Пришествие Зверя. Том 3

Курланд закрыл глаза и попросил Императора о защите.

Но он не колебался.

Он уже представлял себе тронный зал Великого Зверя, который описал ему Круль.

— Приступить. 

ГЛАВА 14

Улланор — Горкогрод, внутренний дворец

Телепортация, наряду с тем случаем, когда он едва не погиб на Ардамантуа, и с последующим кровавым воскрешением, была одной из немногих вещей, которые действительно пугали Курланда.

Каждый атом его тела словно напитался электричеством, разряды обнажили самую его сущность перед варпом, потом кварки и глюоны, составлявшие эти скрипучие частицы, начали отделяться, и вот он стал лишь абстракцией физического тела. Остались только атомические пространства, сдерживаемые лишь памятью о ядерном сцеплении. Воин превратился в облачную туманность, растянутую до бесконечности, и его преследовала невыносимая мысль, что однажды он коллапсирует и станет звездой.

Потом движение. Но вне тела. Будто бы его душу протаскивало сквозь электростатическую сеть. Словно кашу процеживали сквозь марлю, но на мембране оставалось вещество, а он сам был бесцветной жижей, капавшей вниз. Из этого слабого цепляния за память молекул и психических сплетений выросло воссоздание.

Абстрактное.

Все было совершенно условным.

Что теперь появится и как — в руках богов.

Слепящий свет переноса потух, за этим медленно, словно кровь, сочащаяся сквозь повязки, последовало бесплотное ощущение смутно припоминаемого ужаса. Основное сердце Курланда колотилось, словно он только что вел какую-то невообразимую борьбу, но полностью забыл о ней. Камера для телепортации исчезла. На ее месте возникла какая-то сырая комната, освещенная пламенем и отображаемая его авточувствами в режиме дополненной реальности.

Жар открытых печей отражался от помятых металлических поверхностей шкафов, от тупых и жутко громадных кухонных инструментов, висевших на крючках. Халтурно вытертые пятна крови испещрили пол и другие поверхности. Котлы кипели, звенели криво положенные крышки. На дергающемся механическом вертеле вращался кусок мяса, вроде бы распиленный фрагмент позвоночного столба. С него капал жир на шипящую плиту. Броня Курланда отмечала очень высокую температуру, одновременно защищая от нее, а также фильтровала и компенсировала блики неверного света.

Впрочем, смрад слишком ясно всплывал в воображении.

Асгер Боевой Кулак опустил когти. В воксе стало слышно, что он осторожно принюхивается, следуя чутью, хотя тактическая дредноутская броня полностью герметична.

— Это не тронный зал.

Улланор — Горкогрод

Инквизитор Виенанд нетерпеливо притопывала ногой, пока несколько сервиторов открывали ящик, рассыпая по полу крошки пенопласта. Внутри лежал портативный вокс-передатчик. Еще один устанавливали точно напротив, подключая его к двум рядам последовательно соединяемых устройств. Технические работники Инквизиции открыли диагностические каналы и умело настраивали что-то под панелями доступа, хотя Виенанд казалось, что там внутри только перепутанные провода. За процессом, пригнувшись, наблюдал (или наблюдала, определить было сложно) один из магосов в красной рясе со следами кислоты. Адепт то и дело вытягивал сервоконечность, чтобы яростно переделать чью-то работу.

— Ударная группировка кастеляна Клермонта идет под сильным обстрелом в сектор «Двенадцать-Бэ», — сказал один из вокс-операторов.

— «Двенадцать-Бэ»? — переспросила Виенанд. — Они что, собираются сами штурмовать дворец? Перенаправь истребительные команды «Годвин» и «Фобос» на зачистку прилегающих кварталов и, если получится, свяжись с кастеляном.

— Есть, Представитель!

Во время предыдущего вторжения имперским силам пришлось мириться с постоянными перебоями в вокс-связи между наземными силами и флотом. По настоянию Виенанд и с одобрения Асгера были приняты меры для решения этой проблемы.

