Притворись моей

Так и держа его за руку, сразу после взлета я засыпаю. То ли шампанское расслабило, то усталость взяла свое, но трехчасовой полет я проспала.

Всю дорогу из аэропорта в отель Гарик говорит по телефону с Гордиевским. У них есть разногласия по одному из проектов, они довольно жестко спорят, срываясь на мат. После каждого ругательства Белецкий смотрит на меня виновато: знает, что я не привыкла к такому.

На ресепшене отеля нам выдают ключ и желают приятного отдыха. Я не успеваю спросить, почему ключ один – у Белецкого снова звонит телефон.

В этот раз Инга спешит нагрузить его очередными семейными проблемами. Игорь взвинченный, разговаривает грубо. Я не решаюсь влезть со своим вопросом.

Мы поднимаемся, он открывает дверь и кивком показывает входить.

Номер красивый, с большой кроватью и фантастическим видом на море, в котором отражается закат. Белецкий падает в кресло и продолжает разговор, я выхожу на балкон. Давно не была на море и забыла, какое оно неимоверное. Сейчас полный штиль. Завороженно вглядываюсь в бескрайнюю водную гладь, ловлю релакс.

– Нравится? – спрашивает Гарик, стоя прямо за спиной.

Не заметила, как он подошел.

– Волшебно, – признаю и разворачиваюсь, – В моем номере тоже вид на море?

– Это и есть твой номер, он у нас с тобой один. Секретарь Инги бронировала. Она знает, что у мы вместе живем.

Его голос ровный, как закатное море. Он стоит рядом, с умиротворенным лицом смотрит вдаль. Я возмущенно таращусь на него, раз за разом набирая в легкие воздух. Мой релакс нарушен.

– Там одна кровать, Гарик! Даже дивана нет! – выпаливаю.

– Люксы разобрали, да. Но кровать большая, и я не храплю, если что, – замечает с показушным спокойствием.

– Да блин! Я не буду с тобой спать!!! Еще чего! – получается истерично.

– Почему? Не нравлюсь? – спрашивает прямо.

Хватаю и хватаю воздух. Зависаю в немом шоке. Кто вообще о таком спрашивает вот так, в лоб? Ненормальный!

– Не надо спать со мной, спи просто рядом, – улыбается своей фирменной улыбочкой. – В самолете ты не смущалась сопеть на моем плече.

– Ах, – очередной вдох, за ним еще несколько рваных, – Это другое. Там рядом с нами были люди. Как минимум человек двести!

– Прости, Ариненок, но двести человек мы звать не будем, – смеется. – Ты дыши, дыши!

Я делаю последний вдох и шумно выдыхаю.

– Попытаюсь взять еще один номер.

Порываюсь пройти, но он стоит на пути.

– Ты мне не доверяешь или себе?

Снова хватаю ртом воздух. У него талант загонять вопросами в тупик.

Вернувшись в номер, оцениваю размер кровати. Она метра два шириной, не меньше. В самолете мы точно сидели ближе.

– В этом отеле свободных номеров нет, можно пробовать забукать в одном из соседних.

Он опять подкрался незаметно и стоит за спиной. Не знаю и знать не хочу причину, по которой спонтанно соглашаюсь:

– Ладно, поспим рядом. Все равно работать весь вечер.

Потом мы идем ужинать.

Конференция проходит в этом же отельном комплексе. Открытие было сегодня, завтра – основной день. Народу море! По пути и в ресторане Игорь постоянно встречает знакомых. С некоторыми только здоровается, с кем-то перекидывается общими фразами. В конце ужина, заметив за дальним столиком солидного дяденьку в круглых очках, извиняется и оставляет меня доедать в одиночестве.

Они беседуют достаточно долго, минут пятнадцать. То, что для Гарика этот разговор важен, заметно по напряженной позе и мимике. Со стороны я неплохо читаю его по лицу. Когда он контактирует со мной, эта способность исчезает, моя голова превращается в тыкву.

Я забываю спросить, кто такой этот мужик в очках, но его лицо зачем-то запоминаю.

К полуночи мы заканчиваем просматривать слитые в сеть сегодняшние выступления и вносим правки в текст Игоря. Его речь должна быть уникальной, совершенно не похожей на другие.

Гарик устало трет лицо:

– Ты ложись спать, я еще немного посижу с ноутом на балконе.

Он уходит, а я ползу в душ смывать очередной сложный день рядом с амбициозным гением. Жить в его темпе непросто, но невероятно интересно. Именно о такой жизни я мечтала, читая книжки по саморазвитию.

Дверь на балкон открыта, в номере душновато. На острове погода летняя, воздух теплый и пряный – южный. Из подходящей для сна одежды у меня с собой только тот самый розовый халатик. Я его посильней запахнула и потуже завязала.

Лежу под одной простыней, вздыхаю. Устала смертельно, но как подумаю, что сейчас он войдет и ляжет рядом, ловлю мощнейший выброс адреналина. Сердце колотится, мышцы непроизвольно напрягаются и сна ни в одном глазу.

Гарик приходит примерно через час. Лежу к нему спиной и притворяюсь крепко спящей. Что-что, а притворяться я умею.

Он садится на кровать, раздевается. Я не вижу, только слышу. Шуршит простынями, ложится. Огромный матрас никак не реагирует – качественный. Зато я сжимаюсь изнутри и как будто проваливаюсь. Прирастаю к кровати, боясь шелохнуться. В этом диком напряжении пытаюсь считать слоников, потом овечек. Целый зоопарк развожу в голове, а заснуть не получается. Представляю, что между нами стена, как в его квартире. Получается не очень. Его запах, дыхание, энергетика – их слишком много, они будоражат.

Игорь засыпает быстро. Дыхание становится ровным, размеренным. Я его слушаю и понемногу успокаиваюсь, расслабляюсь… Мы просто спим рядом. Это ничего не значит.

Просыпаюсь я на том же боку, но на другой стороне кровати. В номере светло и мне хорошо, но ровно до того момента, пока не осознаю, что происходит.

Сзади ко мне тепло прижимается большое тело Гарика, его рука тяжело лежит на животе. Какого-то черта мы под одной простыней. Как такое могло произойти?

Закрываю глаза и уговариваю себя, что это сон. Игорь мне нравится, я к нему привязалась, вот и снится всякая нежнятина. Это фантазия, не реальность, нет-нет.

Белецкий вздыхает, и я чувствую легкий ветерок между лопаток. Это реальность.

Мы лежим ложечками, я прижимаюсь попой к паху своего босса. Мой халат раскрылся и задрался. По сути, я в одних трусах. На мне они точно есть, на Гарике – не факт, он любит спать голым. И что мне теперь делать?

Пока я думаю, как выбираться из сложившейся ситуации, мужское тело позади меня оживает. Я определенно чувствую характерное шевеление и перестаю дышать. Тяжелая теплая рука медленно ползет вверх под ребра, затем резко опускается вниз к краю трусиков. Рефлекторно или намерено – понять не успеваю. Это движение запускает в моем теле такую острую реакцию, что мыслительный процесс отключается. Меня пронзает вспышка возбуждения. Сладкого до боли, яркого до зайчиков в глазах.