Притяжение

Меня прижимают к грязному полу лицом, так что я еле могу шевелиться, и мне остаются только выть. Мой зад вздёргивают вверх, и я понимаю, что после возврата в прошлую жизнь не будет. Я буду другой, сломанной, изнасилованной. И я не переживу, не смогу.

— И снято, — доносится до меня, — отправлю твоему муженьку, может, будет посговорчивее, — и меня вдруг оставляют в покое.

Я, ещё не до конца осознав, что мне уже не грозит насилие, сжимаюсь на полу в комочек, подвываю, от страха.

Меня кто-то гладит по голове, по спутанным волосам.

— Вот видишь, царица, — говорит мой мучитель, присев рядом, — ни хрена ты не смелая.

Я, повинуясь какой-то бешеной ярости, поднявшейся во мне за мгновенье, отталкиваюсь от пола, и, не разбирая, луплю эту сволочь, по чему придётся.

— Ненавижу тебя, урод, — верещу я, — ненавижу!

Он с лёгкостью скручивает мои руки за моей спиной, и слегка встряхивает. Я смотрю на него, пытаясь испепелить взглядом, и с удовлетворением отмечаю разбитую губу, с которой капает кровь.

А он смотрит жутко.

Жутко от того, что в его холодном, равнодушном взгляде я вдруг замечаю интерес.

1 часть. Плен

1

Ранее…

Утро выдалось хмурым. Вставать не хотелось, но Вик, не любит завтракать в одиночестве. Поэтому приучил и меня и Милану, присутствовать на завтраках, даже в выходные.

Дочь ещё как-то противилась правилам отца, исполняя их через раз, мне же такие поблажки не поощрялись, поэтому я с неохотой, но встала.

В доме царила тишина, когда я в полной готовности вышла из комнаты, и направилась вниз в столовую.

Ещё Вик терпеть не мог, всей этой расслабленной одежды, типа халатов, и маек растянутых, поэтому с утра я уже в тонкой блузке, удобных брюках, и тонких домашних туфлях. Волосы, оставила распущенными. Они вьющимся каскадом падали мне на плечи. Так тоже любил Вик.

Опять поразилась тишине, когда подходила к столовой, неужели в коем-то веке все проспали раннюю побудку, и я буду первой.

Но зайдя в столовую, я обнаружила на своих местах, и мужа и дочь.

А ещё у нас был гость.

Высокий молодой мужчина, восточной внешности, сидел напротив Вика за столом.

Он был одет в простою чёрную футболку, и его руки полностью были в многочисленных рисунках татуировок.

Темноволосый, с аккуратной бородой и усами. Он буравил карими глазами моего мужа, отбивая по белой скатерти длинными пальцами ритм. В пространстве разливалось напряжение.

— Доброе утро! — поздоровалась я, и всё внимание тут же переместилось на меня.

Милана подскочила, ко мне, и кинулась в объятия.

— Мама, — пискнула она, чем сильно удивила такими сантиментами.

Я обняла её в ответ, и чмокнула в лоб.

Мужчины тоже посмотрели на меня.

Вик с тревогой, и каким-то сожалением.

Незнакомец, с интересом.

— Не знала, что у нас гости, — вместе с дочерью мы двинулись к столу.

— Да, дорогая, познакомься, — Вик говорил натянуто, — это мой хороший знакомый, Руслан Ермолов.

— Хороший знакомый и только, — усмехнулся мужчина, продолжая изучать меня взглядом, уже более спокойно.

— Руслан, прошу, — Вик поддался вперёд.

— Хороший знакомый, который отсидел для тебя за решёткой, — продолжил Руслан, не обращая на замечание Вика, никакого внимания.

— Что? — вырвалось у меня.

— Так, — Вик быстро пришёл в себя, и его голос налился силой, — Вика, вы с Миланой выйдете, нам нужно поговорить…

— Никто, никуда не пойдёт, — перебил его Руслан и встал из-за стола.

Он был высок. Я даже с расстояния пары шагов от него, всё равно подняла голову, чтобы видеть его лицо.

— Нет, у нас с тобой Витинька никакого разговора, — продолжил Руслан спокойно, и обошёл стол, подойдя поближе, и я почувствовала запах его парфюма. Он словно молотом шарахнул по моим рецепторам. Восточный и тягучий, горький и жгучий. Я непроизвольно отодвинулась от него, утягивая за собой Милану.

— Руслан, послушай… — Вик, тоже встал.

Он тоже был спортивен и высок. Виктор всегда следил за собой. Привлекательный и ухоженный. Но Руслан этот, всё равно был выше, и даже мощнее моего мужа.

— Это ты послушай, Витя, — снова перебил его Руслан, и я отчётливо уловила в его голосе акцент. Он говорил низко и хрипло, и очень уверенно.

— У нас был договор. Был? — спросил он у Вика, но почему то подошел ко мне с Миланой. Склонился над моей дочерью, и взял прядь её волос, растёр в пальцах. Дочь только пискнула и сжалась ещё больше.

— Послушайте, что вы себе позволяете? — возмутилась я, и тогда он перевёл свой взгляд на меня.

Невозмутимый, уверенный и холодный взгляд, карих глаз. Он скользил по моему лицу, так осязаемо, что мне стоило больших усилий сохранять спокойствие. Потому что становилось жутко от этого изучения. Он словно смотрел сквозь, видя весь внутренний мир, все, что скрыто от посторонних глаз. И от этого бросало в оторопь, слова застряли в горле, губы пересохли.

Он лениво, и не торопясь выпустил прядь Миланы, и я, отмерев, спешно задвинула дочь за себя, уже прекрасно понимая, что от этого человека ждать хорошего не стоит.

— Царица, — хрипнул его голос, — я себе позволю, всё, что захочу.

— Вик! — беспомощно вскрикнула я, когда его шершавые, и горячие пальцы, внезапно сошлись на моём подбородке.

Я попятилась от него, под защиту мужа, и на моей коже остался жгучий отпечаток от его прикосновения.

— Руслан…

— Витинька, ты мне должен денег, — опять перебил его Руслан, мгновенно перестраиваясь на холодный тон.

Мы с дочерью, уже стояли за спиной мужа. И я ничего не понимала, сжимала Миланку в руках, просто чувствовала опасность.

— Руслан, ну ты меня не слышишь, — в голосе мужа прорезалось раздражение, — такие деньги не хранятся налом, мне нужно время собрать такую сумму. Я же не отказываюсь…

— Нет, нет, не слышу, — поглумился Руслан, но тут же стал серьёзным, — сколько времени тебе нужно, мой хороший знакомый, — сделал он акцент на последней фразе.

— Неделя, полторы… — начал раздумывать Вик.