Привет с того света

— Как ты думаешь, кто тебя преследует сейчас? Кто такой Ваха?

— Я же говорил — видел его только раз. Ко всему прочему я от этих преступных дел с Арифом отошел. Что там за дела у него с Вахой и кто он такой — понятия не имею.

— Ты знаешь, что сегодня убили Леру Игнатову?

Того самого Валеру, у которого ты купил в свое время драгоценности Арифа.

— Леру? — ювелир испуганно посмотрел на меня.

— Да, Валерий сделал операцию по изменению пола и стал женщиной. И вот сегодня ее убили. Кстати, ты лучше знаешь Арифа — мог он пойти на это?

— Вы же говорили, что он умер…

— Есть один нюанс. Тело его не нашли.

— Нет, Ариф, наверное, не смог бы, — после напряженной паузы выдавил из себя Френд. — Он, конечно, был далеко не ангел. Но с мокрым бы не связался.

— Как знать, может, да, а может, нет, — сказала я. — На мгновение что-то изменилось в лице Фрейда. Казалось, он начинает что-то понимать в этой путанице.

— Неужели это он?

— Все может быть. Но пока у меня нет никаких доказательств не только его вины, но и того, что он, возможно, жив, — ответила я, поднимаясь с мягкого пуфика и раздавив окурок в пепельнице. — Я уезжаю расхлебывать эту кашу. Можешь отдохнуть без меня.

Анна Воронцова производила впечатление одной из тех легкомысленных молодых особ, которым красота и обаяние с лихвой заменяют мозги. Никогда не могла ответить себе на мучительный вопрос, что умные мужики находят в этих пышнотелых девицах, с которыми поговорить не о чем. Но вполне возможно, им вообще не до разговоров, мужики ищут всегда что-то другое. Нельзя сказать, чтобы мы, женщины, этого не искали в мужчинах, но не до такой же степени…

К моему визиту Анна отнеслась то ли равнодушно, то ли разочарованно, возможно, мужская компания ее устраивала больше. В целом она производила впечатление ожившей рекламной дивы. Каждое ее движение, оборот головы, полуоборот тела, томный взгляд как бы говорили «вот я какая, сделайся как я, повторяйте за мной, я — совершенство, эталон, предел ваших желаний».

Выяснив у Расторгуева, чем занимается мадам Воронцова, я решила выступить в роли ее работодателя, то есть предложить ей сниматься в журнале.

— Садитесь, прошу вас, — топ-модель улыбнулась так, словно рекламировала зубную пасту «Бленд-а-мед».

Казалось, вот-вот должны послышаться уже набившие оскомину слова: «Всякий раз после еды вы подвергаете зубы разрушительному воздействию…»

Я присела в кресло напротив нее.

— Меня предупредили. Вы от какой организации? — Блондинка выключила телевизор, присела напротив и, закинув ногу на ногу, бросила на меня изучающий взгляд, вероятно гадая, что я ей предложу и за сколько.

Я вытащила «липовое» удостоверение на имя владелицы дома свиданий «Донна Роза». Она недоверчиво покрутила в руках картонную карточку и несколько наигранно произнесла:

— Впервые слышу. Правда, много их тут развелось. Но я топ-модель, а не проститутка.

— Мне порекомендовал вас наш общий знакомый… для съемок в журнале.

— И кто же он? — Анна бросила на меня свой кошачий взгляд.

— Ариф, или попросту Кубинец.

— Но вы еще не знаете… Я не хотела бы говорить об этом сейчас… Но… Вы ведь не хозяйка «Донны Розы». Вы от него? — она явно чего-то испугалась.

— От кого? — в свою очередь изобразила удивление я.

— Не морочьте мне голову. Я никогда не поверю, что вы содержите публичный дом.

— Но вот мои документы.

— Эти фальшивки можете показывать маленьким дурочкам. А не мне. Даже если вы предоставите целый пакет документов за личной подписью Ельцина, я вам не поверю. Такие женщины по-другому себя ведут.