Помещение, которое ее небольшая рабочая группа заняла в качестве наблюдательного поста, находилось на одном из этажей жилой башни гретчинов — таких тут были сотни, они буквально утыкали землю вокруг дворца. Виенанд решила, что постройки служили для снабжения орочьих вождей подсобными рабочими. На Терре все организовывали, исходя из похожих соображений.

Именно этот этаж оказался свободен и пуст, за исключением толстых ударопоглощающих скоб и колонн с гибкой структурой, которые помогали этой и подобным ей башням выдержать немыслимые нагрузки тектонических перестроений или подпространственных переходов. На поле боя эта конструкция была самой высокой, не считая дворцовых зданий, потому ее и выбрали. Сервиторы и техномагосы таскали за собой мотки кабеля и адаптеры сложной конструкции, присоединяя их к открытым стеновым панелям. Отсюда они стыковали оборудование Виенанд (через не блещущую логичностью энергосистему шпиля) с параболическими и прямыми антеннами, а также странной формы пилонами, торчавшими по всей верхней части башни, словно причудливые грибы.

Веритус счел бы, что подобное соединение технологий граничит с ересью. Но именно поэтому престарелый инквизитор остался на Терре и позволил ее сотрудникам заниматься работой, за которую сам не стал бы браться.

С нижних мостков донеслось шипение перегретого металла. Сервитор с мелта-инструментом, присоединенным к запястью вместо руки, и с канистрой горючего, встроенной прямо в позвоночник, заваривал зигзагообразно смыкающуюся дверь. Он действовал в боевых условиях со спокойствием, недоступным людям, которых не подвергали лоботомии. Приглушенный рев двух спаренных тяжелых болтеров с другой стороны двери нисколько не волновал его.

Участь двух сервиторов класса «Преторианец» волновала его куда меньше, чем инквизитора.

— Насколько я помню, лорд Боевой Кулак велел вам наблюдать за наступлением из тыла.

Караульный сержант Кьярвик Ворон Бури нарочно встал, скрестив руки на груди, прямо в толпе суетящихся рабочих, пытающихся собрать тактический гололит именно там, где он расположился. Его длинные косицы с вплетенными костями ниспадали на изгибы темных наплечников.

За несколько недель, проведенных на борту «Ненависти», Виенанд привыкла к облику и габаритам Адептус Астартес. Но они все были разные. Черные Храмовники — высокие, несгибаемые, словно скалобетонные колонны с гордыми человеческими лицами. Космический Волк был другой. Он едва заметно горбился, держался с непринужденностью животного, и его нечеловеческие глаза невольно поблескивали раздражением. Дело в том, что «Умбре» Кьярвика вместо фронтовых операций поручили охранять Представителя Инквизиции, новичка в делах командования.

— Вы всегда делаете, как скажет лорд Асгер?

— Часто, — отозвался Кьярвик и ухмыльнулся.

Виенанд заставила себя улыбнуться в ответ. Возможно, она еще завоюет уважение этих бойцов.

— Первые сигналы из ауспика, — сказал Разник, маневрируя между снующими туда-сюда рабочими.

Он носил длинную шинель поверх тускло-зеленого бронежилета какого-то из полков ветеранов Улланора. На бедре у него висели два пистолета, игольный и лазерный, и чехол для силовой булавы. К правой ягодице он пристегнул набор батарей для отражающего поля, способного накрыть двух людей. Парные излучатели щита помещались на лямках, натянутых поверх разгрузки из баллистической ткани. Что ж, охрана Представителя Инквизиции — работа не из легких и в лучшие времена.

Кьярвик посмотрел на него как медведь, которого одновременно смешит и раздражает лающая на него собака. Помощник инквизитора сглотнул и обратился к Виенанд:

— Иссахар вступил в бой с орочьим флотом, но пока не дает им приблизиться. Потери с обеих сторон незначительны. «Альказар достопамятный» с эскортами находится на геостационарной орбите над коридором, проложенным Караулом Смерти. — Он кивнул Кьярвику, и гот оскалился. — Судя по всплескам энергии, один телепортационный цикл завершен.