Приорат Ностромо

— Етта… — хмыкнул Вайткус, зарумянившись. — Дед Мороз со Снегурочкой…

— Ну, это еще разобраться надо, была ли Снегурка внучкой! Увел, небось, старый хрыч красну девицу!

Ромуальдыч довольно ухмыльнулся, и посерьезнел, заметив, что в глазах Мишиных — ни кванта веселья.

— Етто из-за Панкова? — позондировал он почву.

— Ну да! — Гарин кисло поморщился. — Я звонил ему, писал на электронку… Бесполезно! — вспомнив, что Иван не в курсе, он объяснил в двух словах: — Панков — это ВРИО директора моего института, и ему приспичило транспозитировать… э-э… переместить зонд в дзета-пространство! Я подсмотрел его план… Сегодня, уже сегодня, он собрался запустить в «Дзету» обычный наш, стандартный образец — отливку из бронзы. Просто, чтобы протестировать системы. А назавтра в графике — транспозитация зонда! А в дзета-пространстве иные константы! И там вообще нет аналога Земли, а Солнце — «черный карлик», излучающий в инфракрасном диапазоне! Ну, куда там зонд запускать? В космическую пустоту? Я этому придурку уже не говорю — ору по радику: «Тебе же из-за разгерметизации всю установку искорежит! Заработаете эмфизему легких! Баротравматическую! Разрыв барабанных перепонок и газовую эмболию! Сдохнете же, идиоты!» Да и черт бы с ними, так ведь… — Наталишка ласково ухватила деда за щеки, и притянула, чтобы страстно поцеловать. И снова уложила голову на широкое мужское плечо. Миша погладил девочку по спинке, и вздохнул. — Больше всего я боюсь воздействия иных физических законов. Черт его знает, как оно произойдет… Может, и не будет ничего… Или оба мира возьмет, да и замкнет? И станут «Альфа» с «Бетой» бесструктурными, а потом — тыдыщ! –аннигилируют! Ничего, так, перспективка?

— Как говорит мой старпом, — свел брови капраз, — «бесперспективняк»…

— Мигел! — нежным голосочком воззвала Наталишка. — У тебя радик звонит!

— И правда…

Михаил передал внучку подскочившей Насте, и вытащил свой изрядно потертый «ВЭФ».

— Да-а?

Радиофон был включен на громкую связь, и до Гирина донесся приятный женский голос:

— Привет, Миша! Нам удалось! Пока все были в актовом зале — Аркашка речь толкал на торжественном собрании — Векшин пристроил видеокамеру! Прямо напротив дзета-ретранслятора! Я скинула тебе ссылку — подключайся и смотри… Как ты говорил? Он-лайн!

— Мариночка! — восторженно взвыл Гарин. — Прелесть моя! Вот, что бы я без тебя делал!

В радиофоне заплескал ответный смех, а Михаил уже несся к дому. Иван припустил следом — не каждый день от гибели спасают Вселенную…

Гарина он обнаружил в кабинете, торопливо клацавшим по клавиатуре и возившим «мышкой».

— Гляди! — напряженным голосом сказал Миша, явно догадываясь о присутствии капитана 1-го ранга.

На экране монитора высветилось обширное помещение лаборатории, до того забитое оборудованием, что стало тесным.

— Вот эта бандура… Видишь? С отражателями, вязками кабелей… Это и есть дзета-ретранслятор, — комментировал Гарин, шаря глазами по дисплею. — Мы-то его сделали покомпактней… Ну, там, в ГДР. А квадратный люк… Вон, посередине, который, с отдельным импульсатором на крышке! За ним — камера транспозитации… — он добавил громкости, но микрофон донес лишь усиленное шуршание вентиляции, да вибрирующий гул энергонакопителей. — Не пришли еще…

Вслушавшись, Иван разобрал звук торопливых шагов.

— Идут, кажется… — молвил он неуверенно.

— Ага…

В лабораторию стремительно ворвался некто растрепанный, бородатый и усатый, в не застегнутом белом халате. Вся его растительность давно требовала ухода, но не до того — нервная поступь выдавала хрестоматийного ученого-безумца, рассеянного чудака, чей извращенный ум готов был устроить людям глобальную пакость.

