Притворство с привилегиями

на данный момент отказаться от

сотрудничества. Таким образом, все

предстоящие встречи с брендом были

отменены. С уважением, Вивиан Уайт

Я смотрю на слова, пока они не расплываются в серые пятна. Как, черт возьми, это происходит? Разве прошлая неделя была недостаточно плохой?

С трудом сглотнув, я нажимаю на номер телефона, указанный в подписи к электронному письму. Пару секунд идут гудки, а затем на другом конце провода раздается щелчок.

— Вивиан Уайт, Анна Барде Кутюр, — произносит веселый женский голос. — Чем мы можем Вам помочь?

Я прочищаю горло.

— Это Лейла Томпсон. Я должна была вылететь сегодня, чтобы посетить Вашу штаб-квартиру, но я только что приехала в аэропорт, и они сказали, что мой рейс отменен?

— Ах. — Повисает неловкая пауза. — Да, Анна сказала, что Вы можете позвонить. Я удивлена, что Вы узнали об этом только сейчас, разве Вы не получили наше электронное письмо?

— Нет. Я была немного не в себе.

Раздается звук шуршащих бумаг.

— Что ж, мисс Барде решила пойти в направлении, которое на данный момент не предполагает сотрудничества с Вашим брендом. Приносим извинения за доставленные неудобства! Мы желаем Вам удачи в Ваших будущих деловых начинаниях.

Несколько секунд я с трудом подбираю слова. В конце концов, я просто выдавливаю из себя:

— Почему?

Глава 73

Лейла

— Как Вы знаете, тренды постоянно меняются, — беззаботно говорит она. — В этой отрасли трудно делать заявления с какой-либо определенностью, и…

— Да, но почему?

Последовала долгая пауза, затем вздох.

— Вы участвуете в подкасте «Три Одиноких Парня», да? Анне нравится это шоу, она все время слушает его в офисе. Именно там она впервые узнала о Вас. Я так понимаю, что на нее не произвели впечатления Ваше недавние… поведение по отношению к коллегам.

Мое горло начинает будто гореть.

— Я им не изменяла.

— Мэм, я ничего не знаю об этой ситуации. Мне даже подкасты не нравятся. Все, что я знаю, это то, что Анна очень темпераментна, и она не меняет своего мнения по таким вопросам. Она может быть очень… твердолобой. Мне очень жаль.

К ее чести, в ее голосе действительно слышится извинение. Может быть, для нее это нормально. Может, она привыкла отказывать плачущим владельцам малого бизнеса, потому что ее босс передумала из-за драмы в Твиттере.

Я делаю глубокий вдох и киваю.

— Хорошо. Спасибо Вам.

— Не за что, мэм. Хорошего дня. — Она вешает трубку. Телефон издает звуковой сигнал, когда звонок обрывается. Медленно я опускаю его, оглядывая аэропорт. Яркие огни и толпы людей ослепляют меня.

Это происходит снова. В очередной раз люди лгут обо мне. Распространяют слухи и выдумывают всякую чепуху, а я не могу возразить. По крайней мере, когда мне было шестнадцать, надо мной смеялись только в школе. А ребята выставили мня посмешищем а весь мир. Черт возьми, это, вероятно, пошло им на пользу. Бьюсь об заклад, их рейтинги взлетели до небес, в то время как я осталась бороться в полном одиночестве. Снова. Потому что я была достаточно глупа, чтобы доверять им.

Я опускаю взгляд на свой чемодан. Не знаю, куда идти. Мне невыносимо видеть парней прямо сейчас, но больше мне некуда идти. У меня нет друзей. Всего несколько недель назад у меня было три бойфренда, у меня были слушатели, которые писали мне в Твиттере, обменивались сообщениями и электронной почтой, у меня было больше клиентов, чем я когда-либо видела раньше. Я всю свою жизнь считала себя непривлекательной, и впервые почти за тридцать лет почувствовала, что по-настоящему нравлюсь людям.

И теперь я снова одна.

Волна стыда захлестывает меня. Как я допустила это? Как я позволила парням поставить меня в такое ужасное положение? Да, они причинили мне боль и — намеренно или нет — устроили скандал, который навредил моей карьере. Но почему-то именно я прячусь в сторонке, боясь вернуться домой. Я та, кто уже неделю не выполняла никакой реальной работы. Кто целыми днями плакала в гостиничном номере, слишком напуганная, чтобы проверить свою электронную почту. В этом нет их вина, только моя.

Не то чтобы я не проходила через такое раньше. Я знаю, каково это, когда над тобой издеваются. В этом у меня многолетний опыт. Я справилась с этим однажды, и смогу справиться с снова. Я не позволю людям топтать меня. Нет.

Что-то внутри меня черствеет. Я больше не могу погрязать в жалости к себе. Мне нужно встретиться со всей этой ситуацией лицом к лицу.

Я чувствую себя как во сне, когда тащу свой чемодан в ближайший ресторан в аэропорте. Пока не хочу возвращаться в гостиничный номер. Знаю, что если позволю себе побыть одной, то сломаюсь. А мне так надоело жалеть себя. Вместо этого я подхожу к бару, осторожно сажусь на барный стул и заказываю белое вино.

— Могу я одолжить у Вас ручку? — спрашиваю я бармена, когда он приносит мой напиток. — Мне нужно кое-что записать.

Он предлагает мне шариковую ручку, и я беру салфетку, собираясь заняться тем, что у меня получается лучше всего: составить план. Потягивая вино, я начинаю намечать дальнейшие действия.

Прежде всего, мне нужно вернуться к работе. В настоящее время я плачу курьерской службе склада за проверку качества, упаковку и отправку всех моих старых заказов, но я не могу полагаться на них вечно. Что-то подсказывает мне, что доставщики далеко не профессионалы в проверке кружевных изделий на наличие торчащих ниток.

Вероятно, куча разгневанных бывших фанатов потребуют возврата денежных средств, так что мне нужно быть готовой разобраться с этим. Нужно сделать заявление в социальных сетях.

И мне нужно найти новую квартиру. СРОЧНО.

— Извините, — произносит низкий мужской голос рядом со мной. — Это место занято?

— Да, — холодно отвечаю я, не отрывая взгляда от салфетки.

— … Вы уверен?

— Да.

Я бросаю свирепый взгляд на мужчину. Он молодой, лет двадцати с небольшим, с мальчишеским лицом и красными щеками. Он с надеждой улыбается мне.