Природа. Дети
Шрифт:
Это все для главного в жизни ребенка — игры. А муравьи, птицы, лягушки, собака и кошка, удод в дупле, бутоны, раскрывшиеся за ночь,— бесконечно разнообразное поле наблюдений, исследований и привязанностей. Сидеть на корточках, изучая работу муравьев,— захватывающее занятие. У лягушки задние ноги такие длинные, что Сережа хохотал. Скверный человек Васька ловил жуков и привязывал их на нитку. Они гудели, словно стонали, а отпустить их на волю Васька соглашался, только если Сережа заплатит по копейке за жука.
Панова передает Сережины наблюдения, незаметно меняя позицию, угол зрения. Работа муравьев изображена так, как ее видит и воспринимает Сережа. А поведение и характер кота Зайки и собаки Букета увидены глазом художника, оттенены юмором. Кот «выходил скучный,
Главная радость мальчика — галчонок, которого он приручил. «Теперь Сережа с утра до вечера был занят работой: копал землю и добывал червей для галки». И, уж конечно, чем больше труда ему стоило прокормить галку, тем дороже она ему становилась. Но выросла Галя-галя, улетела с другой галкой. А воспоминание осталось, и легкая грусть, и радость, когда галка два раза в гости прилетала. Самые сильные переживания Сережи в тот год связаны с галкой.
Важное наблюдение Пановой: трехлетнему Сереже природа поставляет запас впечатлений и привязанностей, почти полностью удовлетворяющий его эмоциональные потребности.
Из-за галки чуть не случилась страшная беда. Знакомое «кар-кар» услышал Сережа, когда совхозный бухгалтер Лукьяныч, у которого мальчик жил, пока мать училась в городе, катал ребят на челне. Ринувшись к борту, Сережа перевернул челн. Кончилось благополучно — спаслись все. Сережу вытащил из воды тот вредный Васька, что освобождал жуков за копейку.
У Васьки — он на несколько лет старше Сережи — отношение к природе потребительское, иногда жестокое. Васька разоряет гнезда и «зверски» поедает птичьи яйца. Он жуков мучил. Сережа — бережный наблюдатель, преданный друг всего живого. Все в природе — от одуванчика до кошки, от бутона до галки — ему интересно и доставляет радость.
Много героев в повести «Ясный берег». И Сережа вовсе не главный. Но именно он уходит из повести последним. Сережа бредет по-над речкой — искать в осинах свою галку.
«Так шел Сережа по высокому берегу, ветерок развевал его мягкие волосы, и белая бабочка летела перед ним, перелетая с цветка на цветок» (стр. 198). Предвестием новой встречи с Сережей, портретом Сережи — не на фоне природы, а в органичной и неразрывной связи с ней — кончается повесть «Ясный берег». Встреча состоялась через семь лет — в 1955 году.
Скромный подзаголовок у повести — «Несколько историй из жизни очень маленького мальчика». На самом деле повесть Пановой «Сережа» — обстоятельное и глубокое исследование психического облика малыша, его душевного и умственного роста, конфликтов его жизни на временном пространстве примерно полутора лет. Так же, как в «Ясном береге», возраст мальчика и здесь не обозначен цифрой, но портрет достаточно отчетлив, чтобы возраст героя угадывался. В начале повести Сереже, очевидно, около пяти лет, к концу — около шести. Он ровесник Сашука из «Мальчика у моря» Дубова. Читатель тут может сопоставить — как различны индивидуальности, интересы, размышления детей уже в таком раннем возрасте.
Задача художественного исследования лежит в самом замысле «Сережи». Косвенное свидетельство тому—названия глав. Они почти всегда небезразличны в поэтике Пановой, составляют существенный элемент композиции. В «Сереже» названия либо акцентируют тему главы, либо намеренно обходят ее, определяя только повод, вызывающий сложный комплекс переживаний Сережи, который и составляет подлинное содержание главы.