— Это Панков! — сказал Михаил, почему-то шепотом.

Гирин кивнул, чувствуя себя, как в засаде.

— Что значит — нет?! — вскричал Панков с экрана, не пряча раздражения. — Куда они делись? Три образца лежали, я помню — по пять, по восемь, по двенадцать кило! Кому нужна бронза?

— Ну, здрасте! — насмешливо фыркнул ассистент, вкатившийся следом, лысый, румяный и толстый. — Кому нужна, главное! Да в любой гаражный кооператив зайди, мужики за бронзу полцарства отдадут! Из нее же втулки для «Жигулей» вытачивают… Я даже знаю, кто бруски слямзил! Кузьмич, шофер институтский! Видать, когда со всеми вместе уволился, скоммуниздил по старой памяти…

— О-о-о! — зарычал Аркадий, стискивая кулаки. Резко развернувшись к толстяку, он ткнул ему в грудь мосластый палец. — Немедленно! Сейчас же! Найди мне хоть что-нибудь металлическое взамен стандартных образцов! Чем плотнее, тем лучше!

Ассистент будто и не заметил грубости. Задумчиво потеребив аккуратную «шкиперскую» бородку, он размышлял вслух:

— Гирю из спортзала?.. Да ну, такую железяку, через весь институт… О! В гараже, тут рядом, сдохший аккумулятор валяется, от «Жигулей»! Пойдет?

— Свинец? — оживился Панков. — Оч-чень хорошо! Тащи!

— Только не это! — выдохнул Гарин, и застонал: — Ну я же говорил, писал этому идиоту! Свинец в «Дзете», как у нас флеровий — период полураспада меньше двух секунд. И это у самого стабильного изотопа!

— Рванет? — тяжело обронил Иван, переводя физические премудрости на понятный язык армейщины.

— Как «грязная бомба» мощностью… где-то в дюжину фугасок! — вскочив, Миша выцепил радиофон и наклацал номер. Обождал несколько секунд, кусая губы. — Ч-черт! Не отвечает!

— Марине звонил?

— Ну! И там же еще жених Лизкин… Ч-черт! — сорвавшись с места, Гарин бросился вон.

Капраз догнал его во дворе.

— Ты в институт? — крикнул он, ссыпаясь со ступенек.

— Да!

— Я с тобой! — Иван на бегу успокоительно улыбнулся Насте.

— Это опасно!

Зря Миша выпалил про угрозу… Он сразу же язык прикусил, да поздно — Васёнок брови нахмурил, подтянулся… А Ромуальдыч, обнимавший льнувшую к нему знойную креолку, ласково пожал девичьи плечи — и зашагал к Гарину, переминавшемуся с несчастным видом опоздавшего навсегда.

— Это, правда, очень опасно… — пробормотал хозяин дома вполголоса, чтобы женщины не услышали.

— Етта… — заворчал Вайткус. — Прорвемся!

Виновато вздохнув, Миша скользнул за руль, Иван притулился рядом, на переднем сиденье, а Ромуальдыч с Васёнком устроились на заднем.

Под капотом гаринской «Волги» прятался мощный мотор от «Чайки» — он хищно взревел, и понес машину, разгоняя с дрифтом…

* * *

…«Три грации» молча стояли у ворот. Настя жалась между Инной и Ритой; Марина-Сильва, с Наталишкой на руках, плечом касалась Талии, положившей ладони на плечи Лее. Семеня, приблизились Лидия Васильевна и Маруата — обеих, похоже, связала неведомая «химия».

Женщины молчали, и мрачный Старос, спустившись с крыльца, заявил с вызовом:

— Я за ними!

— Не пущу! — грозно сказала «баба Лида», и «деда Филя» сник.

— Вс-со бу-удет хо-ро-со… — промолвила Маруата, робко погладив Филиппа Георгиевича по рукаву.

— … И даже лучше! — строго вытолкнула Лея.

Тот же день, чуть раньше

Щелково-40, проспект Козырева

«Росита» металась по кабинету, как пантера в клетке. Векшин, сумрачно следя за нею, пробурчал:

— Успокойся, Марин! Я тебя прекрасно понимаю. Сам, бывало, хотел настучать начальнику по организму! Но арестовать Панкова…