Притворись моей

Пока доходим до кассы, я сбиваюсь со счета наших «взаимодействий». Причем действует только он, я сторона принимающая и в край растерянная. Не успеваю никак реагировать, отвечать, улыбаться… Со стороны мы, должно быть, смотримся несуразно: милый парень и вредина.

Из магазина выходим в обнимку. Одно действие я все же делаю – ответно его обнимаю.

Перед тем как сесть в машину он ловит меня за руку, разворачивает и притягивает.

– Как называются твои духи?

– Эм-м, что? Духи? Мои?

Я окончательно теряюсь.

– Ты вкусно пахнешь. Конфетами, сладкой ватой, – шепчет и шумно втягивает воздух с моих волос.

Мы на парковке молла, место совсем не романтическое, а у меня глаза вспыхивают и по телу дрожь от восторга несется. Ему нравится, как я пахну! А мне нравится, как пахнет он. Это значит, что мы нравимся друг другу, что нас притягивает, что мы оба хотим…

Не успеваю додумать. Наши взгляды встречаются и мысли теряются. Остаются только чувства. Их много, они яркие, жаркие… Слепят, опаляют...

Я тянусь к нему, он наклоняется. Мы оба замираем на короткий миг, как перед прыжком в высоты. Набираем полные легкие воздуха и срываемся. Хватаемся друг за друга губами, сплетаемся языками и летим, летим...

Этот поцелуй особенный. Долгий, красивый, захватывающий. Не показушный для Златы и не порывистый на пьяном кураже. Он другой и только наш. Я земли под ногами не чувствую. Таю, растворяюсь в нем. Хочу больше, дольше. Не могу остановится...

– Показалось, – выдыхает Белецкий, отрываясь. Я растеряно моргаю, продолжая губами искать его губы. – Думал, машина Инги заехала. Прости, не успел сказать кодовое слово.

Дверь теслы открывается для меня, он идет к своей. На глаза наворачиваются слезы, и я боюсь, что не смогу их сдержать. Зажмуриваюсь.

Это был не особенный поцелуй, я ошиблась. Он снова играл, а я не поняла и приняла желаемое за действительное.

Сердце в груди разрывается от обиды. Перед глазами пелена. Вдохнуть никак не получается.

Все это пора прекращать. Я заигралась.

– Когда Злата приедет за вещами? – единственное, о чем спрашиваю в машине.

– Договорились в следующую пятницу, – отвечает сухо.

Он снова становится безэмоциальным, но не игнорит так жестко. Вечером предлагает заказать пиццу и посмотреть наш общий сериал. Я соглашаюсь, и мы проводим несколько довольно комфортных часов вместе, на одном диване. Общаемся как друзья. Больше он ко мне не прикасается.

Засыпая, я даю себе установку вытерпеть пять дней. В пятницу приедет Владек и заберет меня домой, а к Игорю приедет его Золотко и они помирятся. Потом я получу визу и улечу в Атланту знакомиться с новым боссом Заком Тернером. Белецкого забуду, у меня получится.

До пятницы нужно как можно меньше находиться с ним в общественных местах. Я совсем упускаю, что офис – именно такое место.

Я еще не знаю, что эти пять дней полностью изменят мои планы.

Глава 14. Конкретно запал на эту девочку

Гарик

Ариненок стоит ко мне спиной, смотрится в зеркало и заправляет за уши выбившееся пряди. Волосы собраны на макушке в хвостик. Она слегка наклоняет голову и он раскачивается. Взгляд цепляется за ее длинную тонкую шейку, челюсти сжимаются.

Лифты становятся моим проклятием. В них дотрагиваться до нее нельзя не при каких обстоятельствах. В машине тоже запрещено, но там дорога отвлекает. В долбанном лифте отвлечься не на что. В зеркалах ее отражение, в воздухе сплошной конфетный аромат. Слушаю ее поверхностное дыхание и понимаю, что конкретно запал на эту девочку.

Как только двери разъезжаются, обнимаю ее за талию и подталкиваю вперед. Быстро провожу раскрытой ладонью по пояснице и ниже. Задолбался сдерживать навязчивое желание потрогать, погладить, обнять…

Арина вскидывает полные возмущения глаза, но сказать ничего не успевает. Притискиваю ее к себе и чмокаю в раскрытые губы, краем глаза замечая выбегающую из офиса Ингу. Сестра торопливо здоровается, сообщает, что опаздывает и заходит в наш лифт.

Новицкая отворачивается, ведет плечом и резковато сбрасывает мою руку. Хватаю ее за локоть и разворачиваю обратно. Смотрю вопросительно и в край недовольно.

– Инга все равно уехала! – стреляет воинственным взглядом.

Она забавная, когда вот так брыкается. В каком-то смысле это заводит. Но ее ультиматум в ресторане выбесил настолько, что хочется проучить.

– Мы где находимся, Эрин? Перечитай внимательно договор. Ты требуешь от меня соблюдать его условия, а сама постоянно их нарушаешь.

Она хватает ртом воздух и поджимает губы. Не находит, что ответить.

– Встречаемся через час в кабинете Гордиевского, – проговариваю четко. – Обсудим твое место в компании... – намерено делаю паузу, чтобы смысл сказанного впитала. – Очевидно, что стажером ты больше не являешься.

Бледнеет и кивает. Впитала мгновенно.

– Алекс тоже будет?

– Он ни при чем, – отрезаю и открываю перед ней дверь.

Своего кабинета в офисе у меня никогда не было. Сюда я хожу не часы отсиживать, а работать с командой. Для переговоров есть специальная комната, для приватных разговоров – кабинет Инги. У Гордиевского свой блок, отделенный от сектора маркетологов стеклянной перегородкой. Он уже полгода пустует. Лучшего места для общения с брыкающимся Ариненком не придумать. Там мы у всех на виду и нас никто не слышит.

Значит, ее интересует только карьера в моей компании? Окей! Сегодня сделаю предложение, от которого она не сможет отказаться. Сутками будет впахивать рядом со мной, старательно изображая герлфренд. Посмотрим, насколько ее хватит.

И к Заку Тернеру она не полетит, только если вместе со мной. Видел, как этот американский лось во время презентации пускал на нее слюни. Ничего ему не обломится, пусть не мечтает. Это моя конфета и съем ее я. Тут без шансов.

Пока общаюсь с тестировщиками, Арина шушукается с своим любимым Алексом. Облокотилась на его стол, выгнулась кошечкой и на меня оглядывается. С трудом подавляю желание подойти и тупо оттащить ее от маркетолога. Если так пойдет дальше, уволю его к хренам.

В назначенное время Новицкая заходит в кабинет. Я все еще у программистов, говорю по фейстайму с Заком и украдкой наблюдаю за ней. Отсюда ее хорошо видно за стеклом. Сидит на гостевом стульчике, как воробышек на жердочке. Нахохлилась вся, переживает. Это хорошо. Повышенная эмоциональная лабильность сделает ее сговорчивей.