Приручить ёжика

— отец хмыкнул, — но сейчас... Взрослая дочь... И тебе такая слава ни к чему, замучают. Видишь, чего все они хотят, эти побирутнки?

— Да, вижу. Понятно, — сказала я, собирая листы в папку. — Была очень рада встрече.

— Обиделась?

— Нет.

— Я думал... думал... мы поговорим о тебе, о твоих планах, мечтах. У тебя парень есть?

— Есть.

— Я рад. Познакомишь?

— Может быть.

— Аля, ты уже уходишь? Это все? Весь наш разговор? Ради этого... ради твоего интервью ты мне звонила? Только не говори, что только ради этого, — гибкие пальцы музыканта сжались в кушак. — Что тебе нужно лишь мое имя! Я так мечтал, что мы поговорим, пообщаемся...

— Зачем? Взрослая дочь все-таки... не комильфо как-то...— удивилась я. — А имя... У меня все эти годы ничего, кроме твоего имени, и не было. Скорей бы замуж выйти и фамилию сменить. Кстати, ба очень сильно болеет. Навести ее. Созвонись с мамой и навести. Иначе... не факт, что к твоему следующему появлению...

— Да, Алин, я понял. Ты сердишься, обиделась, я все сделаю, постараюсь... Как Галя? Не болеет?

— Нет. У мамы все хорошо.

А тебя ждет сюрприз. Даже сейчас , говоря о маме, ты снисходительно улыбаешься взглядом. Но Галя тебя больше не любит, не мучается, не плачет по ночам, платье себе для премьеры по сайтам ищет. Ты потерял еще одну' поклонницу'.

Он спросил меня в спину, когда я уходила:

— Алина, а та твоя подруга... соседка по комнате.

— Кира?

— Да, ты можешь дать мне ее номер? Просто... мне кажется, она меня тогда неправильно поняла и...

— Она правильно тебя поняла, — сказала я через плечо. — Она занята. Влюблена в одного очень классного молодого человека. И она вряд ли захочет тебя видеть.

И все-таки горячая месть прямо к столу - тоже штука неплохая.

37

Электричка монотонно покачивалась и тарахтела. Мне захотелось спать. Я полночи не спала, то вспоминала, то думала, то писала на портале.

— И теперь ты все это бросишь? — спросил Андрей.

— А? Что? Чуть не заснула, — я подняла голову с его колен, села, посмотрела в окно. — Подъезжаем... Ты про конкурс? Я загрузила вчера еще одну историю про Яшку. Получилась франшиза, — я невесело усмехнулась. — Вроде в пятый тур прохожу. А он утке внутренний и официальный. Мне как бы туда нельзя, я на медиа-коммуникации учусь, а не на журналистике. Так что что так, что эдак - на вылет.

— Ты не очень расстраиваешься? Я имею в виду'... твоего отца.

— Нет. Нет, что ты! Ты рядом, а это главное.

— Мне приятно, что я в приоритете, — Андрей широко улыбнулся. — Лишь бы все это тебя не слишком удручало.

— На плечо усталое села обломинго,

Все труды к ж*пеням разметав крылом,

Не у всех на старте выпадет бинго,

Заряжусь-ка дзеном - ом-ном-ном-ном, — процитировала я.

— Тоже студенческий фольклор? — заржал Андрей.

— Нет, это Кирюха развлекается - пускает в эфир в тему песни такие стишки-бриджики(*), чтобы слушатели не с кум ал и. Она их сама придумывает.

* - bridge (англ) — мост

— Зачетный стишок! Не грусти, Ежик. У нас впереди три дня природы, реки и музыки, — Андрей любовно похлопал сначала по чехлу' двуместной палатки, а потом по сумке-холодильнику, — и ом- ном-нома тоже. Твоя мама куму еды собрала.

— Надеюсь, бабушке в санатории будет хорошо, — сказала я. — Жаль только, отец не сам ее туда отвез, она и не поняла, кто для нее путевку горящую купил.

Я отвернулась к окну', чтобы Андрей не видел моего лица. Жаль? Не-е-ет! Я просто в ярости! Меня этот... милый шаг блудного сынули выбесил до точки кипения. У бабушки как раз был период ухудшения: она считала своего сына Толика пятнадцатилетним школьником, и нам так и не у'далось убедить ее в том, что Толик вырос настолько, что смог оплатить для нее лечение в санатории. Дмитрий Ильич отвез ба за город, а отец обещал провести с ней несколько дней после фестиваля. Я очень надеялась на то, что он сдержит обещание хотя бы в этот раз.

Последняя декада августа выдалась жаркой, и мы поставили нашу палатку поближе к реке. Я легко отыскала Киру' возле сцены под тентом с гордой надписью «Радио О!». Мы виделись совсем недавно, а завизжали так, словно год прошел.

— Я так рада, что ты вырвалась, Еж!

— Ая... а я... я не верю еще! Здесь так классно!

— Ага, только комары вечером. Мы тут со вчерашнего дня. Это наш звукорежиссер Леня, — вялый молодой человек, сидящий под тентом, флегматично поднял руку. — Потихоньку осваиваюсь.

— Наших видела?

— Пол своего факультета и пол твоего. Кстати, Горкина выгнали из группы. Он всех достал, звезда эпическая.

— Не удивляюсь. А...?

— Тоже здесь, — Кира поморщилась. — Еж, ты только не пытайся с ней... ничего не пытайся, бесполезно это.

— Ну поговорить-то можно, — расхрабрилась я, больше на словах, чем на деле.

Кутихину я увидела, когда начался концерт. Она стояла возле сцены. Платье ей действительно удалось найти очень эффектное: летнее, легкое, открытое, в стиле воздушной девочки-принцессы. Она выделялась в толпе, и камера, транслирующая зрителей на большой экран, несколько раз выхватывала ее идеально-вылепленное лицо. Какой-то старшекурсник посадил Надю к себе на плечо. Андрей покачал головой, увидев это, и в следующею секунду я взмыла вверх, испуганно схватившись за его шею.

Через минут>г я оценила его «подвиг»: сцена была как на ладони.

— Ты точно меня удержишь? Не устанешь? — крикнула я.

Андрей посмотрел снизу вверх очень... выразительно, я даже немного смутилась. А потом на сцену вышла «Траектория», и я обо всем забыла. И многое поняла. Тех девочек, например, поняла, что готовы были сгореть в пламенном голосе отца, все его романы... ну' тоже понятно - как же сложно было бы устоять против любви толпы! Он и не устоял. Понимание пришло, но не это означало, что я простила. В какой-то момент он скользнул по мне взглядом. Уф, хорошо, что он меня не увидел!

Но он увидел. После первой песни подошел к микрофону' и крикну'л:

— Добрый вечер, друзья! Добрый вечер, Озера, лучшее место на свете!!!

Толпа откликнулась ревом.

— Мы рады, что сегодня мы здесь, с вами! Это замечательный фестиваль! Это отличный шанс для всех, кто любит музыку! Услышать и сыграть! Это ваша «Траектория»!!!

Воздух задрожал от криков.

— И следующая наша песня называется «Разлука»! Сегодня мы поем ее для вас впервые! Я посвятил слова и музыку' своей дочери, Алине, которой через четыре дня исполняется двадцать! Она тоже студентка, и она сегодня здесь! Алина, я тебя люблю!