Пришествие Зверя. Том 1

Опираясь о склизкую стену туннеля в гнезде-пузыре, магос биологис медленно поплелся по направлению к выходу на поверхность, чтобы узнать, какие еще невзгоды выпали на его долю. Разрушенное гнездо продолжало содрогаться в такт непрекращающемуся грохоту. Также Лаврентий слышал нечто напоминающее звучание гигантских боевых горнов, выдающих продолжительные, бьющие по ушам хриплые апокалиптические ноты.

Конец света. Конец света. Как раз вовремя. Они уже достаточно настрадались.

Магос выбрался в дождливый сумрак и съежился от страха на выходе из туннеля. Он ошарашенно разглядывал форт и окружающий мир. Все небо закрывала луна. Импровизированная крепость была объята огнем и разрушена. Повсюду вокруг сквозь дым и завесу хлещущей с неба воды он видел желтые фигуры — Имперские Кулаки сошлись в яростной битве с врагом, чудовищно превосходившим их численностью.

Это место просто кишело орками.

Лаврентий никогда прежде не видел этих существ живьем так близко. Он лишь изучал образцы, доставляемые ему с границы, и теперь не очень понимал, что происходит. Откуда вдруг взялись орки? Какую роль они играли в трагедии, постигшей Ардамантуа? Может быть, они — еще одна вторичная проблема, свалившаяся на планету из подпространства, так же как и хромы?

Лаврентий был озадачен. Он отдавал себе отчет, что сильно пострадал и что его разум слишком затуманен, чтобы выносить продуманные суждения. Звуки причиняли боль. Он отчаянно пытался осмыслить происходящее. Орки? Орки?

Медленно, но неуклонно в его онемевшее тело начал проникать страх. Научное любопытство же стремительно угасало. Впервые со встречи в туннеле с хромом-воином магос по-настоящему почувствовал себя в смертельной опасности.

При жизни, пока их души находились в этих смердящих телах, орки казались огромными. Каждый из них размерами не уступал космодесантнику. Ксеносы были просто воплощением массивности и силы от бугристых мышц на плечах и до похожих на стволы деревьев рук, заканчивающихся тяжеленными кулаками. Лаврентий никогда прежде не видел существ, столь могучих и энергичных по самой своей природе. Эти твари казались сгустками мускулов и жестокости, ярости и злобы, воплей и грубой силы. Они были настоящими чудовищами.

Ксеносы носили доспехи из металла и шкур, но вовсе не столь примитивно изготовленные, как ожидалось. Кольчуги и наплечники, сплетенные из стальной проволоки, крепились на дубленой коже или синтетической подкладке. Швы были великолепны. Да и орнамент потрясал своей искусностью. У некоторых тварей обитые кожей выгнутые щиты дышали жаром и озоном, что свидетельствовало о встроенных генераторах кинетических полей. Оружие, сжатое в огромных лапищах, напоминало вороненые топоры и мечи морозных великанов, а не грубые поделки тупых огров. Крупнокалиберное оружие ксеносов имело странный дизайн, но тоже было сделано опытными мастерами.

Зеленую кожу орки натирали разноцветными порошками и разрисовывали, украшая себя племенными гербами и узорами. Лаврентию хотелось бы знать, что означает каждая метка, полоса и отпечаток ладони. Какой-то первобытный ужас вызывали у него орочьи головы, посыпанные белой или бледно-голубой пудрой, с блестящими глазами и разинутыми слюнявыми пастями, где из поразительно розовых десен торчали расколотые желтые клыки или гниющие моляры. Атавистическое ощущение. В зеленокожих воплотился образ хищника, от которого убегали древние пещерные люди. Чужаки стали мифическим Зверем, прообразом всех чудовищ. Это было смертоносное лицо старейшего, чистейшего человеческого ужаса.

Атакующие твари рявкали, порыкивали и ревели на бегу, распахнув клыкастые зевы размером с пасть грокса. Врезавшись в бойцов щитовых корпусов, они взмахнули клинками и раскололи керамитовые доспехи Адептус Астартес. Каждый удар звучал подобно раскату грома или хлесткой пощечине. Над полем битвы шел дождь, капли воды отскакивали от брони, шлемов и оружия, разбавляли струи крови, заливали землю, собирались в лужи под ногами.

