Пристрастные рассказы
Шрифт:
3.2.1930.Поезд опоздал на 3 часа. Встретил Коля. Я заехала к нему, поехали в нардом, на дом к Люце и наконец нашли его в Драм. театре. Провинция — темпа никакого, даже телефонов нет.
Никто пьесу не снимает, только публика не ходит и газеты ругают. Велосипедкин, вместо «я туда по партийному билету пройду» говорит «по трамвайному» — как просили. Постановка талантливая, но недоделанная (в один месяц пришлось сделать!) и поэтому скучная. Но я очень хлопала и Люце хвалила. Все таки свой в искусстве человек.
Звонила в Москву. Володя с Осей собираются вступить в Рапп. Володя сказал мне, что паспорта наши — дело даже не дней, а часов.
4.2.1930.Была с Колей
5.2.1930.Говорила с Москвой по телефону: Володя ушел из Рефа; Ося остается пока; Рефы в панике. Не совсем понимаю, в чем дело.
6.2.1930.Событий в Москве масса. Мы получили паспорта. Володя вступил в Рапп. Ося, Катанян, Незнамов — следующие в очереди. Остальные рвут и мечут.
7.2.1930.Володя увлечен Раппом. Звонил Сема — забеспокоился вдруг о рефовском сборнике!..
Володя и Коля на Раппе не поздоровались.
Ужасно смешно сейчас же после Володи сорвались конструктивисты.
8.2.1930.Володя сказал на Раппе что конструктивисты индустряловцы.
Приняли в Рапп Луговского и Сельвинского.
Сема написал в Комс. Правду стихи «Цена руки». Я звонила ему. Говорила и с Колей — он сумрачен и разговаривает «с достоинством».
Сема вступил в Рапп. Говорил «как сказал Маяковский», а Коля плел что-то совершенно непонятное (Это со слов Володи).
Володя дико устал за день — думаю, что от Рапповской глупости. Фадеев дал идиотское интервью в Вечерку: Маяковскому придется отказаться от рефовского багажа, и они ему в этом готовы помочь (!?).
Володя собирается взять на себя огромный кружок с 3-х заводов — учить писать стихи.
9.2.1930.Ося с Семой встретились у Коли. Решили не рваться пока в Рапп, а интенсивно работать в Реф-кружке. Надолго ли?!
10.2.1930.Адский холод — Булька отказывается гадить во дворе, поджимает все лапки.
Ося был в кружке. Пришли все, несмотря на мороз.
В Литгазете восторженно о Володе по поводу выставки.
Володя звонил Седому [103] для пантомимы «1905-й год». Говорит, что такое же мистическое чувство как если бы он вдруг мог позвонить капитану Немо из Жюль Верна.
103
Седой -3. Я. Литвин, старый большевик, начальник штаба обороны боевых дружин на Пресне в 1905 году.
Нору арестовали и продержали несколько часов в милиции. Обошлись очень грубо. Она шла от портнихи, а в этом доме раскрыли какой-то притон и подумали, что она идет оттуда.
11.2.1930.Володя обиделся на меня как маленький, за то, что я сказала, что он слишком доверчив и не разбирается в людях. Вскочил, чуть не заплакал, сказал: ты пользуешься тем, что я не могу на тебя рассердиться. Вообще Володя стал невыносимо капризен.
12/13.2.1930.Пишу вкратце за два дня. Ося поговорил с Колей. Коля заявил, что довольно Володе всё спускать с рук и надо решительно заявить, что Володя ушел из Рефа и ничего общего с нами не имеет. Заезжала к Семке. Уговаривала его и Кассиля не быть такими принцами Уэльскими и просить у Володи прощенья, оттого что они виноваты. Но — самолюбие! И боятся, что Володя нагрубит. Но мириться им ужасно хочется и, надеюсь, перед отъездом еще пообедаем вместе.
15.2.1930.Заказали билеты до Берлина. Закрытие выставки. Резолюция: народный поэт; выставку отдать в Ленинский
музей, размножить для клубов и союзных республик.16.2.1930.Зашла проститься с Асеевыми — там Родченки, Кирсановы, Катанян, Крученых — играют в Mah.
22.2.1930.Берлин. Выехали из Москвы 18-го. Книги послали через Польшу багажем. В Столбцах поразили ослепительно белые булочки и кланящиеся лакеи и носильщики. Нас отделяют от них не 13, а 300 лет.
В Варшаве прошлись по улицам — неуютно. Быстро вернулись на вокзал.
В Берлине бастовали такси, ездили одни штрейкбрехеры. До гостиницы чемодан донес носильщик. Kurf"urstenhotel'a на старом месте не оказалось — заехали к заместителю. Ни стола, ни стула — сплошная кровать. Одеяла в цветах. Занавески на окнах розовые. Не для нас с Осей. И 20 марок в день. На завтра узнали адрес старого отеля и переехали.
Нас осаждают наши кинорежиссеры.
Мы здесь 3 дня, а ощущение такое, что 3 месяца. Хотя нигде не были, ничего не видели. Купили Осе пальто и шляпу — уж очень он был страшный в своей шубе. А больше ничего и не хочется и денег нет. Никогда больше не буду стараться ехать за границу…
25.2.1930.Были в Malik'e. [104] Смотрели хваленый «Белый ад». [105] Если грешников в аду мучают такими картинами, то это действительно невыносимо. Шатались в центре. Снимались в автоматической фотографии — 8 минут, 6 поз. Пили чай в кафе с жалкой музычкой.
27.2.1930.Ося был в Рейхстаге. Ком. депутат, кот. его там встретил сказал, что это das billigste Berliner Theater, wird aber auch nicht viel geboten. [106]
104
«Malik-Verlag» — берлинское издательство, с которым у В. Маяковского был контракт.
105
Имеется в виду фильм режиссера Лени Рифеншталь «Белый ад Пиц Палю» (1929), в советском прокате — «Пленники Белой горы».
106
Это самый дешевый из берлинских театров, хотя и здесь ничего значительного не предлагают (нем.).
28.2.1930.Смотрели «Дрейфуса». [107] Хорошо играют! В 1-м ряду сидел Эйнштейн. Письмо от Володи.
1.3.1930.Ося накупил наших классиков.
В. В. Маяковскому в Москву(Берлин, 2 марта 1930)
Любимый мой Щенит!
В письме ничего не напишешь — всё расскажем когда приедем. К нам ходит масса народу. Одеты мы пока что во всё московское. Только Оське купили пальто и шляпу.
107
«Дрейфус» — фильм Рихарда Освальда, 1930 год.
Говорила по телефону с мамой и с Эльзой — здорово! Они к нам приедут — английскую визу нам, должно быть, не дадут.
«Клоп» во Франкфурте пока что не идет, но пойдет — поеду на премьеру.
Ося накупил у антикваров массу «наших» классиков и не нарадуется на них.
Лучше всего здесь песики! Вчера видела в Тиргартене двух белых бульдожьих щененков на одной сворке, а скотики просто невозможно маленькие! Шнейт ходит к нам за печеньем, служит и дает лапку; он ездит с нами на лифте.