Притворись

– Слушай, Бет… - Она произнесла ее имя с такой злобой, что я был уверен, ей очень хотелось сказать другое слово на “б”.

Поэтому мне пришлось вмешаться, пока в разговоре не стали преобладать слова из четырех букв.

– Тебе не нравится ее светло-лавандовый цвет волос?
– спросил я.
– Я же считаю, он прекрасен.

Макс напряглась, моя попытка дать ей возможность расслабиться с треском провалилась.

Бетани улыбнулась.

– О, Боже! Это мило, но ты не должен потакать ей во всем. Даже если наша Маккензи упрямиться. Она переживет это.

Макс сделала шаг вперед, и я уже не переживал из-за того, задело это Макс или нет. Я положил ей руку на плечо, чтобы успокоить.

Я решил сменить тему.

– Может, мы уже поедем? Не знаю, как Макс, но после такого долгого путешествия мне хочется отдохнуть.

– Это весь ваш багаж?
– Бетани посмотрела на сумку Макс и на мой рюкзак, висевший на плече.
– Только не говори, что ты впихнула туда свое платье?

Макс побледнела.

– Какое платье?

– Для благотворительного вечера в больнице. Твоя мать без умолку об этом говорит. Она не предупредила тебя?

Макс зарычала.

– Я смутно помню, что она упоминала о чем-то подобном, но никто не сказал, что мы обязаны там быть.

– Так вот, вам нужно там быть.
– Бетани откровенно наслаждалась неудачей Макс, но в тоже время она волновалась, точно Макс вот-вот испортить всем Рождество.
– Думаю, нам придется вместе с посещением парикмахера завтра утром еще и по магазинам пройтись. Даже не представляю, как ваша семья умудрялась выживать, пока не появилась я.
– Бетани взглянула на своего мужа.
– Ты готов, сладкий?

Он оторвался от своего Блекберри и сказал:

– Если ты готова, милая.

Они поцеловались, и даже меня от этих нежностей передернуло.

– Пойдемте.
– Бетани развернулась и зашагала прочь. Ее локоны подпрыгивали в такт ее движениям.

– Я точно ее убью, - выдохнула Макс.
– А тело разрублю на кусочки, разложу в разные ящики и закопаю под деревом.

– И мне страшно от того, что ты действительно можешь это сделать.

Мы следовали за ними, придерживаясь определенной дистанции, и все это время моя рука лежала на плече Макс. Она, наверно, даже не заметила этого. Она сосредоточилась на том, чтобы посылать воображаемые сюрикены17 в голову Бетани.

– Только ее я и ненавижу из всей своей семьи. Она меня бесит.

Мне эта особа тоже не понравилась, но в голосе Макс я услышал яд, и это меня беспокоило.

– В каждой семье есть такой человек, - сказал я.
– Через несколько дней ты уедешь и не увидишь ее до следующего года.

– Ты не понимаешь, - не отрывая взгляд от Бетани, ответила она.
– Я была такой, когда училась в старшей школе. И это было так фальшиво и мерзко, и…

Я остановился, и она вместе со мной.

– Сейчас ты не такая. Ты коришь себя за то, кем ты была, кем не была и даже за то, какая ты есть. Тебе нужно заканчивать с этим.

Она внимательно посмотрела на меня, и мне показалось, что на какой-то миг, я прорвался за стену, которой она себя окружила. Но потом Бетани оглянулась и сказала:

– Вы должны нас извинить. В прокатной компании что-то напутали и БМВ, которую Майкл заказал, отдали кому-то другому. А это лучшее, что они смогли найти за такой короткий срок.

– Пошли, - сказала Макс и зашагала впереди меня, направляясь к совсем новой Тойоте СУВ, стоимость которой, скорее всего, превышала цену за печень на черном рынке.

Майкл открыл переднюю дверь для Бетани и поцеловал ее в губы, а затем открыл нам багажник. Я закинул туда наши вещи и открыл дверь Макс.

– Какой джентльмен, - заметила Бетани.
– Твой вкус изменился в лучшую сторону, Макс.

Если она не будет следить за словами, то кожаный салон зальет кровью. Сжимая кулаки, Макс сидела прямо. Я положил руку на один из кулаков и сжал его. Лучшее, что я мог сделать в такой ситуации, это заставить Бетани говорить о себе.

Когда мы выехали с парковки и поехали по дороге, я спросил:

– Так как давно вы женаты?

– В этом июне будет два года. У нас была самая восхитительная свадьба в июне. Она была идеальна.

Продолжая вести машину, Майкл добавил:

– Также идеальна, как и ты.

У Бетани вырвалось “Оу”, и несколько мгновений они вообще на дорогу не смотрели и еще раз быстро поцеловались.

Макс издала такой звук, словно собралась чем-нибудь в них кинуть, и сказала:

– И водитель из тебя отличный.

– Ну а нам стоит готовиться к звону свадебных колокольчиков в вашу честь?
– спросила Бетани.

Я не мог смотреть на Макс, поэтому, оставаясь в образе, продолжал играть свою роль.

– Мы не торопимся. Посмотрим, как все дальше пойдет.

– Ох.
– Бетани надула губы и с жалостью посмотрела на Макс.
– Да, конечно.

Я проследил за взглядом Бетани и увидел, что Макс прислонилась лбом к стеклу и закрыла глаз. Она убрала свою руку как можно дальше от моей и начала засыпать.

– Нам долго еще ехать?
– спросил я.

– Где-то минут тридцать, - ответил Майкл.

– Если только они нас не угробят, - не выдержала Макс.

36

Макс

Мама открыла дверь их двухэтажного дома и, увидев нас, завизжала. Думаю, даже у Джокера улыбка была более искренняя, чем у меня. Когда появился папа, Кейд обвил рукой мою талию. Даже через слои ткани я чувствовала жар его пальцев, и это было похоже на пять маленьких кинжалов сомнений, впившихся в мою кожу.

Мне было так тяжело. Тело, разум и сердце постоянно вели войну, а психика несла сопутствующие потери.

Папа пожал Кейду руку, а мама одновременно притянула нас к себе для объятий.

– Входите! Входите! О, Кейд, мы с Миком так счастливы, что ты здесь.
– Она отпустила меня и на несколько секунд обняла его за шею. Его рука все еще была на моей талии, поэтому я была больше чем уверена, что мы походили на какого-то монстра, выросшего в радиоактивных отходах, у которого внезапно отросла еще одна голова и дополнительные конечности. Отстранившись, она коснулась моих волос и цокнула.

– О, милая, - сказала она и нахмурилась, но больше ничего не говорила. Это дало мне надежду, что она и на остальное отреагирует спокойно.