Приворотное зелье на единственную

Криста отвернула голову и замолчала. Девчонки объединились против неё. Даже Танька примолкла. Криста гневно глянула на неё: почему не поддерживаешь. И подружка тут же выступила.

– - Ты ведешь себя, Элла, недостойно, - проговорила обычно молчащая во время подобных дискуссий красивая крупная Таня Пузрина, хотя её святая обязанность была поддерживать Кристину.
– Вера твоя подруга, а ты так говоришь про её будущего парня, а, может быть, даже мужа.

– - А мы с Веркой не жадные, не собственники, хоть и аристократы. Так, Вер? Ну что убудет от Клюквы, если я разок с ним пересплю?
– смеялась Элла.

– - Не убудет, - отозвалась девушка.
– Спи, подруженька, на здоровье. Потом мне доложишь по всей форме, каков он там, в постели. А там, глядишь, и я решусь.... Ты права: жить в общежитии и не с кем не жить - это нонсенс. Студенческие годы быстро пролетят. Не узнаем всех прелестей.

Люба думала:

– - Вот ведь что несут. Со стороны послушаешь, гнездо разврата, одни гулящие девицы собрались. А меня обе караулят, следят. И Таньку охраняют, дай Боже... Вот к ней Улиткин с физмата подкатывался, так Элка его выгнала, так и заявила, что наша Танька - не про него честь.

И тут она услышала слова Кристы.

– - Ну, при таких принципах, Элла, ты и к Михаилу Любиному залезешь в постель. Не постесняешься.

– - А что, надо и его испытать, - не сдавалась Элка.
– О нем все девчонки мечтают. Михаил Дубинец - секс-символ з-жского пединститута. Я чем хуже других? Я тоже хочу узнать Мишеньку поближе. Люб, можно?

Отношения между Любой Михаилом давно застыли на одной стадии. Да и любвеобильный Мишка в таких вопросах, с кем ему переспать, советоваться с Любой не станет. А Криску хотелось разозлить. Поэтому девушка кивнула головой.

– - Можно.

Криста бросила мгновенный взгляд на Любу и тут же пригасила его. Но девушка успела заметить, сколько в нем было ненависти. Она невольно поежилась. Элка довольно улыбалась, в глазах пряталась насмешка над Кристиной.

– - Вот, видишь, - назидательным тоном Кристы сказала Вера.
– Люба тоже благородная и совсем не жадная. Понимает, что от её Мишки не убудет, если он переспит с её подругой Элкой. Опытнее только станет.

– - Все так, - смеялась Элка.
– Люб, значит, я Клюкву побоку. Ты даришь мне на вечерок, то есть на ночку Мишку. А то мне обидно, меня зовут на курсе Афродитой, богиней любви, а твой Мишутка, настоящий Бог любви, переспал со всем институтом, а меня, Афродиту, обошел. Непорядок!

– - Как со всем институтом?
– удивилась Люба.

Девушки поняли, что сказали лишнее. Они стали отшучиваться, но правильная Таня Пузрина сочла все же нужным пояснить.

– - Люба, тебе давно надо было сказать. Все знают, а ты нет. Мишка сначала постоит с тобой в холле, а потом идет в какую-нибудь комнату к очередной девчонке.

– - К себе ведет. Мишка не ходит по комнатам. Я знаю. У него принцип, - поправила Элка.

Люба почувствовала, что этот разговор ей неприятен. Но своих истинных чувств девушка не собиралась показывать. Она до сих пор не знает, как моментально вылетела эта фраза.

– - Девочки! Мне, конечно, это неприятно слышать, не буду скрывать. Но почему вы решили, что у меня любовь с Мишей? - янтарные глаза девушки смотрели честно и правдиво.
– Вы что? Он мне брат.

– - Кто брат?
– это открыл дверь пришедший занять денег Михаил.
– Где брат? У кого? Почему не знаю.

Он подошел, поцеловал Любу в щеку.

– - Так к кому приехал брат? Хотя, мне лучше бы сестру. Я люблю женский пол, - он подмигнул Элке.

– - Миш, - обратилась к нему Люба.
– Прости! Я выдала нашу тайну. Сказала девчонкам, что ты мой брат.

Михаил помолчал минуту, глянул в янтарные выразительные глаза девушки и согласился:

– - Ладно, пусть знают, сестренка.

– - А для чего вы скрывали?
– недоверчиво спросила Таня.

– - А мы не скрывали, - отозвался Мишка.
– Просто никому не говорили.

– - Была причина скрывать, - улыбнулась Люба - Вот Элла не знала и протрепалась, что имеет виды на Мишку. А так бы молчала. Вы представляете, девочки, - девушка театрально вздохнула, - сколько мне про Мишку теперь будут рассказывать, сколько я жалоб выслушаю от брошенных девчонок. Незавидна участь сестры.

– - Элка, - Михаил заинтересованно глядел на первую красавицу института.
– Ты мной интересуешься? Афродита! Я тебе подхожу? Правду говорит Любаша?

– - Посмотрим, - засмеялась Элка.
– Испытание сначала надо пройти. А уж потом решим: подходишь или нет.

– - Элка, - продолжил Михаил, - только я на тебе не женюсь, учти. Ни за что не женюсь.

– - Больно надо, - фыркнула озорная девица.
– Я жду принца на белом коне. И притом блондина!

– - Я тоже не из цыган, хоть и не блондин. Но все равно ни за что не женюсь, - продолжал Михаил.
– У меня принцип.

– - Какой?
– на него внимательно смотрела бесцветная Криста.

– - Да она же самая настоящая хищница, - подумала Люба, увидев знакомые темные пятна злости и ненависти в водянистых глазах княжны Облонской.

– - Те, кто сами ко мне набиваются, ложатся в мою постель, - объяснял Михаил, - мне в жены не подходят. Я женюсь на той, к которой сам в дом приду, и спать буду на её постели.

– - Мишка выберет святую наивность с голубыми глазами и на руках понесет в первую брачную ночь жену на семейное ложе, - язвительно подметила Вероника.
– В её дом, к тещеньке! Представляете?

– - Меня не донесет, уронит, я крупная, - отметила вскользь Элка, вызвав очередной взрыв смеха.

– - Не будет такого, девочки, - вмешалась Люба.
– Не понесет Миша на руках будущую жену. Это я как сестра говорю.

– - Это почему?
– Мишка даже слегка обиделся.

– - Если, братик мой, ты и женишься, то по одной причине, у твоей будущей жены к тому времени будет огромный живот и три огромных брата-богатыря с кривыми кинжалами. Они загонят тебя, Миша, под венец, - Люба повернулась к девушкам.
– Но не донесет Мишка такой тяжести. Поднять не сможет.

Все опять засмеялись.

– - Сплюнь, Любка, - приказал Михаил.
– Одолжи лучше немного деньжат. Надо перебиться до стипендии.

– - Сейчас, - отозвалась девушка.

Мишка, получив деньги, ушел. Но не забыл перемигнуться с Элкой. Внимательного и злого взгляда водянистых глаз Кристины никто не заметил.

– - А почему у вас с Михаилом разные фамилии?
– недоверчиво спросила Элка после ухода парня.

– - А мы двоюродные, - тут же нашлась Люба.
– Наши мамочки были сестрами.