Притяжение I

– Амелия, все богатство мира не стоит тебя, – мою руку бережно поцеловали. Кажется, и отец уже склонялся к тому, чтобы перестать видеть в Генри врага народа. Отличный дипломат, квалифицированный покоритель женских сердец, безнадежный мучитель. Я перестала пытаться отвоевать вечер, свободный от необходимости играть и с грустью уставилась на растаявшее мороженное. – К тому же, я обещал, что этот день мы проведем вместе. А Генри Эллингтон держит свои обещания. Все свои обещания, – подчеркнул он последнюю фразу, значения которой родители не придали, ведь адресована она была исключительно мне.

В его карих глазах заиграл задор, а на моих щеках – румянец. Возмутительно! Он решил обыграть меня в моей же игре! Еще чего доброго заявится вечером в спальню и начнет требовать исполнения обещания, которое он же мне и дал, и наверняка отметит, что отказаться от него уже нельзя. А я не готова стать игрушечной матерью. Не уверена, что вообще готова познать радости материнства – слишком много дури в голове, и слишком мало денег в кармане, чтобы дать достойную жизнь своему чаду. К тому же, мать-одиночка без работы – не то будущее, которого можно пожелать. Мои дети будут расти в любящей полноценной семье, в окружении любви и заботы, а не так. К тому же, как я объясню, что нагуляла ребенка от мужчины, который меня даже не любит?

– На что это вы намекаете, мистер Эллингтон? – прошептала я, в надежде, что родители не услышат. Но они прекрасно слышали. Мама прилегла к отцу на плечо и с удовольствием наблюдала за нашей перепалкой. Она прекрасно знала, в каких случаях я веду себя подобным образом – когда мне обидно. Но настоящей причины обиды, к счастью, ей узнать было не дано, это разбило бы ее любящее материнское сердце.

– На то, что озадачен вопросом продолжения рода, – ничуть не смущаясь и не думая перейти на шепот, заявил он. – Вы же думаете о наследниках, мистер Уэйнрайт?

– Так точно, – согласился он. – Но не ранее, чем моя прекрасная дочь станет вашей законной супругой. Иначе я…

– Роберт, – осекла мама. – Перестань быть таким грубым. Неужели не видишь, у детей первая ссора. Сколько их еще будет на веку, но каждый раз кажется, что причина стоящая. Пойдем домой, не будем мешать молодым.

– Нет, мама, не уходите, – я вцепилась за нее как за спасательный круг. – Вы завтра улетаете, я очень хочу провести с вами остаток вечера.

Родители переглянулись, обратили взор к моему игрушечному жениху, который уверенным и по обыкновению деловым тоном, не терпящим возражений, произнес:

– Бернард отвезет нас в мой загородный дом, где остаток дня и завтрашнее утро мы проведем все вместе. Хочу, чтобы моя милая Амелия насладилась обществом родителей. К тому же, нам не мешает познакомиться поближе. Мистер Уэйнрайт, добавлю, что в моих прудах водится отличная форель.

– А совести в вашей душе, случаем, не водится? – гневно прошипела я на самое ухо своему жениху. Родители вновь заулыбались, но мистера Эллингтона это ничуть не смутило.

– Водится, моя будущая Миссис Эллингтон, именно поэтому сегодня же я намерен исполнить обещание, которое вам дал.

Мою руку поцеловали, за обед расплатились, а затем, не принимая возражений, повели к выходу. Да будто я могла сопротивляться, когда высокий статный красавец, точнее, высокий статный обманщик, которого мне положено ненавидеть всей душой, но которого я никак не могу выбросить из сердца, ведет меня за руку. Родители без возражений последовали за нами.

