Притворись моей женой

– Вы точно врач?
– он прищуривается.
– А то несёте какую-то оккультичную чушь, вместо того, чтобы просто выписать ребёнку таблетки! Тратите мои деньги. Между прочим, сегодня вы уже стоите мне почти пятьдесят тысяч рублей вместе с испорченной рубашкой! Меня уверяли, что в этой клинике собраны лучшие врачи города, но, видимо, придётся подкорректировать состав, - заканчивает угрожающе.

– Хорошо, - я киваю, - сейчас напишу вам подробное лечение.

Размашистым, немного нервным почерком заполняю бланк с двух сторон, ставлю печати и подаю.

– Пожалуйста! Прочитайте, может быть, будет что-то не понятно или слова незнакомые, - не сдерживаясь, заканчиваю ехидно.

Отец мальчика пробегается глазами по листу бумаги. Я вижу, как вздрагивают его ноздри, губы растягиваются в оскал, а по скулам начинают ходить желваки. Но остановиться больше не в моих силах.

– Значит, чай с малиной, почитать сказку, обнять, дать жаропонижающее и посмотреть вместе мультики?

– Другого лечения у меня для вас нет, - развожу руками.
– Антисептики вам не нужны, а практически все леденцы имеют исключительно отвлекающий характер и содержат в составе мёд, на который у вашего сына аллергия.

– Я все понял...
– зло цедит сквозь зубы.
– Советую вам купить бубен, цветастую юбку и искать новую работу!

Хватает мальчишку за руку и ведёт к двери.

– Всего хорошего!
– Отзываюсь ему в тон.
– Когда будете решать вопрос моего трудоустройства, не забудьте, что органы опеки не дремлют.

Ответом мне служит смачный хлопок двери. Кошмар... С колотящимся от адреналина сердцем тру руками лицо. Что вообще на тебя нашло, Аня. Ну неужели первый раз непутевых родителей видишь? Да полно их было. Почему сцепилась то? Ещё и при ребёнке.

Встаю с кресла и подхожу к кулеру с водой. Пока наливаю стакан, замечаю, что руки дрожат. Что если этот хам правда сможет помешать моей работе? Ксюша, конечно не даст в обиду, ей мне не нужно доказывать свою профпригодность. Но этот Басов явно небедный и непоследний человек.

В дверь раздаётся стук.

– Можно?
– в проёме появляется тучная немолодая женщина.

– Конечно, - киваю, - проходите, пожалуйста.

Глава 6. Все могут «короли».

Аня

– Так, Калерия Львовна, во сколько вы обычно ужинаете?

Лично мне даже не нужен ответ на этот вопрос, но пациента всегда стоит подводить к выводам и решениям плавно.

– Ну вот пара последняя у заочников в восемь часов заканчивается. Плюс время на дорогу и что-то быстро приготовить. Муж тоже со слушаний поздно возвращается. Около девяти вечера садимся за стол.

– А потом сразу спать?

Уточняю со вздохом.

– Ну какие-то дела, в душ, и да. Получается, что едим перед сном. Но как связан режим моего питания с чисто профессиональной проблемой? Я - уже пятнать лет, как педагог.
– Сипит на надрыве женщина.
– Попробуйте два часа подряд говорить на аудиторию в сто человек.

– Я понимаю, - мягко соглашаюсь, - но потеря вашего голоса совершенно никак не связана с перенапряжением. Я вижу на ваших складках рефлюксный ожог. Если вы на минуточку задумаетесь, то сможете провести параллель между днями острой болезни и продуктами, съеденными на ужин. Во все остальное время удаётся отделаться першением и утренним кашлем.

По серьёзному лицу женщины видно, что мои предположения бьют точно в цель.

– То есть вы хотите сказать, что если я буду ужинать на пару часов раньше, то моя проблема уйдёт сама собой?

– Переспрашивает недоверчиво.

– Именно так, - качаю я головой.
– К тому же уйдёт лишний вес и наладится обмен веществ.

Телефон на столе загорается экраном и начинает вибрировать. Машинально читаю сообщение.

Ксюша: «Срочно зайди!!!!!!!» - Какие красноречивые восклицательные знаки.

Сердце разгоняется. Чувствую, что причина паники - никто иной, как Басов Борис Дмитриевич.

– Хорошо, - голос пациентки отвлекает от телефона.
– У меня завтра конференция. Есть ли хоть какая-то надежда восстановиться за сутки?

– Самое главное - покой, - отрываю листок из блокнота и пишу название лекарства.
– Никакого хлеба, орехов, кислых соков и им подобного. Вот это лекарство рассасывать каждые два часа в течение суток.
– Подаю назначение женщине вместе с картой.
– Надеюсь, что все получится.

– Спасибо, - она встаёт со стула и немного манерно подхватывает сумочку.
– Все хорошего.

Выходит в коридор, а я беру в руки телефон, гоняя в голове варианты оправданий собственного поведения. Сейчас у меня между пациентами окно в пятнадцать минут. Сделать вид, что была занята, не получится. Придётся идти.

– Можно?
– Стучась, заглядываю к подруге в кабинет.

– Нужно!
– Она подскакивает из кресла и начинает менять шагами расстояние от окна до стола.
– Ну зачем ты ему начала опекой угрожать?
– Всплескивает руками.

– Ксюш, да сама не знаю, - моментально понимаю о ком речь и расстроено пожимаю плечами.
– Прям завёл меня.

– А у него предвыборная кампания на носу, - она хватает со стола листок бумаги и несёт мне.
– На, вот, полюбуйся. То хрен у них что подпишешь, а тут приказ за десять минут состряпали.
– Падает в кресло.
– И я ничего не могу сделать!
– Психуя, хлопает ладонями по столешнице.

Я пытаюсь прочитать текст. Руки трясутся, а буквы расплываются.

– «.... отстранить от работы на срок до шестидесяти календарных дней...» - зачитываю в слух, чувствуя, как голос проседает.

– Ох...
– я стекаю на ближайший стул.
– Может, просто надо извиниться, - спрашиваю с надеждой.
– Или расписку о неразглашении написать. Да не нужны мне его секреты. Не может мужик с женой и сыном справиться эка невидаль!

– Все. Главный подписал.
– Отзывается подруга.
– И мне ещё по шее выдал. Скажи спасибо, что просто в отпуск отправили. Я как могла... Не думаю, что его устроит расписка.

– Чего делать то?
– Я с отчаянием смотрю на бумажку в своих руках.
– Снова переезжать? Так хотела тихонько подзаработать, чтобы адвоката получше нанять.

Обида на весь мужской род подкатывает к горлу комом и начинает першить в горле.

– Ну вот и как теперь быть?
– всхлипываю.

– Ну не реви, - хмурится Ксюша.
– Я поспрашиваю у знакомых. В стоматологию куда-нибудь пристроим тебя медсестрой. Зарплата, конечно, так себе. Но временно - пойдёт.

– Вот честное слово, - стираю пальцами с щёк слёзы.
– Вот кто мог подумать, что этот мужик такой гад. А ты ещё говорила, что в столовую придём...
– бормочу себе под нос.