «Отто».

«Мандель! – мелькнула мысль. – Это его команда!»

Подумав, Данилин достал свой мобильный, набрал номер князя.

Ждать ответа пришлось три минуты.

– Аврал? – задал вопрос Белогор, решив, что витязь звонит в тревожном режиме.

– Пока нет, – усмехнулся Андрей. – Обезвредил посланную спецгруппу, закодированную на суицид в случае провала.

– Понятно. Кто послал?

– Очевидно, Отто Мандель, хотя впрямую они подтвердить это не успели. Пробейте номер, по которому они звонили отсюда, соединяясь с Эстонией. Оба оттуда, из иностранного легиона.

– «Серые гуси». Больше ничего?

– Документов никаких, только карточки с цифрами и мобилы. Одного звали Германом Гургенидзе. Он и открыл стрельбу по вертолёту, когда мы искали Ключ.

– Жертвы?

– Нет.

– Боюсь, магистрат пошлёт к вам другую группу, посерьёзней, на энлоидах. Поторопись с извлечением Ключа.