Прививка от космоса

–  А получится?
– забеспокоился Том.
– Наш флаер для стыковки не предназначен, тут простые двери, как в автомобиле…

–  Стыковочный узел универсальный, - успокоил его Генрих.
– Это такая толстая труба с присоской на конце. Цепляется поверх люка, присасывается, потом люк можно открывать. Не волнуйся, все продумано.

Том глубокомысленно поддакнул, но, судя по выражению лица, окончательно не успокоился. Ничего, все пройдет нормально - успокоится.

Подъем на орбиту между тем продолжался. Трудно было поверить, что флаер летит, увлекаемый восемью торпедами, и с каждой секундой набирает все большую скорость. С тех пор, как мы вышли из атмосферы, движение совсем не ощущалось, казалось, что машина просто висит посреди вселенской пустоты и ничего с ней не происходит. Экраны панорамного обзора были отключены, как и положено при суборбитальном полете, вместо красивых пейзажей за бортом я наблюдал матово-серые экраны псевдоокон. На приборной доске постоянно менялись цифры, но что они означают, я не понимал, а спрашивать Тома не хотелось. Было скучно.

–  Может, музыку включить?
– обратился я к Тому.
– А то скучно как-то…

–  Лучше не музыку!
– откликнулась с заднего сиденья четырехлетняя Вилла.
– Лучше давайте сказку послушаем про Гаррета!

–  Давайте!
– подхватил шестилетний Джейд.
– Только не про Гаррета, а про мертвяков.

–  Про мертвяков нельзя, - отрезала Наташа.
– Вилле будут кошмары сниться, да и тебе тоже.

–  Мне не будут!
– возмутился Джейд.
– Я уже большой!

–  Том, поставь запись про Гаррета, - попросила Наташа.

Том поморщился, но послушно потянулся к кнопкам управления музыкальной системой. В салоне зазвучал монотонный голос сказочника, неспешно излагающего путешествия какого-то Гаррета в каких-то подземных гробницах. Гаррет упорно продвигался вглубь, где его ждало какое-то несметное сокровище, а многочисленные упыри, живые мертвецы и ожившие статуи пытались ему всячески помешать. Минут через пять меня начало клонить в сон, однако дети слушали сказку с неослабевающим вниманием.

Я и сам не заметил, как уснул.

2.

Проснулся я от тычка в бок. Встрепенулся, открыл глаза и встретился взглядом с Томом.

–  Приехали, - сказал он.
– Только у нас проблема.

–  Какая проблема?
– переспросил я.

–  Дверь не открывается, - сказал Том.
– У стыковочного узла диаметр слишком маленький.

–  И что делать?
– спросил я.

Том раздраженно пожал плечами.

–  Какие-нибудь другие выходы, кроме дверей, у флаера есть?
– спросил я.
– Люк в крыше, еще что-нибудь?

–  Ничего нет.

–  А… - я ткнул пальцем в боковой обзорный экран, который сейчас был уже не матово-серым, а равномерно-черным.

Очевидно, экраны включены, но ничего не показывают, потому что в трюме темно.

–  Нет, конечно, - сказал Том.
– Это же флаер, а не автомобиль. Здесь окна не опускаются, это вообще не окна, а просто экраны. Под ними два сантиметра обшивки.

–  Плохо, - констатировал я.

И обратился к шлему:

–  Генрих! У нас проблемы.

–  Я все слышал, - отозвался Генрих.
– Сейчас что-нибудь придумаем. Посидите пока, подождите.

–  У нас воздуха осталось на три часа, - сообщил Том.
– Запасные баллоны я не брал.

–  А зря, - подала голос Наташа.

Том нервно дернул щекой и ничего не ответил.

–  Спокойно, - сказал я.
– Не надо ссориться. Генрих, что можно сделать?

–  Я как раз и смотрю, что можно сделать, - сказал Генрих.
– Можно поискать на корабле мобильный шлюз большего диаметра. Можно прорезать дыру в корпусе флаера. На худой конец можно протащить вас через вакуум без скафандров, тут недалеко, умереть не успеете.

–  Как это не успеем?
– воскликнул я.
– Ты соображаешь, что говоришь? Разорвет внутренним давлением, мгновенно, бум и хлоп.

Наташа негромко хихикнула.

–  Извини, Алекс, - сказала она, - но ты ошибаешься. Внутреннее давление равно одной атмосфере, этого мало, чтобы разорвать тело. Человек может жить в вакууме до минуты, а если потом будет нормальная реанимация, то и дольше.

–  Но это только на самый худой конец, - сказал Генрих.
– Скорее всего, сейчас мы придумаем что-нибудь более адекватное.

–  Думай побыстрее, - сказал Том.

–  А ты меня не дергай, тогда и буду побыстрее думать, - отозвался Генрих.

Следующие минут пятнадцать флаер висел посреди трюма, в колонках бубнил сказочник, описывая очередную схватку мифического Гаррета с очередным исчадием подземелий… Интересно, какой народ сложил эту сказку? Небось, норманны какие-нибудь или зулусы. Уж очень агрессивная фантазия была у этих сказочников, этот Гаррет только и делает, что дерется с кем-то…

Я уже снова начал клевать носом, как вдруг из шлема раздался голос Генриха.

–  У меня две новости, - сообщил он.
– Хорошая и плохая. С какой начнем?

–  Говори обе и не мучайся дурью, - ответил я.
– Сейчас не время чувство юмора проявлять.

–  Чувство юмора никогда не помешает, - возразил Генрих.
– Хорошо, как скажешь. Плохая новость - стыковочного узла нужного диаметра нет ни на «Озе», ни на «Адмирале Юмашеве». Хорошая новость - на «Озе» есть плазменный резак, способный прорезать обшивку флаера, и есть робот, способный им управляться. Минут через пять начнем резать.

–  В каком месте?
– спросил Том.
– Если в салоне, то…

–  То вы зажаритесь живьем, - продолжил Генрих его мысль.
– Нет, вскрывать будем багажный отсек. У вас там нет ничего взрывоопасного?

Том посмотрел на Наташу, та пожала плечами.

–  Вроде нет, - сказала она.

–  Вроде нет или точно нет?
– спросил Том.

–  А я помню?
– огрызнулась Наташа.
– По-моему, ничего с энергоблоком внутри я туда не запихивала. Но точно сказать не могу, я уже второй день на нервах.

–  Ага, - кивнул Том.
– Смолишь один косяк за другим без передыху. Небось, и сейчас не отказалась бы?

Наташа обиженно надула губки и отвернулась. А ведь она наркоманка, подумал я. Ничего особенно страшного, привыкание к гашишу лечится куда легче, чем привыкание к морфию, но тем не менее…

–  Тогда процесс затянется, - сообщил Генрих.
– Сначала прорежем маленькую дырочку, запустим туда робота, он поковыряется в вещах, внимательно все осмотрит… Вся процедура займет часа два.