У входа в кафе нас уже ждал внедорожник, в котором мы все разместились. Бернард умело вел машину, родители щебетали с Генри каждый о своем. Мама интересовалась личностью миссис Эллингтон, отец клевом форели и способами подсечки, я, нахмурившись, глядела в окно, делая вид, что не чувствую, как он сжимает мою ладонь. Лучше бы я действительно этого не чувствовала. Лучше бы не чувствовать ничего вообще, чем так. За окном мелькали люди и серые коробки зданий. Если бы не начинающая просыпаться зелень и цветущая черемуха, центр города навевал бы тоску и уныние. Но одетый пушистыми шапками цветущих деревьев, он поднимал настроение. Запах поздней промозглой весны, заигрывающий со знойным летом, так и витал в воздухе. Голоса в машине слились для меня в один монотонный гул. Мне было горько и больно от того, как он играет с моими родителями. Ведь ему прекрасно известно, что это не навсегда. Что свадьбы не будет. Так зачем же он создает у них ложную уверенность, будто все происходящее правда? Здесь нет прессы, нет никого, перед кем стоит играть…

Из состояния депрессивной дремы меня вывел голос мамы:

– Амелия…

Я повернула голову. Все смотрели на меня. Мы остановились перед продуктовым магазином и, судя по всему, от меня ждали какого-то решения, слова или действия. Окинув всех непонимающим грустным взглядом, я протянула:

– Что?

– Миссис Уэйнрайт. Неподалеку есть славная набережная. Вы с супругом можете прогуляться, Бернард составит вам компанию. А мы с Амелией займемся покупками, – это он так на выручку пришел или решил окончательно меня утопить?

– Конечно, дети, – улыбнулась мама. К слову, счастливая улыбка не сходила с ее лица с того момента, как Генри подарил ей букет цветов. Да и сами розы она не выпускала из рук, что слегка нервировало отца. Он-то никогда не дарил ей цветов, считая их проявлением мужской слабости. Самый лучший подарок, по его же словам, который он преподнес маме – это дети. К сожалению, судьба распорядилась так, что я осталась единственной дочерью. После этого в отце и проснулась тяга чесать кулаки о лица тех, кто причиняет мне боль. Если папа узнает о том, что все происходящее лишь спектакль, страшно представить, что он сделает с мистером Эллингтоном и его прекрасным мужественным лицом.

Ведомая за руку, я шла в магазин, не особо понимая, для каких целей.

– Мистер Эллингтон, – проходя в открытые передо мной двери, я была намерена устроить если не грандиозный скандал, то хотя бы небольшую перепалку. – С какой целью вы устроили это представление? Хотите довести отца до инсульта, а маму до сердечного приступа? Или вам надоело ваше прекрасное лицо? Через несколько дней родители обо всем узнают, зачем вам все это? Журналистов здесь нет.

Мужчина, приобняв меня за талию, томно прошептал:

– Моя мама давно просила наследников.

Оставив меня хватать ртом воздух от возмущения, он двинулся вперед. Что ж. Видимо он всерьез воспринял мои требования о сатисфакции и решил со всей ответственностью подойти к роли будущего отца. Очень интересно знать, как в эту схему вписывается его возлюбленная? Впрочем, решив, что уже достаточно портить вечер себе и другим, я устало поплелась за мистером Эллингтоном. Даже не отдавая себе отчета, я следила, как его мужественная фигура проплывает среди полок с продуктами. Насколько разительно он отличается от всех покупателей. И не только потому, что одет в дорогие брюки, обтягивающий свитер молочного цвета и грубой вязки, идеально подчеркивающий его отличное телосложение. Было в нем нечто такое, что приковывало взгляды – его уверенность в себе, внутренняя сила, харизма. Таким мужчиной хотела бы обладать любая женщина. Но проблема в том, что обладать им – невозможно. Только он может обладать тобой. Даже когда ты думаешь, что держишь ситуацию под контролем, оказывается, что он просто позволял тебе так думать.

– Вы стараетесь меня смутить, мисс Уэйнрайт? – ласково прошептал он, оказавшись совсем рядом. Неужели я действительно все это время не сводила с него глаз?

– А это возможно?

– С вами все возможно, – таинственный блеск карих глаз сменился некоторой растерянностью. Забавное выражение. Забавное и необычно осознавать – совершенно новое. Растерянным в рамках офиса за все годы он ни разу не был. Стальная решимость, непоколебимая уверенность, холодный расчет, взвешенный подход, но не растерянность. – У меня проблема.