Приобщение к большинству
Шрифт:
"Записку надо сохранить во что бы то ни стало", - решил Рут. Он поднялся с постели и прежде всего спрятал полоску темной ткани в секретное отделение бумажника. Потом позвал Ио.
– Это письмо, - Рут взял со стола большой темный конверт, - без ответного адреса. Ты не знаешь, кто может присылать письма вот в таких конвертах?
– Письма без обратного адреса присылает крематорий, - без колебании ответил Ио.
– Крематорий?!
– Руту показалось, что он ослышался.
– Это такой концерн, где людей переделывают в серый порошок, - объяснил робот.
– Из порошка потом изготавливают
– Ты имеешь в виду настоящих умерших людей?
– Умерших и некондиционных: с отклонением от нормы, с неправильной программой, отслуживших свой срок - разные устаревшие экземпляры, которые трудно использовать и нельзя отремонтировать. Роботов, негодных для капитального ремонта, отправляют в переплавку, а людей - в крематорий. Это почти одно и то же.
– Почти, - согласился Рут.
– Так ты думаешь, что это письмо из крематория?
– Обязан напомнить, что роботы моей системы не могут...
– Опять забыл, - спохватился Рут.
– Извини меня, Ио. Я спрошу иначе: какие признаки указывают, что это письмо отправлено из крематория?
Ио внимательно обследовал конверт:
– Таких признаков нет, капитан Доррингтон.
– Но ты мне только что сказал, что письма в подобных конвертах присылает крематорий.
– Позвольте повторить, капитан, как я сказал: письма без обратного адреса присылает крематорий.
– И если на этом письме нет обратного адреса, значит...
– Рут сделал долгую паузу.
– Что это значит, Ио?
– Значит, - медленно начал Ио, и его красноватые глазки замерцали, значит... это письмо могло быть послано из крематория... Да, могло. А могло быть послано из другого офиса.
Ио, не мигая, уставился на своего патрона, и Руту показалось, что во взгляде робота он уловил легкую иронию.
– Тебя не поймаешь, Ио, - Рут покачал головой, - у тебя железная логика.
– Не железная, - возразил робот, - на транзисторах. Двадцать четыре тысячи восемьсот сорок шесть транзисторов.
– Неплохо, - прищурился Рут, - ты должен стоить дороже любого человека.
– А сколько стоит человек?
– поинтересовался Ио.
– Как тебе сказать... По-разному. Иногда очень немного, но случается и обратное...
– При сравнениях следует оперировать средними цифрами, - назидательно заметил Ио.
– И снова ты прав, - согласился Рут, - но, боюсь, что по отношению к человечеству и даже к одному человеку метод средних цифр не совсем подходит. Личность трудно вычислить. Каждый человек - бесконечность. Как ее выразишь средними цифрами? Ты знаешь, что такое бесконечность, Ио?
– Конечно. То, что не имеет конца. Например, время. С точки зрения времени, человек конечен. Его время ограничено: от рождения до крематория.
– У одного человека - да, но у всего человечества - нет. И, кроме того, человека нельзя рассматривать только с точки зрения продолжительности его жизни. Бесконечность в нем самом, в его внутреннем содержании.
– Внутреннее содержание тоже конечно, - возразил робот.
– Девяносто шесть процентов воды, немного углерода, железа, кальция, фосфора, остальное бактерии; в виде исключения - несколько граммов золота
– Ты хочешь сказать, что сам устроен сложнее?
– Не утверждаю этого. Человека тоже сделали не сразу.
– Бесспорно... И я полагаю, - очень серьезно добавил Рут, - что на изготовление человека пришлось затратить времени немного больше, чем на изготовление любого робота. Даже робота системы "S"...
Отношение Ио к роботам системы "S", по-видимому, было сложным. Глазки его померкли, и он ничего не ответил. Рут почувствовал, что допустил бестактность. Ему захотелось нейтрализовать отрицательные эмоции своего верного помощника.
– Роботы системы "S", - сказал Рут, - при всей их универсальности и сложности конструкции обладают одним существенным недостатком - они слишком напоминают людей...
Ио промолчал. Возможно, он не считал это качество роботов "S" недостатком.
– Напоминают людей в их наиболее отрицательных свойствах, - пояснил Рут.
– Это, конечно, особенность их программы. Мне лично гораздо больше нравится программа роботов твоей системы, Ио. Это прекрасная, надежная программа, на которую почти всегда можно положиться.
– Всегда!
– поправил Ио, и глазки его снова замерцали.
Рут вспомнил о предохранителе, вмонтированном у Ио на месте сердца, но спорить не стал.
– И еще мне нравится способность роботов твоей системы к быстрому самосовершенствованию, Ио, - продолжал Рут.
– За те несколько дней, что мы находимся вместе, ты сделал заметный шаг вперед: ты более правильно говоришь, почти не шепелявишь, твой словарный запас непрерывно растет, и мне даже кажется, что круг твоих интересов постепенно расширяется...
– Благодарю вас, капитан Доррингтон, - очень серьезно сказал Ио, - все это - результат общения с вами.
– Каким образом?
– У роботов моей системы есть особое реле.
– Реле самосовершенствования?
– Да.
– Интересно! На каком же принципе основано его действие?
– Принцип прямого копирования, - отчеканил Ио, и Руту снова показалось, что он уловил в красноватых глазках робота оттенок иронии.
После завтрака Рут спустился в холл и, выходя из лифта, нос к носу столкнулся с корреспондентом, который брал у него одно из интервью. Этот корреспондент - маленький, рыжий и отвратительно назойливый - затаился, и Рут мгновенно узнал его. Корреспондент тоже, конечно, узнал капитана, но на этот раз попытался избежать встречи. Испуганно скосив глаза, он шмыгнул в лифт, сделав вид, что очень торопится. Однако Рут поймал его за рукав и успел вытащить из лифта, прежде чем двери задвинулись.
– Ах, это вы, капитан Доррингтон, - растерянно пробормотал корреспондент, стараясь не глядеть на Рута.
– Очень рад, но, простите, я страшно занят. У меня встреча с...
– Успеете, - сказал Рут, беря его под руку.
– У меня есть для вас кое-что... интересное. Пожалуй, даже... сенсационное. Не пройти ли нам в бар?
– Когда-нибудь в другой раз, капитан. Ей-богу, я тороплюсь. Я вам позвоню попозже...
Он сделал попытку освободиться, но Рут не выпустил его локтя.
– Вас не интересует сенсация?