— По-вашему, я должна выглядеть, как уличная девка? У нас солидное заведение… Не дав мне договорить, Анна сказала:

— Скажите мне, кто вы на самом деле, и если это не то, что я подозреваю, я выложу вам всю правду. Мне надоело молчать.

— А как вы думаете?

— Или от него, или из ментовки.

— Ни то и ни другое, — с улыбкой развеяла я ее подозрения.

— Только не повторяйте, что из «Донны Розы» или чего-нибудь в этом роде. Кто вас ко мне направил? — спросила блондинка, слегка прищурившись.

В голосе ее проглядывала то ли легкая, едва уловимая надменность, то ли скрытая боязнь. Только вот чего она боится? Я решила действовать напрямую.

— Я частный детектив. Татьяна Александровна Иванова.

— Ну, это больше похоже на правду. Чтобы у собеседницы не оставалось сомнений, я вытащила из сумочки визитку и протянула ей.

Анна еще раз фальшиво улыбнулась, а я отметила про себя, что, возможно, в ней есть чему поучиться. По-видимому, это нечто от воинственной женственности амазонки и холодного кокетства заставляет мужчин терять голову. Ее просторный китайский халат с традиционными для этой страны драконами прекрасно гармонировал с белокурыми локонами, отливавшими платиной, и золотыми браслетами и кольцами на холеных руках. Действительно, по-русски красива, по-китайски прикинута. Я думаю, что если бы кобель Костян приперся бы со мной, то он бы беззастенчиво разглядывал ее точеные ножки от ушей.

— Это несколько меняет оборот разговора. Но кто вам платит, если не секрет?

— Сейчас человек, который субсидировал мое расследование, не платит, так как уже получил, что хотел. Но ниточка преступлений ведет дальше к загадочной гибели двух бизнесменов — Арифа и Макса.

— А разве он… умер? — лицо Анны стало недоуменным.

— Вы про Арифа?

— Я… — Воронцова запнулась. — Я ничего не знаю… Это страшный человек…

Не успела она договорить, как в комнату вошел шикарно одетый молодой человек лет тридцати, в пиджаке и при галстуке. Увидев меня, он на минуту замешкался, но, взглянув на Анну, которая подала ему, вероятно, какой-то знак, снова приобрел свой представительный вид и быстро начал рассказывать ей что-то по-немецки, на что Анна бросала какие-то едкие высказывания на том же языке.

«Прямо настоящая графиня Воронцова», — подумала я. Они не могли знать, что моя тетя, вернее будет сказать, жена моего дяди по материнской линии, всю жизнь прожившая с нами в коммунальной квартире, работала учительницей немецкого языка и постоянно трещала на нем. Этот любимый теткин предмет с детства впичкивался и в меня. Таким образом, я худо-бедно понимала, о чем речь. Несмотря на то что они говорили очень быстро, я поняла, что кто-то поклялся их обоих убить, и он, этот кто-то, «обо всем знает».

Беспокойный взгляд Анны блуждал по комнате. По выражению ее глаз я поняла, что ей есть чем поделиться со мной. Через несколько минут мужчина вышел из комнаты.

— Еще раз прошу прощения. Это мой муж Эрнст. Завтра мы уезжаем в Германию. Перед отлетом я хотела бы поделиться с вами всем, что знаю.

— По поводу смерти Арифа и Макса?

— Не делайте удивленных глаз. Я знаю, пожалуй, больше, чем вы можете себе представить. Многие думают, что такие, как я, ничего не смыслят в жизни и даже не умеют любить, — на этих словах Воронцова прожгла меня взглядом, словно читая мои мысли. — Кто знает, может быть, именно такие, как я, понимают в жизни больше остальных, и, может быть, только шлюхи умеют любить по-настоящему… Я страшно боюсь… И мало кому доверяю. Это ужасный человек, вы не представляете, насколько он негодяй. Поймите меня, я не хочу умирать. Я устала бояться смерти.