Пришелец в семье

— Они постоянно такое проделывают, — вставил Тито. — Я знаю много священников, который не пожелали остаться так близко к Богу. Я хочу сказать, людям свойственно ошибаться.

— Древние людьми не были, — сказал Гауэр.

— Но это не значит, что они не ошибались, — парировала я. — Или, что кто-то не устал и решил уйти на покой. Может, кто-то из них решил, что поможет воинственному народу, если останется там на полный рабочий день. Возможностей много. Но, думаю, в людях с той воинственной планеты имеется кровь Древних.

— Хорошо, — кивнул Кристофер, — с такой рабочей гипотезой я соглашусь. А дальше что?

Мы вышли из лифта и, к счастью, пошли в противоположную сторону от Логова.

— Почему, черт возьми, она меня поцеловала? — я все никак не могу этого вычислить. А ведь это с головой может ее выдать, даже полоумному понятно. Если некто изобразит Джеффа, я по поцелую сразу узнаю, что это не он.

— Она решила, что ты выглядишь сексуально, — предложил решение Джефф. — Почему это должно иметь какое-то значение? Тебе ведь не понравилось, не так ли?

Мы добрались до камеры. Она сидела там, крепко связанная. Я заметила признаки пыток. Без возражений, наоборот, решила, что ей еще мало досталось. Нос свернули еще больше в стороны и даже пластырем залепить не удосужились. Я сняла пиджак, протянула Джеффу.

— Нет, Джефф, мне не понравилось. Ты целуешься гораздо лучше.

— Почему на платье до сих пор метки безопасности? — спросил Чаки.

— Я, вроде как, украла его.

— Да, но я же заплатил, — возразил Джефф. — Ну-ка, подожди, — он начал срывать метки. — Кстати, твои вещи и обувь благополучно вернулись в люкс в Вегасе.

— Спасибо, но, Джефф, метки испортят платье, если ты их снимешь неправильно.

— Это если землянин такое проделает, — он протянул метки. Неактивны. Джефф еще и ценники снял. Я уловила цену и быстро отвела взгляд. Страшно дорогая вещь, к счастью, еще не испачкалась. — Спасибо. И, э-э, спасибо, что не возразил о такой покупке.

— Классно выглядишь. Может, платье прослужит достаточно долго, чтобы дожить до ужина, хотя я бы на это не поставил.

— Я тоже. Итак, Чаки, я захочу узнать, что ты с ней сделал?

— Наверное, нет.

— Это было меньшее, что я готов был с ней сделать, — сказал Кристофер, и я бы сказала, весьма серьезно. — Просто у ЦРУ более эффективные методы.

— Она вас боялась?

— Если честно, нет. Скорее, презрала, — тихо сказал Чаки. — Ты ведь не думаешь о том, что я думаю, о чем ты думаешь?

— Никогда не зли фаната комиксов. Да, я думаю именно об этом, — я взглянула на Чаки. — Если освободится, убей ее, но в любом случае, я иду поболтать с нашей Чудо-Женщиной.

Глава 22

Меня впустили в камеру. Она была не такой уж и большой, но достаточной, чтобы мне не пришлось стоять рядом с ней. Короткие светлые волосы, мускулистое, но привлекательное, тело. Я чуть было не засмеялась — она явно не из родного мира центаврийцев. Не уродлива, но и не блещет красотой. Глаза тоже не обычные: покрупнее, удлиненные, темно-фиолетовые. Руки чуть длинноваты, ровные, но достаточно, чтобы выглядеть для землянина немного неправильно. И для идеальной пропорции тела центаврийцев, что я проверяю каждую ночь.

— Он умер? — чуть улыбнулась она, не успела я закрыть дверь.

— Кто?

— Твой любовник. Тот, кого я обманула.

— Нет, он не умер. И он не мой любовник.

— Он тебя любит. Ты его любишь.

Это так, но не в том смысле, что она вкладывает в это понятие.

— Что заставило тебя так думать?

— Это же очевидно, — хмыкнула она.

— Почему ты меня поцеловала?

— Ты симпатичная, — ее веки опустились.

— И ты настолько дерьмовая убийца, что остановилась, чтобы проделать это, вместо того, чтобы покончить с целью окончательно?

— Не ты моя цель.

— Джеймс?

— Нет. Он... раздражал меня.

Интересно. Райдер не цель, и она знала кто это с самого начала. Так за кем же она на самом деле охотилась, если не за парнем, которого считает моим любовником?

— Каким образом?

— Он ласкал тебя. И тебе это нравилось, — в глазах вспыхнули нехорошие искры. — Ты женщина, которой повинуются, но ты позволяешь им касаться себя. Ты показываешь им свое тело.

Еще и мусорщикам, но кто сейчас считает?

— Сейчас мы бы тебя назвали амазонкой. А как вы сами себя называете?

— Ты не сможешь произнести.

— Да, я такое часто слышу. Наверное, двухсолнечная система делает вас сильнее, быстрее и теми еще говорунами. Жаль, что ты в свое время не захотела стать аукционистом или что-то в этом роде. Хотя очень и очень раздражительно, вот, что я хочу сказать. Ты говоришь на нашем языке. Откуда научилась?

— Ловим радиоволны. И еще через сеть, — взгляд снова вспыхнул.

— На этой планете никто не запускал сеть.

— Те, кто ее запустил, идут сюда. Короновать нового короля. Только он умрет до того, как корона коснется его головы.

Отлично, значит, они охотятся за моим настоящим любовником.

— На этой планете никто не хочет надевать на голову корону.

— Брехня. Все люди жаждут власти.

— Естественно, но существуют разные способы ее получить. К тому же, ты тоже помешана на власти. Так как вы себя называете, чтобы и нам, землянам, было понятно?

— Фри (прим. — Свбодные).

— Забавно. Это потому, что твоя раса самая несвободная?

— Да, и мы понимаем иронию. Скоро мы освободимся от тирании и заставим заплатить всех, кто лишил нас свободы.

— Ты способна понять, что большинство людей, которым ты собираешься мстить, в этом преступлении невиновны?

— Невиновных нет.

— Ой, да ладно. А как умудряетесь размножаться без мужчин?

Она многозначительно улыбнулась:

— Иди ко мне, я покажу.

— Ух ты, какая ты прямолинейная. Вот только с тобой сексом я не хочу заниматься. Не мой тип.

— Потому что я женщина?