Изумленный Лаврентий отступил на шаг. Его трясло. Магос помнил, что в истории Галактики были долгие эпохи, когда племена орков являлись величайшей угрозой безопасности и самому существованию Империума людей. Фаэтон всегда предполагал, что причина крылась только в огромной численности зеленокожих, в том, что они селились повсюду. Техножрец не считал, что эти чужаки способны к дальнейшему развитию. Орки мало чем отличались от животных: безмозглые, неумелые, они сбивались в орды на звездных окраинах и служили бесконечным источником мяса для имперских пушек в пограничных конфликтах. Злобные сторонники Великого Врага, риск еретической гражданской войны, гениальные интриги эльдаров — все это представляло явную опасность. В отличие от зеленокожих. Прочие угрозы воспринимались серьезно. Орки были чем-то вроде шутки, раздражающей и надоедливой помехи. Их заразу требовалось только сдерживать, иссекать и усмирять. Они не были… Они не были…

Они не были такими.

Теперь он понял. Осознал, почему в прошлые времена человечество столетиями жило в страхе перед зеленокожими, почему на рубежах непрерывно бушевали сражения, почему периодические «Вааагхи!» заставляли сниматься с мест и бежать население целых колонизированных систем, почему слухи о появлении умелого военачальника и его орды бросали в дрожь губернаторов секторов и магистров войны. Ему стало ясно, почему Бог-Император, при всех иных достижениях в Крестовом походе, так стремился покончить с орочьей угрозой на Улланоре.

Фаэтон сообразил, почему эти чужаки были вечной опасностью, которую не стоило игнорировать.

Он только не мог понять, как они оказались в шести неделях варп-перехода от Терранского ядра.

Магос поднял глаза. Дождь ударил ему в лицо, смывая кровь с бороды. Лаврентий смотрел на проявившуюся луну. Ее механическая, собранная из пластин, изрытая поверхность была творением орочьих технологий. Фаэтон видел это. Но как? Как им удалось подобное?

Луна зажужжала. Фрагменты ее сдвинулись, перестроились. Громадные бронированные плиты изменили положение. Заслонки размером с внутренние моря раскрылись и сложились, как жалюзи. Возникла колоссальная пасть. На блуждающем спутнике проявилась стилизованная морда гигантского чудовищного орка. Его глаза вспыхнули магматическим светом из ядра планетоида. Он широко разинул титанический клыкастый рот и зарычал на мир под собой, издав самый громкий и долгий шумовой поток. Казалось, что некий языческий бог отвечает ревом на жертвоприношение.

«Я — Резня!»

Лаврентий содрогнулся и с трудом устоял на ногах. Кто-то схватил его за руку.

Ниман.

— Что вы творите?! — крикнул офицер. — В укрытие!

Как минимум один из буйствующих неподалеку монстров заметил магоса биологис. Тварь бросилась к нему, воздев щит и тесак. Несколько раз выстрелив в ксеноса из пистолета, Ниман потащил Фаэтона за собой в туннели. Орк не отставал. Как только они вошли в тесные переходы гнезда-пузыря, от стен отразилось эхо ревущих кличей чужака.

Майор остановился и снова открыл огонь. Зеленокожий продолжал наступать. Фаэтон уже чуял его запах. Ксенос шагал, наклонив голову и опустив плечи; он слов-но бы заполнял собой проход. Его голос звучал хрипло и гортанно, ниже любого человеческого тона.

— Бегите! — скомандовал Ниман магосу биологис.

Лаврентий хотел подчиниться, но бег не был его коньком. Вытащив из подсумка гранату, майор взвел ее и метнул в приближающуюся тварь.

Взрыв обрушил часть туннеля, и орк либо оказался под завалом, либо вынужден был отступить. Ниман и Фаэтон, придя в себя, пробрались к жилищу магоса.

— Нам конец, — сообщил майор. — Вы видели, сколько их?

Лаврентий осознал, что вполне отчетливо слышит Нимана, поскольку тот поднял забрало скафандра.

Также магос разобрал еще кое-что — тихий металлический шорох изнутри шлема гвардейца.

— Ваш вокс работает, — сказал Фаэтон.

— Что?

— Ваш вокс!

Ниман уловил шелест.

— Да… Да, похоже, так и есть. Сигнал опять появился.

Магос лихорадочно размышлял. Опустившись на колени перед своими устройствами и приборами, он принялся перенастраивать их. Вспыхнули экраны, заполненные белым шумом. На некоторых проступили изображения и инфопотоки. Часть дисплеев полностью выгорела, но многие работали явно лучше, чем в последние недели.