Притяжение I

– Что случилось?

– Не знаю, какой соус взять к рыбе, – он продемонстрировал две разноцветных пачки, и я, не удержавшись, безудержно расхохоталась. Настолько нелепо он смотрелся здесь, в магазине. Все прохожие женщины не сводили с него глаз, и мне было безумно приятно осознавать, что здесь и сейчас он – мой. И мы просто выбираем соус для рыбы. Я взяла обе пачки и поставила обратно на полку. – Чем они плохи?

– Вы действительно умеете ловить рыбу, мистер Эллингтон? Или, быть может, закинем удочку на этот прилавок? – мы остановились возле холодильника, где на кусочках льда лежала свежеразделанная рыба.

– А теперь вы стараетесь меня оскорбить, усомнившись в моих талантах, я верно понимаю? – игриво вскинутая бровь и наигранное негодование.

– Что вы. Ничуть. Просто стараюсь обдумать запасные варианты. Однако если они столь для вас обидны, мы возьмем лишь это.

Я потянулась за приправой, и, заметив, что самой мне не справиться, мужчина без труда достал нужный пакетик. Оказавшись вплотную с ним, в опасной близости, в окружении приправ и пряных запахов, я едва не потеряла голову от нахлынувшей на меня безысходности и боли. Он здесь, совсем рядом, такой близкий и родной, но безнадежно чужой, на глазах навернулись слезы, что он, разумеется, заметил.

– Амелия?

Я выхватила из его ладони приправу и, бросив в тележку, развернулась и быстрым шагом двинулась прочь. Направляясь к кассе, я взяла необходимые для приготовления ужина продукты и старалась держаться от мужчины подальше. Нет. Это слишком больно, особенно когда он оказывается на расстоянии одного дыхания. Мою голову начинает кружить, боюсь, что эти порочные отношения уничтожат меня как человека, как личность и превратят в безвольную зависимую от его внимания тряпку. А быть на вторых ролях – не для меня. Что делает ему честь, мистер Эллингтон не стал навязывать мне свое общество, позволив проявить самостоятельность. Честно говоря, я вообще потеряла его из вида и, наконец, смогла вздохнуть спокойно, встроившись в очередь покупателей.

На кассе сидела немолодая дородная женщина, которой, судя по всему, торопиться было совершенно некуда, а из девяти касс по обыкновению работало лишь три. Приготовившись долго и нудно стоять в ожидании, я услышала нелицеприятный разговор позади себя.

– Ты его видела? – восхищенно всхлипнула женщина.

– О Боже, какой мужчина! Поверить не могу, что он ходит по магазинам!

– Я читала в журнале, что продукты покупает его экономка. Что он здесь делает?

– Наверняка его невестушка прививает дурные привычки. Видела ее фотографию? – надменное фырканье позади меня означало невысокую оценку моих внешних данных. Я, конечно, не мисс вселенная, но уродиной никогда не была. – И ради этой он изменил своим привычкам?

– Каким привычкам? – подруга приготовилась с интересом слушать. Как я заметила, слушать приготовились и другие дамочки, стоявшие в очереди и не обращавшие на меня внимания. Без выходного макияжа и парадного платья меня было не узнать, ведь все фотографии, имеющиеся в прессе, сделаны, когда я была при полном боевом наряде.

– После неудачной попытки жениться, он дал обед: ни одна женщина не останется с ним на две ночи. Подруге посчастливилось согревать его постель. Она говорит, что после него на мужчин даже смотреть не может, но, правила есть правила. Одна ночь, один дорогой подарок и она навсегда должна забыть к нему дорогу.

– Ох, я бы за одну ночь с ним полжизни отдала! – восторженно выдохнула вторая.

– А я – целую жизнь! Чем только его эта простушка из Замухранска к себе привязала?

– Уверена, что она в залете! Вот ему и приходится быть джентльменом.

Чем дальше я слушала этот разговор, тем хуже мне становилось. И без досужих сплетен я жалела, что ввязалась в эту авантюру, а уж теперь.

– Исключено, – со знанием дела выдала вторая. – Правила… подруга рассказывала, что обязательным правилом является контрацепция. И он лично следит за данным вопросом. Так что залет исключается. Хотя, если она его как-нибудь охмурила, обманула… наверняка, она хочет от него ребенка, чтобы потом получать алименты на него и жить в свое удовольствие.

– Да, у нее на лице написано, каким местом она привыкла на жизнь зарабатывать.

На этом мое терпение лопнуло и, натянув на лицо как можно более уничтожающую улыбку, я спокойно развернулась. Сомнений не возникло. Женщины, которым уже не слегка, а очень даже за 30, меня сразу же узнали и побелели. Говорить ничего не пришлось, поскольку на их плечи легли стальные ладони не менее улыбчивого мистера Эллингтона.

– Дамы, – обманчиво ласково протянул он. – Кажется, вы что-то хотели сказать моей будущей жене?

Те словно воды в рот набрали и одновременно проглотили собственные языки. Мне было и приятно, и стыдно, что за меня вступились, тем не менее, я с обожанием смотрела в сердитые карие глаза, прожигающие и без того уничтоженных морально женщин. Но они сами виноваты, разлив жгучий яд злых сплетен. Оказалось, что у них возникли незапланированные дела и ждать своей очереди на кассе им совершенно уж некогда, а потому сплетницы, захотев бросить свои тележки, решили трусливо сбежать. Однако Генри не дал им этого сделать, крепко удерживая за плечи и уже с нажимом повторив.

– Я жду!

Не глядя на меня, а мысленно так и вовсе желая, чтобы я скончалась мучительной смертью от какой-нибудь унизительной и заразной болезни, они едва слышно протянули слова извинений.

– Удовлетворит ли это жалкое подобие извинений мою любимую невесту? – взгляд обращен ко мне. Устало кивнув, я развернулась и принялась выкладывать на ленту продукты. Подошла наша очередь.

Сплетницы все же сбежали, возмущенно фыркая на ходу и бросая в меня уничтожающие взгляды. Будь я хрустальная, точно бы разбилась.

Расплатиться самой мне не позволили, как и нести пакеты. Столь непривычного зрелища как мистер Эллингтон с пакетами мне видеть еще не доводилось. Этак и одомашниться можно, а еще чего хуже – привыкнуть. Смотреть за тем, как он, навьюченный тяжелыми пакетами, пытается открыть для меня двери, было настолько мило, что я снова от души расхохоталась. Наконец, не поддавшись на мои уговоры открыть для него дверь, он поставил пакеты, раскрыл створки, а затем вышел сам со всей тяжелой ношей, из которой мне не доверили нести даже пакет молока.

Родители уже ждали нас в машине, поэтому, сгрузив покупки в просторный багажник, мы отправились в путь.

Дорога до загородного дома заняла чуть больше, чем пол часа. За это время я успела вздремнуть на плече мистера Эллингтона и проснуться от осторожного поцелуя. Спросонья было сложно понять, что происходит.

– Мы приехали, соня. Если хочешь, я распоряжусь, чтобы для тебя подготовили комнату.

– Нет, – я заправила за ухо упавшую на лицо прядку. – Я в порядке. Просто слегка устала.