Первые две главы называются «Кто такой Сережа и где он живет», «Трудности его существования». Так, непосредственно после знакомства с личностью героя и местом действия, идет глава, название которой подчеркивает ее исследовательский характер: акцентируются не внешние события, которые изображены в главе, а их внутреннее значение. По тому же принципу конструированы и многие другие названия—«Какая разница между Коростелевым и другими», «Могущество Коростелева», «Явления на небе и на земле», «Недоступное пониманию», «Неприкаянность». Особенность этих
названий в том, что они выражают осмысление пятилетним Сережей комплексов явлений, а иногда — в таких, например, названиях, как «Неприкаянность»,— выражается душевное состояние мальчика, вызванное рядом событий или непреодолимая для него трудность их осмысления (глава «Недоступное пониманию»).Другой ряд названий обозначает события — «Купили велосипед», «Похороны прабабушки», «Последствия знакомства с Васькиным дядей», «День отъезда».
Но структура повести определяется не движением событий, а движением во времени внутреннего мира героя; события, вынесенные в заголовки, обозначают лишь повод, который вызвал важные, составляющие этап душевного роста, переживания и мысли Сережи. Именно их движение (а не событий) определяет содержание глав.
Еще одна существенная особенность названий — своего рода их двойственность: как бы имитируя (первая группа) названия, годные для исследовательского труда, они в то же время подошли бы и к повести, написанной для детей младшего возраста. Изящно, лаконично названиями глав выражено, что герой повести «очень маленький мальчик», а задача писательницы — художественное исследование его умственного и душевного роста.
Внимание трех-четырехлетнего Сережи (в «Ясном береге») поглощено вещами и природой. Пяти-шестилетний Сережа входит в сложный, во многом непонятный мир людей (прежде всего семьи), в котором ищет свое место. Раздумья о смысле поступков взрослых, об их и о своей жизни в значительной мере вытесняют и прежний интерес к природе. Смещается поле наблюдений мальчика. Более тесное общение со взрослыми, с товарищами приносит свои радости и огорчения. Эмоциональное восприятие событий острее, глубже, чем прежде, когда люди были на периферии, а не в центре его интересов и внимания.
Этот процесс внутреннего роста Панова проследила глубоко и проникновенно.
Не сразу Сережа входит в пору сложных взаимоотношений с близкими, в пору важных мыслей. «Трудности его существования» в начале повести вызваны еще тем, что «мир набит вещами» и внимания не хватает все замечать. Вещи и люди очень большие, но не опасные. Грузовик безвреден, если не перебегать ему дорогу. Люди не наступают на него своими громадными ногами. Тут интересно, что вещи и люди стоят для Сережи еще в одном ряду. Его пока больше, чем люди, которые, слава богу, не наступают на него, заботит кровожадный зверь во дворе. «Когда он вытягивает шею, то делается одного роста с Сережей. И может так же заклевать Сережу, как заклевал молодого соседского петушка [...]. Сережа стороной обходит кровожадного зверя, делая вид, что и не замечает его вовсе [...]». Ко всему, что случается с Сережей, взрослые люди пока не имеют отношения. Каждый день откуда-нибудь у Сережи идет кровь. «Петухи клюются, кошки царапаются, крапива жжется, мальчишки дерутся, земля срывает кожу с колен, когда падаешь [...]» (стр. 203).
Я упоминал — мы видим события, вещи, людей то глазами Сережи, то в авторском освещении. Некоторые эпизоды близки к изображению потока сознания Сережи — к портрету, а не к фотографии.
Переходы от изображения Сережиного восприятия мира, Сережиных раздумий к авторскому их определению и осмыслению незаметны — стилистическое единство повести не нарушается при смене точек зрения.
Событие, определяющее новый этап Сережиной жизни, начинается с сообщения мамы: «[...] знаешь что?.. Мне хочется, чтобы у нас был папа». Сережа не уверен, что без папы плохо, как говорит мама, но, поразмыслив, решает — может быть, с папой все-таки лучше.
Отец Сережи погиб на войне, мальчик его не знал и «он не мог любить того, кого видел только на карточке».
Выясняется, что папой будет знакомый, который ходит к ним в гости,— Коростелев. Он переезжает к Марьяне.
В первом разговоре с Коростелевым Сережа деловито выясняет перспективы:
«— Ты насовсем переехал? — спросил Сережа.
— Да,— сказал Коростелев.— Насовсем.
— А ты меня будешь драть ремнем? — спросил Сережа.
Коростелев удивился:
— Зачем я тебя буду драть ремнем?