Присягнувшие Тьме

На набережной Орфевр меня ждал привычный ворох бумаг. Протоколы, отчеты, телеграммы, обзоры прессы…

Я швырнул всю эту кипу на письменный стол, сел и первым делом завернул в кусок замши пистолеты Дуду, потом спрятал их в один из ящиков, запиравшихся на ключ. Затем по служебному телефону позвонил Лоре, чтобы извиниться за то, что так быстро ушел после мессы. Сказав обычные банальности, я, немного поколебавшись, прошептал в трубку:

— Еще я хотел тебе сказать… Я разузнал о поездках Люка.

— И что?

— Там не было женщины. По крайней мере, в том смысле, в котором ты думаешь.

— Ты уверен?

— Вполне. Я тебе еще позвоню.

Я положил трубку, не зная, успокоил ли я задетое женское самолюбие или усугубил горе супруги. Листая текущие документы, я обнаружил записку Маласпе об образке Люка. Дешевая безделушка. Значит, для Люка архангел Михаил был важен как символ.

Затем я наткнулся на рапорт Мейера о подозреваемом в убийстве в Ле-Пере. Цыган Калдераш. Я проглядел текст — отличная работа. Будет что представить Дюмайе в доказательство того, что следствие продвигается.

Я позвонил Фуко и попросил зайти за своим мобильником. Потом позвонил Свендсену, хотел узнать, удалось ли ему продвинуться в изучении снимков, найденных у Люка. Он прервал меня на полуслове:

— Все они получены с помощью петскана. Это прибор, позволяющий следить за работой человеческого мозга в реальном времени. Снимки сделаны в отделении ядерной медицины Национальной лаборатории Брукхэвена, известном исследовательском центре в Нью-Джерси.

— В данном случае о какой мозговой деятельности идет речь?

— Судя по всему, объектами были больные во время припадка. То есть буйные шизофреники.

— Преступники?

— Во всяком случае, буйнопомешанные.

Так я и думал. В Средние века о присутствии дьявола свидетельствовали горгульи, а в XXI веке — органические повреждения мозга, делающие человека убийцей.

Свендсен продолжал:

— Я нашел и другие сведения. У этих больных наблюдались также физические изменения, связанные с шизофренией: ненормально широкая верхняя часть туловища, асимметричное лицо, выраженный волосяной покров… Как будто бы психическое заболевание изменяло их тела. Нечто вроде мистера Хайда…

Я догадывался, чем могли заинтересовать Люка подобные мутации. Зло настолько завладело этими существами, что исказило их внешность. Проклятые души наших дней. Я уже заканчивал разговор со Свендсеном, когда в моей берлоге появился Фуко.

— Спасибо, — сказал я ему, отдавая мобильный.

— Свой-то нашел?

— Все в порядке. Как твои успехи?

— Из любопытства я проверил, вел ли Ларфауи дела в Безансоне. Глухо.

— А что со счетами?

— Я все получил, но не нашел никаких зацепок. Ни в банковских счетах Люка, ни в телефонных распечатках нет ничего подозрительного. Все исходящие звонки, даже из дома, касаются только работы. Но нет ни одного звонка в Безансон. На мой взгляд, он пользовался другим абонентским номером. Так часто делают неверные мужья, и…

— Ладно. Поройся еще в делишках Ларфауи. Узнай, что он поставлял помимо своего пойла.

Я не терял надежды нащупать в этом деле нить, которая так или иначе свяжет дело Ларфауи со всем остальным. В конечном итоге убийцей кабила якобы был священник. А этот след тоже мог вести к дьяволу…

— А мейлы в Unital6?

— Ребята из ассоциации перевернули все вверх дном. Клянутся, что ничего не получали!

Но мне же эти сообщения не приснились: Люк их действительно посылал. Я решил отложить это до лучших времен.

— Где список участников конференции, посвященной дьяволу?

— Вот.

Я пробежал глазами столбцы имен: священники, психиатры, социологи — сплошь итальянцы. На первый взгляд ни одно имя не вызывало у меня никаких ассоциаций.

— Отлично, — сказал я, убирая список. — И вот еще что: сегодня я уезжаю.

— Куда?

— По личным делам. Ты остаешься за меня.

— Надолго?

— На несколько дней.

— Ты будешь доступен по мобильному?

— Не беспокойся.

— Действительно доступен?

— Я буду принимать сообщения.

— А ты уже говорил с Дюмайе о своей отлучке?

— Сейчас скажу.

— Как там Люк?

— Без изменений. Пока больше ничего нельзя сделать. — Я помедлил, потом добавил: — Но там, куда я еду, я буду рядом с ним.

Мой лейтенант слегка встряхнул кудрями. Он не понимал.

— Я тебе позвоню, — улыбнулся я.

Подождав, пока закроется дверь, я взял составленный Мейером рапорт и направился в кабинет Натали Дюмайе.

— Хорошо, что вы пришли, — сказала она, завидев меня. — Сорок восемь часов истекли.

Я положил перед ней рапорт.

— Это по убийству в Ле-Пере.

— А остальное?

Я закрыл дверь, сел напротив и стал рассказывать. Про убийство Ларфауи, про его махинации. Назвал имена Дуду, Жонка, Шевийа. Все замазаны по уши. Я скрыл только потворство Люка и его привычку манипулировать людьми.

— Пусть Наркотдел сам за собой подтирает, — сказала она в заключение. — У каждого свое дерьмо.

— Я обещал Дуду, что вы посодействуете.

— С какой стати?

— Он сообщил мне кое-что… важное.

— То, что творится в Наркотделе, нас не касается.

— Но вы ведь можете позвонить Левен-Паю, связаться с Кондансо, направить «быков» по другому следу.

— По какому следу?

— Люк занимался убийством Ларфауи. Вы можете сбить их с толку разговорами о проникновении в среду поставщиков. Поманите их лакомым куском.

Она заморозила меня своим прозрачным взглядом:

— А сведения Дуду того стоят?

— Возможно, речь идет о причине самоубийства Люка. По крайней мере, о том самом деле, которым он занимался до последней минуты.

— Что за дело?

— Убийство в Юра. Сегодня четверг. Дайте мне времени до понедельника.

— И речи быть не может. Я и так пошла вам навстречу, Дюрей. Теперь возвращайтесь к своей работе.

— Тогда предоставьте мне отпуск.

— Вы забыли, где находитесь? Мы с вами не на базаре.

Я промолчал. Казалось, она что-то обдумывала. Ее заостренные пальцы барабанили по кожаному подлокотнику кресла. Я не брал отпуска с тех пор, как перешел в уголовку.

— Я не хочу огласки, — наконец произнесла она. — Куда бы вы ни поехали, вы действуете неофициально.