Прививка от космоса
Шрифт:
Том вернулся около восьми вечера. Я изложил ему обстановку, он немного подумал и спросил:
– Место для посадки уже выбрали?
– Пока вроде нет, - ответил я.
– А что?
– Пойдем, покажу хорошее место, - сказал Том.
Мы прошли в его кабинет, он вывел на экран трехмерную карту планеты, укрупнил нужный участок, я пригляделся и присвистнул. Это было то, что нужно. Неглубокая, но довольно обширная котловина с плоским дном, отделенная от зеленой зоны высоким горным хребтом.
– Да это вообще идеальная позиция для посадки, - сказал я.
– А я о чем говорю, - кивнул
– К тому же, от нас совсем близко, всего-то полчаса лету.
– Хорошо, - сказал я.
– Сажать контейнер будем туда. У тебя универсальные роботы в хозяйстве есть?
Том помотал головой.
– В хозяйстве - нет, - сказал он.
– А на работе есть. Тебе сколько нужно?
– Не знаю. Посадочные контейнеры с транспортных кораблей какого размера обычно бывают?
Том пожал плечами:
– А я-то откуда знаю?
– Сейчас у Генриха спрошу, - сказал я.
В этот момент я понял, что занимаюсь работой по своей основной специальности. Менеджмент в том и заключается, чтобы координировать действия разных людей, добиваясь того, чтобы все работало на достижение конечного результата. В нашем случае конечный результат - загрузить крейсер едой, остаток груза сбросить с «Оза» на планету, поднять на орбиту меня, Тома, Наташу и их детей, и улететь наконец в другую звездную систему, где нас встретят более доброжелательно, чем на Загросе.
Я вызвал Генриха и начал излагать ему то, что только что узнал от Тома. Генрих слушал меня всего несколько секунд, а затем перебил и сказал:
– Алекс, все это больше не нужно.
– Как это не нужно?
– не понял я.
– Что случилось?
Генрих довольно хихикнул.
– Ничего страшного, - сказал он.
– Просто мы с Машей сообразили, как с минимальными затратами времени снабдить нашу экспедицию припасами. Не нужно ничего никуда сажать. Мы просто оставим один контейнер на «Озе», а вскроем его уже после прыжка. Как тебе такая идея?
Я аж растерялся.
– Но… это…
– Тривиально?
– спросил Генрих.
– Да, тривиально. Но догадались мы только сейчас. Тупеем.
– Тогда… - задумался я.
– Тогда…. получается, можно отправляться хоть сейчас?
– Хоть сейчас, - подтвердил Генрих.
– Том с Наташей уже собрали свое барахло?
– Вроде еще нет. Но к полуночи, думаю, должны собрать.
– Вот и здорово, - сказал Генрих.
– В четыре минуты первого как раз открывается стартовое окно. Скажи Тому, чтобы к этому времени все были погружены в флаер и готовы к взлету.
– Хорошо, - сказал я.
– Обязательно скажу.
Глава четвертая.
ЗАГРОС: ИСХОД
1.
В четыре минуты первого я сидел на пассажирском сиденье флаера Тома. Сам Том разместился за штурвалом, Наташа и дети теснились на заднем сиденье. Багажное отделение было забито битком, в ногах у меня стояла здоровенная сумка, еще одну я держал на руках, а поверх нее лежал шлем от моего скафандра. Наташа с детьми тоже были завалены вещами, руки были свободны только у Тома. Несмотря на то, что полет
должен проходить от начала до конца на внешнем управлении, Том упорно воспринимал себя как пилота, а не как еще одного пассажира.– Внешнее управление, бывает, тоже отказывает, - сказал он, когда я спросил его об этом.
– И тогда я возьму управление на себя и…
– И ничего не добьешься, - подхватил я.
– У торпед антигравы по восемь мегаватт, а у флаера сколько?
– Пятьсот тридцать киловатт, - ответил Том.
– Нас будут вести восемь торпед, - сказал я.
– Суммарная тяга шестьдесят четыре мегаватта. Если что-то пойдет не так, что ты сможешь сделать со своим полумегаваттом?
– Ну… не знаю… - замялся Том.
– Но так все равно спокойнее как-то…
– Пусть делает как знает, - подала голос с заднего сиденья Наташа.
– Не тот повод, чтобы ругаться.
– Хорошо, - кивнул я.
– Не будем ругаться.
И сказал в шлем:
– Генрих! Не пора еще?
– Уже давно пора, - отозвался Генрих.
– Вы готовы?
– Готовы.
– Тогда взлетайте. Как наберете высоту, торпеды вас подхватят.
Том пощелкал кнопками на приборной панели, внизу заскрежетало, корпус флаера завибрировал - начали удлиняться посадочные опоры. Когда они удлинятся настолько, чтобы антиграв мог нормально работать, не сбрасывая большую часть энергии в землю, тогда антиграв заработает и машина оторвется от земли.
Внезапно к горлу подкатила тошнота, невидимая рука обхватила внутренности и чуть-чуть встряхнула. И сразу в кабине наступила невесомость.
У гравитационного двигателя есть интересный побочный эффект. Какие бы маневры ни совершал флаер, с каким бы ускорением он ни двигался, внутри всегда невесомость. Если верить историческим книгам, первые космонавты при подъеме на орбиту испытывали колоссальные перегрузки. Нам гораздо проще.
Лязг и скрежет под днищем продолжались еще минуты полторы, а затем посадочные опоры окончательно сложились, убрались в специальный отсек, и наступила тишина. А потом по моим внутренностям вновь прокатилась гравитационная волна. Нас подхватили торпеды.
– Флаер технически исправен?
– донесся из шлема голос Генриха.
– С герметичностью все в порядке, расчетные скорости держит нормально?
– Все в порядке, - ответил Том.
– По крайней мере, раньше так было.
– Хорошо, - сказал Генрих.
– Если почувствуете что-то ненормальное, сразу дайте мне знать, переведем вас на резервную траекторию.
– Плотные слои атмосферы мы уже прошли, - заметил Том.
– Дальше никаких опасностей быть не должно. Если бы салон был негерметичен, приборы уже показали бы это.
– Как знаешь, - сказал Генрих.
– Но все равно имей ввиду, если что-то пойдет не так - сразу сообщай.
– Обязательно, - сказал я.
– Сообщим сразу и всенепременно.
Генрих проворчал нечто неразборчивое и замолк.
– Сколько будет длиться подъем?
– спросил я.
– Сейчас посмотрю… - отозвался Генрих.
– Сорок пять - пятьдесят минут. Войдете прямо в грузовой трюм, но двери сразу не открывайте, там внутри вакуум. Придется немного подождать, пока я к вам стыковочный узел подгоню.