Приют одинокого слона, или Чешские каникулы

В метро все нагоняло тоску. Уныло желтая облицовка из выпуклых металлических кружков, подтекающие стены (у одной из колонн стояло розовое пластиковое ведро), нудный голос, с подвыванием объявляющий остановки. Ехать было недалеко, всего несколько остановок, но им показалось, что прошла целая вечность, пока все тот же нудный женский голос не изрек: «Hradcanskб».

Генка заперся в своей комнате, сказав, что ждет важного звонка, поэтому поход в ресторан придется отложить. Радость по этому поводу даже и не пытались скрыть. Макс с Лорой отправились кутить самостоятельно. Лида, хотя и не понимала ни слова, устроилась перед телевизором. Миша лег пораньше спать, а Вадим с Оксаной вышли погулять. Оставив достопримечательности на завтра, они просто бродили по пустынным улицам и даже прошлись немного по сакраментальной Стромовке, казавшейся при свете тусклых фонарей каким-то заколдованным лесом.

– Как ты думаешь, что это вдруг с Генкой случилось?
– спросила Оксана, когда они присели передохнуть на лавочке под каким-то неведомым хвойным деревом.
– Ты что-то спросил про какую-то гору, и он вдруг будто языком подавился.

– Не знаю. Может, у него с ней связаны какие-то мрачные воспоминания. Знаешь, Ксан, не нравится мне все это. Зря мы приехали. Не кончится это добром, помяни мое слово.

Ему вдруг нестерпимо захотелось рассказать ей обо всем, но он сдержался, о чем потом не один раз пожалел.

– Зря не зря, что теперь толку стонать. И каркать тоже. Чем это может кончиться? Переругаемся вконец, только и всего.

– Вы не против прогуляться сегодня самостоятельно?
– спросил Генка утром, когда они собрались к завтраку.
– У меня организовались кое-какие дела, надо закончить до того, как уедем в горы.

– Дела? В воскресенье?
– недоверчиво откликнулся Макс, нисколько не заботясь, чтобы скрыть облегчение. Вчера они с Лорой посетили пару маленьких, но очень миленьких пивных кабачков, после чего жизнь уже не казалось столь ужасной.

– Так уж вышло. Я могу отвезти вас на машине в центр, а обратно вернетесь сами. Я буду здесь где-то после трех. А вечером поедем пить «Праздрой» в одно классное место. Помнишь, Вадик, где Швейк договорился встретиться со своими друзьями в шесть часов вечера после войны?

– «У калиха»?

– Так йо!

Он выгрузил их Целетной улице.

– Ну, кому что? Туда - Старе Мнесто, там мы вчера были. Прямо и налево - Вацлавак, он же - Вацлавская площадь, центральная. А направо - универмаг.

Лида, разумеется, потащила безропотного Мишу за покупками.

– Мы пойдем прошвырнемся по местному Бродвею, - за себя и за Макса решила Лора.
– Ну а вы, разумеется, за романтикой? Правильно, у вас же медовый месяц.

Они ходили и ходили. Заглядывали в маленькие, мощеные булыжниками дворики, сворачивали в узкие переулки, где с трудом могли разойтись два человека. Покупали сувениры в крошечных лавочках. Поднялись на галерею Прашны Браны - Пороховой Башни - и долго смотрели вниз, на бесконечные крыши и шпили.

Прага оказалась такой, какою Вадим ее себе представлял, - и не такой. Она была здесь - и ускользала, прячась за флером обманчивой приветливости. Почему-то щемило сердце. Он вдруг почувствовал себя подкидышем, который через много лет нашел свою настоящую семью, пришел в гости, ему вроде бы рады, но... он чужой для них. Чужой... Когда-то давно об этом пытался говорить Генка, но тогда он не понимал его.

– Мне почему-то грустно, - попыталась улыбнуться Оксана, но улыбка получилась какой-то смазанной.

– Здесь невероятно красиво. Нереально. Я ни одного такого красивого города не видела. Питер, конечно, само собой, но... это совсем другое. Черт, не знаю, как и сказать, - у нее от волнения выступили слезы, и Вадим обнял ее за плечи.
– Это сказка. Но почему-то... страшноватая.

– Конечно, - кивнул Вадим.
– Это город мистиков и алхимиков. Особенно их любил король Рудольф, собирал при своем дворе.

– Нет, дело не в мистиках и не в алхимиках. Помнишь, ты вчера сказал, что должно случиться что-то...

– Не надо, Ксана, - он пытался остановить ее, но тщетно.

– Я почему-то чувствую себя здесь такой маленькой-маленькой. Я умру, а Прага останется. Примерно то же самое я чувствую, когда смотрю на звездное небо.

– Ну, это уже глупости!
– возмутился Вадим.
– Все мы в конце концов умрем. И Прага тоже когда-нибудь исчезнет. Пойдем-ка лучше в цивилизацию, съедим по паре шпикачек с горчичкой.

Они вышли на Вацлавскую площадь и не прошли еще пятидесяти метров, как увидели Генку.

Савченко, сгорбившись и глядя себе под ноги, медленно брел в сторону Национального музея. Вот он остановился, купил мороженое в вафельном рожке, лизнул его пару раз и выбросил в урну.

Вадим с Оксаной, как зачарованные, шли за ним метрах в десяти.

– Давай вон в то кафе, пока он нас не увидел, - очнулся Вадим, но Оксана нахмурила лоб:

– Подожди-ка... Нет, идем за ним. Только осторожно.

– Зачем?

– Не знаю. Но все равно идем.

Дойдя до перекрестка, Генка свернул вправо. Они прибавили шагу и чуть не наткнулись на него, едва успев спрятаться за угол. Генка стоял, прислонившись к стене, и тяжело дышал. Несмотря на холод, по его лицу стекали крупные капли пота. К нему подошла пожилая женщина и о чем-то спросила. Савченко покачал головой и в свою очередь спросил ее. Пани махнула рукой прямо. С трудом переставляя ноги, Генка пошел туда, куда она показала. Оксана с Вадимом - за ним.

Перейдя дорогу, они вошли в пассаж, и Генка скрылся за дверью под вывеской «Lйkбrna».

– Это что, поликлиника?
– спросила Оксана, разглядывая вывеску.

– Нет, кажется, аптека.

– А почему нет витрины?

– Откуда я-то знаю! Пойдем лучше на улицу, а то он выйдет, а тут мы - снова здравствуйте.

– А если он пойдет дальше по пассажу, к другому выходу?

– Туда ему и дорога!
– разозлился Вадим.
– Чего вдруг тебе приспичило за ним следить?

– Не знаю, - растерянно протянула Оксана.
– Сама не пойму.

Но Генка вышел обратно на Водичкову. Теперь он шел быстрее, поглядывая по сторонам. Остановился было на углу небольшой улочки, но тут же с еще большей прытью припустил вперед. Вадим с Оксаной едва за ним поспевали. Дорогу им преградила необъятных размеров дама которая толкала перед собой двухместную коляску с орущими близнецами, а когда ее удалось обойти, Генка исчез.

– И слава Богу!
– с облегчением вздохнул Вадим, которому эта погоня изрядно надоела, но Оксана толкнула его в бок: